Часть 10

Утром замок оказался полон посторонними людьми, идентифицированными Гарри, как авроры и кто-то еще в черном. С сотрудниками Отдела Тайн в прошлом мальчик не сталкивался, поэтому черные мантии идентифицировал, как «черная форма». Это означало, что местные фашисты позвали на помощь гестаповцев извне, а так называемые «авроры» — с ними заодно. С одной стороны, это было ожидаемо, а вот с другой — очень плохо, потому что могло спровоцировать стихийное восстание, о котором рассказывал тот бывший узник. А у них еще было ничего не готово — ни оружия, ни организации…

— Надо тебя спрятать, чтобы не задело в случае чего, — тихо проговорил Гарри на ушко своей Гермионе.

— Нет, Гарри! — воскликнула девочка, только чудом не привлекши внимание. — Мы с тобой вместе навсегда!

— Хорошо, — кивнул товарищ сержант, понимая, что спорить — это терять время, которого, судя по всему, оставалось все меньше: в Большой зал накатывалась волна красных и черных мантий. Кто-то вскрикнул, кто-то смотрел с ужасом, кто-то — с интересом.

— Все должны встать вдоль стены! — приказала какая-то дама. Зачем ставят у стены, Гарри знал, это значило, что их просто-напросто расстреляют. Не будет никаких разбирательств, ничего, только пулемет и все.

— Когда начнется, беги! — приказал он немедленно заплакавшей Гермионе, готовясь идти в последний бой. С палочки юного сержанта сорвалось пламя, а усиленный Сонорусом голос разорвал ошарашенную тишину зала, где кушали школьники. — Товарищи! У нас есть палочки! Не дадим себя убить проклятым фашистам! Лучше умереть стоя, чем жить на коленях… — именно эти слова, так знакомые по листовкам, ударили в самую душу, да еще услышанный кем-то из сидевших ближе к выходу приказ «отделить грязнокровок», взорвали ситуацию. — Вставай, проклятьем заклейменный… — эту песню, оказывается, знал не только Гарри, через секунду она была подхвачена разными голосами и на разных языках, засияли щиты, и магглорожденные, примкнувшие к ним некоторые полукровки, да и чистокровные, сорганизовались, ощетинившись палочками.

— Вы нас неправильно поняли! Мы не причиним вам зла! — кричала гестаповка, а Гарри в это время рассказывал окружавшим его школьникам, когда и для чего ставят «к стенке». Дети умело накручивали себя, готовясь драться насмерть.

— Сдохни, грязнокровка! — кому принадлежал этот крик, мгновенно переведший ситуацию из шаткого равновесия в горячий бой, так и осталось неизвестным. Засверкали лучи чар, попытавшиеся развести и связать авроры были приняты за союзника врага даже теми, кто сомневался.

— Отходим в коридоры, — закричал Гарри, уводя за собой людей. — Надо их бить по частям, пока не натаскали пулеметы! — были ли у магов пулеметы, мальчик, разумеется, не знал, оперируя привычными ему понятиями. Кто-то его послушался, кто-то нет…

— Гарри, можно выйти из Хогвартса… — проговорила Гермиона, но у мальчика была идея получше. Он помнил свой второй курс, зная о Тайной комнате, потому вел школьников за собой в сторону туалета Плаксы Миртл.

— Мы спрячемся в Тайной Комнате, — объяснил Гарри, уже знавший, что прошипеть можно было и шепотом. — Там нас не найдут, и мы точно выживем!

О крестраже, да и о его отсутствии Гарри не знал, поэтому очень тихо прошипел «откройся» змейке, эвакуируя школьников — сначала первые курсы, потом вторые. Прикрывая уход старших, Гарри запустил Инфламаре изо всех своих сил. Получилось, как ранцевый огнемет, что остановило преследователей, а когда те очнулись, было уже поздно — восставших и след простыл.

— Мы здесь в ловушке? — спросил кто-то младший, но Гарри, усилив голос, начал рассказывать. Он говорил о расстрелах, газовых камерах, физическом уничтожении тех, кого считали ниже себя когда-то давно. Полностью повторяя речь комиссара, как он ее запомнил, мальчик рассказывал, что, по его мнению, их бы ждало, если бы…

Через некоторое время девочки плакали, как и некоторые мальчики, а все остальные только сжимали кулаки, ужасаясь замыслу волшебников. Несколько магглорожденных девочек вдруг вскрикнули и начали оглядываться, будто не понимая, где находятся. Если в случае с Гермионой Гарри не очень хорошо понимал, в чем дело, то сейчас старшекурсники моментально узнали симптомы.

— Они были под подчинением, — тихо произнесла девушка в мантии с эмблемами самого умного факультета. — Значит… Поттер говорит правду…

— Кхе-кхе, — раздался голос откуда-то сбоку, моментально заглушенный девичьим визгом, а мальчики сотворили Люмос такой суммарной силы, что Гарри показалось — заработал зенитный прожектор. На стене, совсем рядом со входом, висел портрет, которого мальчик не помнил. — Значит, чистокровные начали убивать детей магии? А я говорил, что так будет!

— Простите, — стоявшая за плечом Гарри, Гермиона осмелела, потому что рядом с мальчиком ей совсем не было страшно. — А вы кто?

— Салазар Слизерин, к вашим услугам, — поклонился мужчина, затем продолжив свою речь. — Говорил же я, что детей тех, кто не рожден магами, надо лучше защищать! А Годрик все: «маги благородные, детей убивать не будут»…

— Но вы же были против ма… — начал кто-то из старшекурсников.

— Кто вам сказал такую глупость? — удивился нарисованный на портрете мужчина. — Я никогда ничего не имел против детей не-магов, но требовал выбирать: или антимагический браслет и жизнь среди своих, или полная изоляция от мира людей. Неужели непонятно, зачем?

Гарри было как раз понятно. Если человеку важнее родителей какая-то магия, то не нужны ему родители, не сумевшие правильно воспитать отпрыска. Сам Гарри все на свете бы отдал за маму и папу, но это было невозможно. Салазар показал школьникам, которых было немного — немногим меньше сотни, где находятся спальни и столовая Тайной Комнаты, рассказывая о тех далеких временах, когда он поссорился с другими Основателями по причине неверия в благородство человека. Нужно было подумать, что делать дальше, но пока что они все точно находились в безопасности.

— Гарри, мне почему-то только с тобой не страшно, — призналась Гермиона, обнимая своего мальчика. — А еще я очень беспокоюсь о родителях… А вдруг они родителей…

— Значит, надо подумать, как эвакуировать родителей, — задумчиво проговорил Гарри, отправляясь советоваться к портрету. Мальчик считал, что какое-то время у них есть.

***

Получив письмо дочери с довольно грамотным перечислением химических названий каких-то компонентов, мистер Грейнджер продемонстрировал это самое письмо представителю специальных служб, зачастивших к Грейнджерам после появления нашумевшей статьи в газетах. Кроме того, всех обнаруженных родителей украденных детей охраняли, на всякий