Ха. Поэтично, не правда ли? Вот, я же говорил, что хочу изучать писательское мастерство.

Мы сорвались с места одновременно, все шестеро. Трасса недостаточно широка, чтобы можно было ехать бок о бок. Диего с Кэтрин возглавляли гонку. Эти двое настоящие профи. Гейб и Пеппер мчались у них на хвосте, вздымая вихри снега. Я держался позади, ведя свой снегоход рядом со снегоходом Лиззи. Мы выбрали собственный темп. Водила она все еще неуверенно — то сбавляла ход, то вновь набирала скорость.

— Скользи! — кричал я. — Жми на газ, потом отпускай! Не бойся скользить!

Она кивала, но темные ее глаза были широко раскрыты, а на лице застыла сосредоточенность. Остальные вырвались далеко вперед. Они скрылись за первым поворотом дороги, когда я еще только подымался на холм.

Я не сомневался, что Лиззи усвоит все на лету. Я помнил свою первую попытку. Тогда у меня было такое чувство, будто я оседлал дикого зверя или, быть может, неоседланного, брыкучего мустанга. Зверь ревел, торжествуя свое превосходство, и уносил меня, совершенно беспомощного, с собой…

У Лиззи на лице было сейчас то же самое паническое выражение. Но уже через несколько минут я увидел, что всякое напряжение исчезло с ее лица. Теперь она с улыбкой неслась со мной наравне, и вместе мы с легкостью взрезали рыхлые снежные сугробы.

Вскоре мы уже неслись над рекой. Поглядев вниз, я увидел сверкающую белизну льда, сковавшего водную гладь от берега до берега.

Мы приближались к вершине, почти достигнув Ривер-Ридж. Впереди открывалась широкая равнина. По правую нашу руку растянулись рядами вдоль горизонта высокие сосны, а за ними на многие мили простиралась лесная чаща.

Диего и Кэтрин нарезали на своих снегоходах широкие круги. Они дико скользили и вращались волчком, вздымая тучи снежной пыли. Гейб и Пеппер присоединились к веселью. Они скользили и кружились, словно на катке.

Грохот наших моторов разносился среди деревьев. Мы с воплями вскидывали кулаки в воздух, взымая волны снега до небес, и серебрящиеся снежные хлопья обдавали нас, словно ледяной душ.

Лиззи заметно отстала. Я заметил, что она тоже пробует вращаться, но для новичка это было, пожалуй, все-таки сложновато. Она медленно скользила по кругу, глядя, как мы бесимся.

Я вышел из крутого разворота и сделал знак Лиззи следовать за мной. Выровняв ход, взялся за руль и помчался к нетронутым снежным просторам, тянувшимся вдоль опушки леса.

Что это за красная птица парит у нас над головой? Никак ястреб?

Опустив глаза, я увидел, как Лиззи мчится ко мне. Потом обернулся — и охнул, когда кто-то вышел из-за деревьев.

Щуря глаза от летящего снега, я смог его разглядеть. Парень моих примерно лет, может, чуть постарше, в длинном черном пальто с капюшоном, из-под которого выбивались темные волосы до плеч.

Он шел широкими шагами, удаляясь от леса. Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразил, что мой снегоход несется прямо на него. Столкновение казалось неизбежным. Почему он не видит меня? Почему не слышит треска и рева мотора?

Я вцепился в руль, отчаянно пытаясь повернуть.

— Эй! — вскрикнул я. Что-то пошло не так. Что-то не так было со мной. Внезапно я потерял возможность двигаться. Руки ослабели. Я пытался… пытался… Но не мог ни свернуть вбок, ни развернуться в другую сторону.

Я попытался снова. Мои руки соскользнули с руля и безвольно повисли вдоль туловища. Я чувствовал такую слабость, что даже поднять их не мог.

Что со мной происходит?

Я пытался ударить по тормозам. Вдруг показалось, что мой ботинок весит не меньше тонны. Нога отказывалась подчиняться. По мышцам разлилась слабость. Я… я не мог остановить снегоход. И свернуть тоже не мог. Не мог уклониться. Даже напрягаясь изо всех сил, я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой!

Парень брел, опустив голову. Руки его слегка покачивались при ходьбе. Он не слышал меня. Он не видел меня.

Я беспомощно смотрел, как мой снегоход врезался в него с яростным грохотом. Удар пришелся парню в бок и отшвырнул назад. Я смотрел, как его ноги отрываются от земли, и он взмывает в воздух, подброшенный ударом.

Я увидел, как его глаза сделались дикими и услышал его отчаянный вопль. Вопль, который я буду слышать до конца дней моих. Вопль боли и ужаса.

Мой снегоход пронесся мимо него. Внезапно я вновь обрел возможность двигаться. К рукам вернулась подвижность. Я сжал и разжал пальцы. Действуют. Ноги тоже работали.

У меня не было времени искать причины этого необъяснимого паралича. Я заглушил мотор и скользил по инерции, пока не остановился, въехав в высоченный сугроб. Посидел несколько секунд, пытаясь отдышаться, чувствуя, как кружится голова, вздрагивая всем телом от потрясения.

Потом встал, встряхнулся, прогоняя головокружение, и обернулся. Молодой человек распростерся на снегу лицом вверх, одна нога его изогнулась под неестественным углом. Капюшон слетел, и длинные темные волосы разметались по снегу вокруг головы.

Лиззи уже стояла возле него на коленях. Склонившись над молодым человеком, она прижимала ладонь к его груди. Увидев, что я подбегаю, она повернулась ко мне. Глаза ее были широко раскрыты.

— Он мертв, Майкл! — закричала она. — Ты убил его!

16

Ее пронзительные вопли звенели у меня в ушах. Голова пульсировала болью. Я зажал руками уши, чтобы не слышать ее слов.

Он мертв, Майкл. Ты убил его!

У меня вырвался протяжный стон. Тут подъехали и остальные, выстроились в линию перед нами. Они остались сидеть на снегоходах, словно боялись слезать.

Пеппер обхватила себя руками за плечи. Я видел, что ее всю трясет. Диего склонился над рулем, лицо угрюмое. Кэтрин и Гейб приставили ладони козырьком к глазам, чтобы лучше разглядеть лежащее на снегу тело.

— Майкл, ты несся прямо на него. Ты что, не видел его? — спросил Гейб.

— А он почему не видел меня? — огрызнулся я. Мне не хотелось никому рассказывать, как мои руки и ноги вдруг онемели. Я сам этого не понимал. Никогда прежде я не испытывал такой паники. — Я… не мог остановиться, — добавил я. — Я пытался, но…

— Нужно валить отсюда, — произнес, озираясь, Диего. — Пока никто сюда не пришел.

— Ты спятил? — вскричала Пеппер. — А его просто бросить тут?!

— Он мертв. Ему уже ничем не помочь, — настаивал Диего. — Слушай, нельзя нам тут болтаться. Мы пили пиво, так? Полиция нас заметет.

— Это был несчастный случай, — возразил я.

— А им без разницы, — сказал Диего. — Заставят дыхнуть и враз определят, что мы под мухой.

— Это целиком был несчастный случай… — твердил я, все еще испытывая слабость и головокружение. Снег слепил глаза. Все казалось каким-то нереальным.

— Диего прав, — сказал Гейб. — Нас арестуют. Скажут, что мы нажрались. Пьяные школьнички решили полихачить и сбили парня. Про поступление в универ можно будет забыть. Все полетит к чертям собачьим. Наши жизни пойдут прахом.