— Все цвета клана! Полностью черное… Десятку клади смело!

И чего они до украшения докопались? Тоже что-то значило?

— Стаф… Черный, мать твою, как так получилось? — задала вопрос Ирия, обращаясь непосредственно ко мне, на правах знакомой, и, наверное, от скорого ощущения, что «заберет». — Вопрос это не праздный, а волнующий всех.

— Под лежачий камень вода не течет. А удача любит дерзких! — выдал важно эти сентенции.

— Млин, я его обожаю! — пьяно заявила девушка голосом, говорящим обратное, оборачиваясь к рогато-крылатым подругам, — Наглости и самомнения у него на батальон. А ещё он в мультфильмах снимается. Звезда вечера. Прибила бы гада…

— Ир, ты бы на поворотах притормаживала, если хотя бы даже только половина рассказанного про него правда, а сейчас я поверила, что всё… То он реально уникум, и имеет право на свою дерзость, рекорд побит! — это подозрительная дьяволица подругу урезонивала.

А дальше началось то, чего больше всего опасался, говоря Вилли про риски. Сидевший рядом с ним молодой парень с длинной челкой, заявил громко:

— Запомни, выскочка, через месяц, когда за тебя Волки перестанут зарубаться — я тебя убью. Вызову в Круг, и буду резать долго! Очень долго. В назидание другим теряющим берега грязным…, — как выплюнул последнее слово, но на этом не успокоился, добавил, — Медленно-медленно сниму кожу с ещё живого и сделаю какую-нибудь хрень типа чехла для трубки. Это говорю я — Аой Кен, серый.

Как я понял, именно он проиграл в споре Резвому больше двухсот тысяч марок. Остальная сумма распределилась среди человек двадцати — тридцати. И ставки самые разные от десятки до сотни.

Странное ощущение раздвоения сознания. Без всяких «будто». Меня сейчас посадили в кабине на место пассажира, и телом перехватил управление кто-то другой, потому что язык болтал без моего участия! Как и жестикулировал отнюдь не я.

— Знаешь… — лениво почесал подбородок. — Первое. Запомни, я Черный. Второе. Это хорошо, что вызовешь. Потому что считаю, учитывая, сколько сегодня встречал трусливых шавок и шакалов, пора немного проредить вас, дабы генофонд «Севера» не портили. И тест Дарвина ты не пройдешь. Видишь, я тебя не боюсь, как и всяких «Призрачных легионов» и магов из «Чистой крови», бандитов и прочей херни. Почему? — опять напустил на себя задумчивый вид, а затем, чеканя слова, будто медленно роняя камни на бетонный пол, заявил: — Потому что в моих венах течет черная, мать его так, неразбавленная кровь! Ты же… Ни рыба и ни мясо, ни черный, ни чистый. Тот есть именно ты, чмошник, в котором намешено всякой дряни… Долбанный мальчик из притчи, которой орал на всю округу, гадя по кустам: «дяди, дяди, вольки, вольки!»… — нарочито плаксиво, стараясь чтобы интонации врага и мои совпадали, прогнусавил я, а затем вновь заявил с показным безразличием: — И только убедившись, что всё закончилось, ты вылезаешь из мерзкой кучи собственного блевотного дерьма, озираешься — миновала ли опасность? А, затем, расправив плечи и гордо выпятив грудь, принимаешься доказывать свою крутость, избивая щенят. Тьфу, на тебя! — а дальше смачно плюнул на бузотера, попав тому слюной прямо на шевелюру, охреневая и холодея от самого себя! И жуть брала дикая-дикая! И позвоночник в лед!

Он же меня сейчас убьет нахер!

Дуэлянт попытался вскочить, но лапища товарища рядом легла на левое плечо, а на второе опустил массивную руку Вилли со словами: «Ты его уже вызвал. Через месяц. И лучше не дергайся, если не хочешь в Тоннелях топнуть или ещё что-нибудь похуже. Трое суток не прошло. Да и социалка минимум штук пять».

У меня нормального, находящегося сейчас под чьим-то контролем, возникал один вопрос — почему опытный серый меня ещё не грохнул?! Но, против своего желания, продолжил вещать, как ни в чем не бывало, ещё и назидательно указательный палец поднял, потряс им многозначительно:

— А сегодня ты совершил роковую ошибку. Потому что сейчас ты связался не со слепым котенком, но с Цербером, который охраняет ворота в царство Мертвых, не давая тем выбраться, и не пуская к ним живых. И видя твое настойчивое желание встретиться со Смертью, он сделает для тебя исключение. Пропустит.

— Что же, если ты переживешь встречу с Кеном… — неожиданно заявил сидевший рядом с дьяволицей здоровый усатый мужик, волосатый настолько — любой Тарзан заплакал бы, а глаза отморозка зло заблестели, заметали молнии, — то я буду следующим, с кем ты пойдешь в Круг. Дерзость требует наказания! Предельная дерзость — предельного! И крайне, крайне жестокого!

Кто тут у нас? Дядюшка Леша… Чистый.

Не я контролировал эту ситуацию, лишь стараясь запомнить всех окружающих, смог видеозапись активировать. На этом возможности управления собственным телом закончились.

Повисшую на несколько секунд паузу прервал опять же мой голос!

— Слышь, Баба Леша… Ты тут шутки не шутишь? Тебе самому-то не страшно? — сделал вид, что принюхиваюсь, — Что-то дерьмом завоняло… Ты зубы чистишь? Или это от смелости? Опять же штаны коричневые, как у Петьки из анекдота перед боем… Всё ясно.

А внутри меня уже трясло. Не знаю, может только за этим столом разговоры стихли, как будто кто-то выключателем щелкнул, а может и за всеми. Потому что в голове только шум пульса: бубубу-бубубу-бубубу… И невнятное сопение.

Тишину разорвал чей-то громкий хохот:

— Ай, не могу, Баба Леша! Не зря, не зря зарулил к Вилли… Такого цирка я давно не видел, — раздался пьяный веселый разнузданный голос из-за моей спины, после которого сразу же зал разорвался звуками смеха, хохота, сдавленных стонов и ото всюду неслось на всё лады — «Баба Леша».

По мере накала вакханалии глаза визави наливались и наливались кровью. Но и этого мне, точнее, уроду, который сидел за рычагами управления показалось мало, потому что я опять же продолжил вещать, перед сразу затихшей аудиторией, которая откровенно ловила лузлы.

— Ты бросаешь мне вызов… А девки рядом боишься, глазки поднять не можешь! Мнешься, тебе хочется на сиськи посмотреть, которые она демонстрирует всем желающим, вот только жутко… Боец… Без яиц! Ты хоть знаешь, что с женщинами делать нужно? Или опыт