нежно пригладила бок сумки. — Вот только прощаться с любимыми всегда трудно.— Первый раз слышу про твою любимую канарейку. Та, что в гостиной жила?— Она самая.— Ах вот оно что? — раздался ещё один голос во внезапно ожившем воспоминании, в котором его точно не было.Хассел ударил себя кулаком по ладони, и его совсем не удивляло происходящее.— Что здесь творится, южанин? — прошептал Синд, разглядывая их с Натт версии из прошлого.— Можешь не шептать. Нас они не увидят. Для них мы ещё не существуем. То есть мы будем существовать, но в будущем. Уф, голова кругом от этого всего, — посмеивался стихийник, но некроманту было не до шуток. — Это дом Мёрке? Я почему-то так себе его и представлял.— Не уходи от ответа, Хассел!Южанин недовольно вздохнул:— Опять веселье мне обламываешь, Форсворд. Всё же ясно. Это воспоминание! Очень объемное и живое, и мы в нём застряли. Круто, да?— Ничего крутого, — бурчал Синд, глядя, как его копия вместе с Натт идёт прощаться с четой Мёрке.— Хочу посмотреть на её родителей! — не унимался Хассел, и некроманту пришлось схватить парня за шкирку и дёрнуть на себя.— Как нам выбраться, и где Натт?Фирс сдался и указал на склеп:— Ясно же, там где её застало начало воспоминания. Она внутри.Парни шагнули было к небольшому строению, как что-то на горизонте заставило их замереть. Тысячи не то птиц, не то других неведомых летающих существ пожирали небо и направлялись прямо к ним.— Ох, нужно торопиться, — уже серьезнее сказал Хассел. — Как только твой двойник и Натт покинут поместье, Эриндринги сотрут эту часть мира. Без носителей воспоминания оно не может существовать.— Что ещё за эриндринги? Я носитель воспоминания, и я ещё здесь, — поспорил Синд.— Это так не работает. Мы просто зрители. Я сам никогда не был в подобном месте, но судя по описаниям, ничем хорошим это все не кончится. Нужно следовать за Мёрке и Форсвордом из прошлого.Он принялся колотить в дверь склепа, но никто не открывал.— Натт, выходи, — звал подругу Синд. — Здесь опасно оставаться.— Уходите без меня, — раздался слабый голос из-за двери.— Форсворд, отойди я приведу я, обещаю! — мягко попросил Фирс.— Ты? И как же ты это сделаешь, — парень не хотел уступать, а Эриндринги были уже совсем рядом.Отвратительные существа без глаз, без рук и ног. Лишь бездонные пасти с тысячами зубов.— Не спорь, Форсворд. Если Мёрке дорога тебе, отступи, никто не знает, чем чревата встреча с Эриндрингами, они либо сожрут нас, либо мы сойдём с ума, а может лишимся разом всех воспоминаний. Прошу!Синд нехотя сдался, отошёл от двери и позволил Фирсу выманить девушку.— Пс-с-с-с, Мёрке, — шептал стихийник в зазор между дверью и стеной: — Я знаю, почему ты не выходишь. Я прочитал ту жуткую книгу и имею кое-какое представление о том, что ты, то есть твоя копия, только что сделала. Ты вновь прошла через это, но уже видела все со стороны…— Я… Я… ломала его кости… А сердце... мне чудилось, что оно билось в моих руках, о, Фирс…Он резко толкнул плечом дверь, схватил Натт за руку и вытащил её наружу.— Всё будет хорошо, Мёрке, — он гладил рыдающую девушку по волосам. — Мы обсудим это, если захочешь, но прямо сейчас нам нужно бежать. Договорились?Некромантка кивнула и позволила Фирсу увлечь себя. Второём они неслись по двору, пытаясь нагнать повозку, и лишь в последний момент запрыгнули внутрь и поехали вместе с фантомами по знакомой дороге.— Часа через два начнётся дождь, — со знанием дела пробормотала Натт и накинула на голову капюшон.— Рассказывай, Хассел. Что ты знаешь о подобных местах, — попросил Синд и недоверчиво скрестил руки на груди.— Не очень много на самом деле…Стихийник поведал, что к подобным методам извлечения воспоминаний прибегали лишь в городе инквизиторов Скъерзилдене. Он менее щадящий, чем заставлять жертву пить кровь василиска, но все равно опасный. Заклинатель погружается в иллюзорный мир, сотканный из объёмных воспоминаний одного или более людей.— А если носитель уснёт? — спросила Натт, боясь, что её ночные кошмары станут достоянием двух парней.— По идее мы должны будем увидеть сон, но это не точно. Вопрос в другом, кому понадобилось нырять именно в этот момент, — Синд с подозрением смотрел на Хассела. — Ты, кажется, говорил, что хотел увидеть дом и семью Мёрке. А ещё ты умеешь создавать сферы памяти. Колись Хассел, это опять твои фокусы?— А? Ты серьёзно? Я польщён, что ты считаешь меня настолько сильным магом, но такое не в моей власти, разве что… — он вдруг переменился в лице и знаками подманил к себе Натт и Синда. — Вам не интересно, куда уехал ваш некромантский декан? И почему он вдруг решил вас встретить в Форкёлелсе?— Он сказал, что его попросил об этом ректор, — нахмурилась Натт.— Брехня, за все лето ректор о вас и словом не обмолвился, и Деарда Рё’Тэна не вызывал накануне, я бы знал. Ваш некромант сам эту экспедицию затеял, а вас использовал как отговорку. Вот только зачем?Фирс постукивал себя указательным пальцем по губам, но Натт уже знала ответ. Единственное, что могло бы заставить некроманта покинуть свою тяжелобольную невесту: это шанс найти исцеление. И если ни один лекарь не справился, то Деард мог отправиться на поиски той же самой книги. Йоханне стало лучше, и он пустился в путь под предлогом перехватить двух проблемных студентов. Вот только книгу он не нашёл в заброшенной библиотеке, а значит надеется своими глазами увидеть, не выкрали ли её два некроманта.— Нужно выбираться, — в панике пробормотала Натт. — Фирс вытащи нас отсюда, я не хочу ещё раз пережить этот день!Хассел задумчиво облокотился о стену повозки и начал тереть переносицу. Длилось это целую вечность, пока маг вдруг не просветлел и не уставился на Синда и Натт.— Вон оно! Без вас этого мира не было, вы прямо сейчас напитываете воспоминаниями окружающее пространство.— К чему ты клонишь, — с опаской спросил некромант.— К тому, что вас нужно как-то… вырубить. Усыпить, лишить чувств, тогда иллюзия дрогнет, и теоретически нас выбросит наружу.— Теоретически, — обреченно повторила Натт. — Дерзай, Хассел, я первая, если другого шанса у нас нет.— Если ты её покалечишь, я убью тебя, южанин.Хассел горько усмехнулся. Можно подумать, себя он простит, если причинит боль своей Мёрке.— Дышите глубже некроманты, сейчас будет…Он недоговорил. Резко