Этот запах принес с собой воспоминания о Чикаго – непривычно хорошие воспоминания. Теперь ей не хватало много чего из прошлой жизни. В первую очередь огорода. Потом, конечно, музеев. Она могла часами сидеть и смотреть, как история сталкивается с современностью – школьники бродят по залам, посвященным Средневековью, молодые влюбленные парочки восхищаются необработанными алмазами. Как-то весной ее приехали навестить родители. Что сказал отец о музеях? Ах да, семейный фотоальбом Бога.

Еще у нее в городе осталось несколько друзей. Но не то чтобы близких друзей. Эрик был против того, чтобы она слишком сближалась с кем-либо. А с теми друзьями, которые остались в Чикаго, сейчас, вероятнее всего, у нее уже не было бы ничего общего. Пять девушек, которые раз в неделю обедали вместе, проводили время за обсуждениями того, что произошло в городе, рассказами о новых театральных постановках, о том, кто из них выгоднее купил сумочку от Прада или платье от Шанель, и о том, где собираются открыть новый суши-бар. Эдриэнн окинула взглядом свои джинсы и футболку. Видели бы они меня сейчас! Было странно, что она не так уж скучала по своим подругам. Но ей очень не хватало ее огорода.

Она продолжала любоваться сделанными на заказ и прекрасно вписавшимися в ландшафт ящиками для трав, цветами и буйной, но ухоженной растительностью. Может быть, она сумеет построить уменьшенную версию этого великолепия.

И тут она увидела его.

В пятидесяти ярдах от огорода на пристани стоял мужчина примерно такого возраста, как тот, кого она искала. Она припарковала машину под деревьями и, как щитком, ладонью заслонила глаза от солнца. Вечерний туман наплывал на пристань. Словно на картине, где туман наполовину скрывает все вокруг. Но этот мужчина… Ее сердце замерло только при виде него. Как в замедленной съемке, он вытаскивал что-то из воды. Сантиметр за сантиметром вытягивал на сушу мокрую веревку.

Словно почувствовав взгляд Эдриэнн, он повернулся, и она увидела его профиль. Он был выше ростом, чем она ожидала, и в очень хорошей форме для такого солидного возраста. Он вытащил веревку на пристань и стал сворачивать ее. Струйки воды стекали с нее на деревянный настил. Он поднял глаза и посмотрел на Эдриэнн.

Ее пальцы задрожали, а сердце словно оборвалось. На ватных ногах она выбралась из машины. Она ни о чем не думала, не знала, что скажет, просто ноги сами несли ее к нему. Мимо дома, мимо огорода, сочно пахнущего пряными травами и землей. Она не беспокоилась о том, что вторгается на чужую территорию. Она шла к краю пирса, почти не замечая пришвартованную там великолепную лодку. Ее взгляд был устремлен только на Уильяма.

Словно не осознавая присутствия Эдриэнн, он вытащил из воды что-то, что показалось ей неким подобием ловушки. Вывалил содержимое ловушки в ведро, поднял его и повернулся, словно собираясь идти в дом, но резко остановился, увидев девушку. Эдриэнн опустила руку в карман, в котором лежала фотография. Она смотрела то на фото, то на старика. Время изменило его, но сильный подбородок, точеные черты и высокий лоб были те же.

Уильям.

Дружелюбная улыбка осветила его лицо.

– Добрый вечер, юная леди. Чем я могу вам помочь?

Это был он.

– Полагаю, что я ищу вас, Уильям Брайант.

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Произнеся его имя вслух, Эдриэнн сама себе поразилась.

Добрые глаза изучающе посмотрели на нее, и между бровями появилась крошечная складка.

– Мы с вами знакомы? Боюсь, что не узнаю вас.

– Я узнала вас. – Она опустила руку в карман, достала фотографию и протянула ее Уильяму. – Но не по этой фотографии. По вашим письмам.

Очень медленно он взял у нее фотографию. Она видела, как воспоминания шестидесятилетней давности поглотили его, и на мгновение Эдриэнн показалось, что она зря сюда приехала.

Он осторожно поставил ведро на пол. Сердитые крабы шевелили клешнями, пока он смотрел на свое прошлое. Лодка за его спиной раскачивалась, воды канала плескались о борта. Сверчки затянули свою ночную песню, которая становилась все громче по мере наступления темноты. Наконец Уильям заговорил:

– Вы сказали, что узнали меня по моим письмам?

Она кивнула и внезапно испугалась того, что он, весьма вероятно, не захочет разговаривать с ней. Может быть, он захочет получить свои письма и распрощаться.

Конечно, в этом не было бы ничего удивительного. Но сейчас, когда она была здесь, лицом к лицу с этим человеком, ее пугала мысль, что ей придется уехать, даже не поговорив с ним.

Добрые голубые глаза, от возраста ставшие чуть водянистыми, изучали ее, словно он читал ее мысли.

– Я думаю, нам о многом нужно поговорить.

Эдриэнн с облегчением вздохнула.

Он указал на заднюю дверь дома, расположенную чуть выше на холме. Туман окутывал их, смягчая краски окружающего мира, пока они медленно шли к дому; при каждом шаге Уильям упирался ладонью в левое колено.

Они дошли до заднего двора, но тут Эдриэнн в нерешительности остановилась, припомнив разговор с другим Уильямом Брайантом, который произошел всего неделю назад.

– Что-то не так, дорогая? – Он открыл перед ней дверь.

– Да, – тихо сказала она. – На прошлой неделе я постучала в парадную дверь. Мужчина, открывший ее, не сказал мне ничего о том, где я могу вас найти.

Он на секунду нахмурился.

– Это Уилл, мой внук. У него золотое сердце, но он чересчур оберегает меня.

Золотое сердце, как же!

– Я думаю, что он не будет счастлив, увидев меня здесь. Мы очень холодно простились.

– Ерунда. – Уильям пропустил ее вперед в кухню, пока крабы продолжали пытаться выбраться из ведра. – Мы можем поговорить, пока я буду готовить ужин. Вы не против?

– Да, это будет замечательно.

Они вошли в дом, он взял стопку газет и часть из них протянул Эдриэнн.

Повторяя за ним, она стала застилать газетами кухонный стол, и от ее внимания не укрылось, до чего непохожи их руки. Ее – гладкие, с испачканными краской кончиками пальцев и его – сморщенные, покрытые старческими пятнами, с опухшими от артрита суставами. Но, несмотря на явную слабость, он излучал силу.

Она не могла поверить, что находится здесь. С ним. С Уильямом. С человеком, который высадился в Нормандии. Человеком, который чуть не умер от холода и голода в Бастоне. Человеком, который никогда не сдавался. Но самое замечательное было то, что он был именно таким, как она себе его представляла. Такие мужчины, оказывается, в самом деле существуют. Даже если они представляют другое поколение.

Проходя мимо комнаты, Уилл услышал смех. Он заглянул из гостиной в кухню и увидел за столом Попса и девушку. Ее длинные темные волосы блестели в лучах света. Ее голос был энергичным, губы – мягкими и чувственными. В воздухе витал аромат цитрусов и цветов, и, если бы к нему не примешивался резкий запах свежих крабов, это обезоружило бы Уилла. Он потер рукой лицо, потряс головой, чтобы прояснить мысли, и огляделся по сторонам, пытаясь стереть из памяти образ женщины, которую он повстречал на прошлой неделе. Но у него не было шансов. В последние семь дней он часто думал о ней. Даже на работе он время от времени выглядывал из кабинета, если замечал темноволосую женщину. Нелепо. Так же нелепо, как и ее появление здесь. Она пришла, чтобы справиться о его деде. Снова.