– Вы что, спите?!! Сколько можно вас вызывать?! Я…

Я не стала дожидаться, пока богомол окончательно впадет в истерику, и рявкнула на весь коридор:

– Доктор Фоллерт!

Докторишка вздрогнул и замер с открытым ртом, прерванный на полуслове, испуганно на меня таращась. Я мысленно передернулась. Но вслух спросила совершенно спокойно, словно подобные истерики для меня в порядке вещей:

– Что у вас произошло, Томас?

– Невеста проснулась после снотворного и закатила скандал. Вы же приказали никого к ней не допускать, пока сами не поговорите. А она рвется к капитану и угрожает всех засудить. Я запер и заблокировал дверь в медицинский центр. Но она же бешеная! Я боюсь, что она мне там все переколотит! Ее нужно…

Боже, помоги мне! Я его сейчас удавлю!

– Томас! Доктор Фоллерт!

Мерзкий человечек опять замер с приоткрытым ртом, глядя на меня, как кролик на удава:

– А?

И это человек с высшим образованием. Представитель одной из самых уважаемых и гуманных профессий! И какой идиот выдал ему диплом и лицензию? Сдерживая рвущееся из груди раздражение, я тихо поинтересовалась:

– Мою заместительницу проинформировали?

– Нет. Я не нашел мисс Меллорс…

– Майор Меллорс.

– Что?

– Моя заместительница носит звание майора. Поэтому вполне естественно называть ее «майор Меллорс».

– А! Ну, не важно. Я ее все равно не нашел.

Я стиснула зубы. Тупица. Ни в коем случае нельзя оставлять девушку под его присмотром. Лучше побеседовать с ней откровенно. И не дожидаясь досье от папы. На ходу решу: уговаривать ее добровольно сотрудничать или чем-то припугнуть.

Посмотрела пристально в глаза богомолу:

– Идемте, Томас, решать вашу проблему.

Вопреки опасениям богомола медицинский центр за разблокированной дверью был цел, словно ему ничего и не угрожало в лице истеричной девицы. Сама девушка поднялась нам навстречу с какой-то кушетки. Что характерно, молча. Хотя я, после побасенок богомола была готова к соплям, воплям и слезам.

Несколько долгих секунд мы молча присматривались друг к другу. Девушка, хотя, наверное, правильнее будет сказать девочка, была очень хорошенькой. Даже несмотря на некоторую помятость, заплаканные глаза и печать страха на лице. Несколько спутанные русые волосы ниже плеч даже добавляли ей очарования.

– Мэм? – Тихий робкий голосок вывел меня из задумчивости. – А вы?..

– Подполковник Андреа Мур. Вместе с вверенным мне взводом солдат отвечаю за безопасность невест.

Лучше бы я этого не говорила. От последней фразы из серых глаз девушки вновь покатились крупные, как горох слезы. Кажется, разговор будет нелегким.

Я оглянулась на Фоллерта и успела увидеть, как за его спиной закрывается дверь. Богомол попросту сбежал. Ну и ладно. Без него даже лучше.

Я шагнула ближе к девушке и обняла ее за плечи:

– Постарайтесь, пожалуйста, успокоится. Нам очень нужно поговорить. И от ваших ответов на мои вопросы зависит очень многое. В первую очередь, безопасность остальных невест.

Девушка судорожно всхлипнула, но согласно кивнула головой. Мы присели на ту кушетку, с которой она встала, когда мы с доктором вошли. Дав ей несколько минут, чтобы успокоилась, я задала первый вопрос:

– Как вас зовут и сколько вам лет?

Девушка судорожно, прерывисто вздохнула, ответила относительно спокойно:

– Меня зовут Наталья Мазур. Мне двадцать один год.

Я изумленно приподняла брови. Девушка оказалась постарше, чем я предполагала.

– Наталья, кто ваши родственники и как вы оказались среди невест?

Девушка напряглась, на мгновение замерла. Но все же нехотя ответила:

– Я старшая дочь капитана Михаила Мазура.

И она с вызовом посмотрела мне в глаза. Не поняла. Это имя мне должно что-то говорить? Я озадаченно смотрела в серые глаза, наблюдая как из них медленно уходит показная бравада. Уступая место растерянности. Такой мне Наталья нравилась даже больше. Где-то в глубине души дрожало безотчетное желание защитить ее. Помочь. Аргольцы передерутся за один только ее взгляд. А еще девушка мне кого-то напоминала.

Узнавание пришло одновременно с тихим признанием:

– Мой папа – капитан этого корабля.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Я, наконец, сложила один и один. Печально, но напряженный график последних дней сыграл со мною злую шутку. Похоже, что я слишком невнимательно читала анкеты невест.  Как говорили наши предки: «Упс!» Кажется, из мешка вылезло первое шило. А, может, и не одно.

– Наташа, - я осознанно перешла на более дружеский тон, делая вид, что родство одной из невест с капитаном корабля ничего не значит, - подумай, пожалуйста. И скажи честно: что ты делала очень ранним утром в каюте другой невесты? Не торопись. Нас тут никто не слышит. Запись разговора не ведется.

Девушка долго мялась, комкая в руках подол своей туники. Я не торопила ее, молча ожидая, когда заговорит. И не ошиблась. Наташа заговорила. Тихо, едва слышно, со слезами в голосе:

– Мы с Аней дружили со школы. Всегда вместе. Долгие годы сидели за одной партой. Потом поступили в одну академию. И опять в одной группе. Рядом. На расстоянии вытянутой руки днем. И в одной комнате в общежитии вечером. У нас у обеих были самые обычные семьи. Только Аня была единственным ребенком. А я – старшей из шести. Десять месяцев назад Анины родители, они историки, погибли в экспедиции. И подруга осталась совсем одна. А тут аргольцы со своим договором, будь они неладны. Вы знаете, подполковник, что за добровольное согласие стать невестой власти выплачивают родственникам не маленькую сумму компенсации? – Я кивнула. – Нас у папы с мамой много. И самая младшенькая постоянно болеет. Ей можно поправить здоровье. Врачи говорят: забудет про все болячки. Но на это нужны деньги. Очень много денег. Мама у нас не работает. Сидит с младшей сестрой дома. А одного папиного жалованья, не смотря на его размеры, на операцию не хватает. Когда я узнала про аргольцев и условия по договору, то записалась без колебаний. Мне повезло. Я сумела пройти все тесты. И меня признали годной. Деньги выплатили. И я начала собираться. И… Мне и в голову не могло прийти, что Аня тоже захочет стать невестой. Я-то не от хорошей жизни пошла на этот шаг. Но моя подруга оставалась совсем одна. Недавно потерявшая родителей, и теперь терявшая самую близкую подругу, почти сестру, она сходила с ума. Не хотела оставаться одна. И тогда я уговорила папу помочь. Папа обратился к господину Бестужеву. Я не знаю, как он договорился с