порядок. Возвращайся только побыстрее. Я заключил хорошую сделку, потому могу ждать, но не думаю, что очень долго.

Я резво вскочила с кровати и, пока Лефиус не передумал, выпорхнула из комнаты. Больше никакой тяжести в груди, лишь легкое приятное чувство защищенности. И понимание, что все будет хорошо. Потому в отделение управления магической академии я шла, ни о чем не беспокоясь, а к двери заместителя ректора я подходила в куда более хорошем настроении, чем могла бы. И сражаться за себя была готова на все сто.

Вот только моя готовность не пригодилась: заместителя в кабинете не было. Я стучала в огромную дубовую дверь, но никто так и не отозвался. Дернула ручку — закрыто. Я оглядела пустующий коридор, удивившись тишине. Обычно в отделении управления магической академии было погромче: тут ведь не только кабинет ректора и его заместителя, но и всех важных персон магической академии — от заведующего кафедрой феелогии и арахнофилии до главы стражей академии. Мало того, что некоторые могущественные маги, управлявшие своими собственными кафедрами, ругались друг с другом (хорошо, что не дрались), так еще и провинившиеся студенты толклись и перешептывались под дверьми ректора и его заместителя. Только сегодня — полная пустота.

У каждого человека в отделении управления был свой кабинет, а над кабинетом висел фонарик: горит зеленым — человек на месте, можно заходить, горит красным — нельзя, занят. А если никого нет на месте, то шар становился серым. И вот только сейчас я заметила, что во всем отделении не было ни одного работающего кабинета! Выглядело жутковато, и я даже пожалела, что не взяла Лефиуса с собой. Неприятности неприятностями, но лучше они, чем мой хладный труп!

А потом я заметила приоткрытую дверь — там кто-то наверняка есть. Я без раздумий пошла туда. Если не найду заместителя ректора, то хоть спрошу, что у нас сегодня за чрезвычайный выходной, что ни одного человека на рабочем месте. Я остановилась у двери и уже потянулась к ручке, как замерла, услышав свое имя.

— Это и есть та самая Вильгельминария Эр Шаттэ? Вы уверены, что этого будет достаточно? — грубый мужской голос заставил меня покрыться холодным потом — столько враждебности и ненависти в нем было.

— Конечно, конечно! Я думаю, она сразу сделает все, что вы попросите, лишь бы все закончилось побыстрее! В конце концов, она и сама во всем виновата, она разрушила столько надежд своим подлым поступком. До сих пор не верю, что она так легко отделалась. В старые времена ее бы казнили.

— И кто у нас тут? — незнакомый мне голос раздался прямо рядом с моим ухом.

Я не вскрикнула лишь потому, что чужая рука зажала мне рот и издать какой-то звук было попросту невозможно!

Глава 8

Это не Лефиус — вот о чем я подумала в первый момент. И пусть рука была словно бы такая же сильная и теплая, как у высшего демона, но прядь длинных серебристых волос, упавшая мне на плечо, говорила о том, что это кто-то незнакомый мне.

— М-м-м, — промычала я чуть слышно, все еще не решив, где мне лучше — рядом с опасным незнакомцем или поближе к тем «добрым дядям», которые обсуждали меня в кабинете и рассчитывали, что я сделаю все, что они попросят.

Мысль том, что человек, прижимающий меня к себе и не дающий даже шелохнуться, заодно с теми, кто в кабинете, я отбросила практически сразу. Будь оно так, меня бы уже давно затащили внутрь, а не стояли тихонько и не прислушивались к разговору в кабинете.

— Вы так хорошо помните старые времена? — рассмеялся человек. — Интересно, откуда, если вы тогда на коленках под столом ползали? Сомневаюсь, что ваша детская память столь совершенна. Но я хорошо знаю то время, когда магов еще притесняли, поэтому могу сказать — за кражу и присвоение чужого магического достижения семья обиженного могла умертвить ее на месте. Но сегодня мы живем в прекрасном гуманном мире, где есть не менее прекрасный магический суд, который позволяет воровке без капли чести и достоинства, чья вина доказана от самого начала и до самого конца, не только жить, но еще и разгуливать на свободе! Что вы молчите?

— Глупость и зависть должны наказываться, — ответил второй. — Не уверен, что смертью, но тюрьмой так точно.

— Тюрьмой? Она разрушила будущее гения! Этот человек мог бы сделать так много для мира — не только для нас магов, но и для людей. Но она украла его достижение, а он, увы, не отличался моральной устойчивостью, поэтому бросил академию! Бросил все и уехал. Ты же знаешь, Ростер, как я ценю магически одаренных детишек? И знаешь, как я расстраиваюсь, если их талант не расцветает. А тут его попросту погубили, — этот человек определенно был расстроен.

Значит, второй человек — это Ростер! Один из учителей-призывателей, правда, сейчас он вынужденно переквалифицировался на преподавателя по магическим искусствам и учит студентов создавать шедевры при помощи магии. Кто бы подумал, он ведь всегда очень лояльно ко мне относился...

— Надеюсь, что вы не будете излишне жестоки, — заметил Ростер. — Она все еще сотрудник нашей академии, не хотелось бы...

— Ростер, ты говоришь так, словно меня не знаешь. Я никогда не стану никого сознательно мучить лишь ради эфемерного удовольствия или самоутверждения. Мне это не нужно, поверь. Если бы я мог, я занимался сейчас совершенно иным. Но и жалости от меня Вильгельминария Эр Шаттэ не дождется. К тому мальчику она тоже не проявила ее ни капли, потому и сама не заслуживает. Ладно, думаю, мне пора возвращаться. Завтра слишком много дел.

Я напряглась, понимая, что мужчина сейчас выйдет и, разумеется, обнаружит меня и незнакомца, который все никак меня не отпускал.

— Не дергайся, — еле слышно сказал удерживающий меня человек человек. — Замри.

Я послушно замерла — сопротивляться, когда тебя, мало того что могут застать за подслушиванием недружелюбно настроенные маги, так еще и легко свернуть шею, бессмысленная затея.

Впрочем, никто шею мне сворачивать не стал —перед глазами мелькнули стены коридора. И вот мы с незнакомцем уже стоим в небольшой нише, где нас точно не заметят. Мужчина отпустил меня и медленно убрал руку с моего рта, словно проверял, собираюсь я кричать или нет. Зря. Глупости я делала раньше, сейчас я стала куда более осторожной. Я повернулась