Олли и Меган так волнуются перед выступлением, что все время только и делают, что повторяют роли. А за несколько минут до начала спектакля мистер Биконсфилд собирает нас за кулисами и произносит речь:

– Ребята, вы отлично сыграете. Как говорил мой кумир Джей-Зи, «жизнь не для того, чтобы потеть, а чтобы в небеса взлететь».

Мы непонимающе смотрим на учителя.

– Ну, ни пуха ни пера, – бормочет он. – И да, Пен, мне нужно, чтобы ты сфотографировала актеров после спектакля, когда все выйдут на поклон. Быстренько выйдешь на сцену и сделаешь пару снимков.

Меня охватывает страх. Ведь это значит, что мне придется стоять на сцене перед полным залом, прямо как в моем САМОМ СТРАШНОМ КОШМАРЕ. Но я не успеваю возразить: мистер Биконсфилд убегает к видеооператору, готовящемуся к съемке, а остальные занимают свои места на сцене.

Я беру в руки камеру и встаю с краю, где меня не будет видно. Все пройдет хорошо, убеждаю я себя. В конце концов, мне же не роль в спектакле велели играть. Я всего лишь должна выйти на сцену, сфотографировать актеров и снова уйти за кулисы. Ну что тут может пойти не так?..

Пьесу играют как по нотам. Никто не забывает слова, не путает строки, и даже акцент Олли звучит не так уж и плохо. А когда Джульетта на сцене умирает, из зала доносятся всхлипывания.

Когда мистер Биконсфилд проходит за кулисы на вызов актеров, он ловит мой взгляд и расплывается в улыбке.

– Разве не великолепная пьеса? А как они потрясающе играли! – восторгается он.

– Да, игра превосходная, – улыбаюсь я в ответ.

– Не фотографируй, пока все не выйдут на поклон. Включая меня, – шепчет мистер Биконсфилд.

Актеры выходят на сцену с противоположной стороны и выстраиваются в ряд. Публика рукоплещет, а когда появляются Олли и Меган, устраивает овацию. Я забываю, что еще недавно хотела избить Меган, придушить и закидать камнями. Сейчас я растворяюсь во всеобщем ликовании и искренне горжусь подругой. Аплодисменты такие громкие, что я всем телом ощущаю их вибрацию.

Когда все актеры уже на сцене, Меган жестом вызывает мистера Биконсфилда. Этот момент они репетировали много раз, но наш учитель машет руками, будто застеснялся от столь неожиданного предложения. Когда он встает в центр построения, я начинаю подниматься на сцену. И, хотя я очень боялась этого момента, все проходит гладко. Внимание зрителей направлено на актеров, и я чувствую себя невидимкой.

Но тут я делаю последний шаг к центру сцены, и Земля внезапно закручивается против своей оси. Хотя нет – это не Земля, это я лечу вперед, наступив на развязавшийся шнурок конверсов.

Я сразу понимаю, что это падение под специальный маневр не замаскировать: сцена приближается слишком быстро. Я смотрю на фотоаппарат в руке. Нельзя его разбить. Главное, чтобы камера не ударилась о пол. В попытке спасти камеру, я приземляюсь не в лучшей позе: на локти, головой вниз, и высоко подняв заднюю часть туловища в сторону зрителей.

По залу проносится вздох трех сотен человек. Последовавшая за ним тишина прерывается только моим внутренним голосом, удивляющимся, почему попе вдруг стало холодно. Я оглядываюсь и с ужасом вижу, что юбка задралась до самого пояса. В голове, словно фейерверк, взрываются миллионы новых «почему?»: «Почему я надела мини-юбку? Почему я сняла за сценой плотные колготки, когда стало жарко? Почему, ну почему из всего нижнего белья я выбрала сегодня утром самые старые, самые застиранные трусы, да еще и с единорогами?»

Я стою на четвереньках и не могу двинуться с места, застыв от шока и ужаса. И тут зрители снова начинают рукоплескать, но уже по-другому. Они насмешливо кричат «Браво!», свистят и хохочут. Я поднимаю глаза: сверху вниз на меня смотрит Меган. Кто-то протягивает мне руку. Это Олли. Мне становится совсем стыдно. Надо скорее уходить отсюда, надо уходить со сцены. Но вместо того, чтобы встать и убежать, я принимаю еще одно ужасное решение – ползти. Как в замедленной съемке я ползу за кулисы, а зал продолжает разрываться от смеха. Наконец, я поднимаюсь на ноги и пускаюсь бежать.

Я не замедляюсь до самого дома и перевожу дух только ворвавшись в прихожую. Потом взбегаю в спальню, стараясь никому не попасться на глаза, и падаю на кровать. Мне так стыдно, ТАК СТЫДНО, что я даже не в силах рассказать обо всем Эллиоту. Лучше я буду лежать в своей комнате до тех пор, пока не сгорю от стыда. Тогда мне больше не придется смотреть людям в глаза.

Но это же нереально. Так же, как и смотреть им в глаза после случившегося. И что мне теперь делать? Я достаю из сумки телефон и украдкой гляжу на экран, ожидая увидеть сотню издевательских сообщений. Но, слава богу, мне никто не написал. Я открываю интернет-браузер. Когда я не могу посоветоваться с Эллиотом, остается одно – спросить Гугл.

«Как пережить публичный позор?» – вбиваю я в поисковик. Он выдает мне сорок четыре миллиона ссылок. Отлично, наверняка я сумею выйти по одной из них на ответ, который подойдет мне. Я кликаю по первой ссылке и перехожу на сайт «Позитивные из позитивных».

«Извлекайте уроки из унизительных ситуаций» – советуют в одной из статей. «Если вы сделаете выводы из того, что случилось, на душе станет легче».

Попробуем.

Уроки, которые стоит извлечь из того, что случилось сегодня:

Урок 1: Если выходишь на сцену перед тремя сотнями зрителей, убедись, что завязала шнурки;

Урок 2: Незавязанные шнурки – серьезная угроза. Если на них наступить, то упадешь так феерично, что юбка непременно явит миру твою пятую точку.

Урок 3: Если на тебе короткая юбка и есть вероятность наступить на шнурки и навернуться на глазах у трехсот зрителей, убедись, что на тебе не самые плохие трусы.

Урок 4: Никогда и ни при каких обстоятельствах не надевай трусы с разноцветными единорогами.

Урок 5: Никогда и ни при каких обстоятельствах не надевай трусы с разноцветными единорогами, если они ВЫЦВЕТШИЕ И ЗАСТИРАННЫЕ, пусть и очень удобные.

Урок 6: Если ты все-таки настолько идиотка, что надела-таки старые застиранные трусы с разноцветными единорогами, и в итоге их увидели триста человек, не уползай прочь. Еще раз: НЕ УПОЛЗАЙ за кулисы, продолжая светить труселями!

Все, моя жизнь кончена! Врут на сайте «самых что ни на есть позитивных». Когда я сделала из своего позора выводы, мне стало в миллион раз хуже. Я снова проигрываю в памяти ужасные события, и все внутри съеживается. Моя жизнь – сплошная катастрофа. Мне на лбу нужно сделать татуировку: «Опасна для жизни!» Как ни грустно это признавать, я чувствую себя уверенной и счастливой только в моем блоге – то есть в виртуальном пространстве.

Я не раздумывая захожу в блог с телефона. Под моим постом про закончившуюся дружбу двенадцать новых комментариев. Я читаю полные тепла и поддержки ответы и потихоньку успокаиваюсь.