Во дворе Горыню сразу подхватил Савва и повёл ближе к лестнице.

– Ну, не подведи, Горынюшка. – Савва как-то вымученно улыбнулся. – Очень многое от твоей победы зависит. И не только деньги на кону.

– Потом расскажешь. – Горыня кивнул и, поскольку шум на площади разом стих, посмотрел наверх. Князь, встав со своего места, ещё раз внимательно осмотрел всю площадь, кивнул и произнёс неожиданно сильным и низким голосом, похожим на рык льва.

– Сотники, полутысячники и тысячники войска государева. Сегодня день испытаний молодых воев, прибывших по набору. Лучшие из них те, кто согласился на испытание и пройдет его, пойдут в Перунову сотню, Особую сотню и тысячу правой руки, остальных разберут по росписи. Сейчас вы не воины, а тиуны[16], что должны судить честно и верно.

Князь сел, и на площадку вышел совсем молодой, лет восемнадцати, парень, с чуть изогнутой саблей в руках. Поклонился князю и повернулся как раз в тот момент, когда с другой стороны толпы вышел обнажённый по пояс воин с длинной секирой.

Поединок, на взгляд Горыни, был коротким и не зрелищным, но двигались оба воина, едва не смазываясь в туманное пятно. Через минуту протяжный гонг остановил схватку.

– Достоин! – прозвучал вердикт старших командиров, и юноша почти вприпрыжку унёсся куда-то.

Так и пошло. Достоин, недостоин и далее, пока толпа, в которой стоял Горыня, не сократилась до последнего человека.

Он уже снял свой пиджак, расстегнул и снял походные ремни; сложив их аккуратно на краю площадки, в одной рубахе и штанах вышел вперёд. Навстречу ему откуда-то из задних рядов двигалось бугристое нечто, напоминавшее человека только общими очертаниями. Сам Горыня был даже по здешним меркам высок и широкоплеч, но такого ужаса он не видел ни в той жизни, ни в этой.

– Чем биться будешь? – спокойно спросил гигант и посмотрел в глаза Горыни, и тот сразу отметил, что здоровяк вовсе не тупое мясо.

– Как скажешь. – Горыня пожал плечами. – Мечами, секирами, да хоть на хлыстах.

– На хлыстах у себя в деревне с коровами будешь биться. – Здоровяк оглянулся и коротко бросил: – Бердыши. – Дождался, пока принесут два боевых топора с длинными древками и затейливой формы лезвием.

Горыня уже оценил противника как довольно опасного, но не сильно подвижного, принял оружие, качнул в руках, проверяя баланс, и кивнул горе мышц.

– Начнём?

Без малейшей паузы гигант выбросил бердыш вперёд, на всю длину древка и руки, но Горыня лишь сдвинулся в сторону и, когда оружие пошло назад, смахнул его в сторону и, словно шестом, выстрелил обратной стороной древка в лицо противника. Тонкий шип, которым оканчивалась рукоять, замер в нескольких сантиметрах от головы гиганта и, словно нехотя, ушел назад.

– Топор! – взревел гигант, отбрасывая бердыш, и стоило Горыне протянуть руку, как в неё вложили двухлезвийный топор, точно такой же, как и его собственный, оставшийся в комнате на подворье.

Теперь гигант был куда осторожнее. Короткими взмахами проверяя оборону Горыни, он пёр, словно носорог, и успокоился лишь когда тот подловил его на взмахе и, сместившись влево, мгновенным ударом ноги выбил оружие из рук здоровяка.

– Достоин. – Воин хмуро зыркнул на Горыню и, не оглядываясь, словно ледокол, пошёл сквозь толпу.

Горыню сразу же обступили воины, одобрительно хлопали по плечам, так что через минуту плечи ощутимо ныли. Выдернул его из толпы Савва и, сияя словно медная бляха, потащил куда-то к дворцу.

– Идем. Тут тебя видеть желают.

Горыня только и успел, что подхватить одежду да кобуры с патронташем, а надевать всё это пришлось на ходу. Пробежавшись бодрой рысью по длинному коридору, пахнущему почему-то керосином, поднялись по винтовой деревянной лестнице и через маленькую дверь попали в большую залу с колоннами и узорчатым паркетным полом.

Зал, украшенный высокими – выше человеческого роста – зеркалами и массивными золотыми подсвечниками, был вытянут вдоль особняка, и окна выходили на обе стороны дома.

Они быстро прошли всю залу и, снова поднявшись по лестнице, на этот раз мраморной с алой ковровой дорожкой, попали в небольшой холл с пятью дверями.

– Княже? – Тысячник распахнул одну из дверей и, войдя, сделал знак Горыне, чтобы тот тоже проходил.

– Так это из-за тебя я проиграл полсотни гривен и… кое-что ещё? – Говоривший грузный широкоплечий мужчина с длинными седыми волосами, окладистой бородой и роскошными усами сидел за монументальным столом, затянутым зелёным сукном, и пристально смотрел на Горыню.

Тот вместо ответа вежливо поклонился, понимая, что в данной ситуации ответа и не требуется.

– Хорош, правда хорош. Дубыню победить, это дорогого стоит.

– Дубыня – воин хороший, но не очень быстрый. – Горыня едва заметно улыбнулся. – Если бы на его месте был воин с быстрыми руками, мне было бы гораздо сложнее.

– Скромный, это тоже хорошо. – Князь кивнул. – А что скорострелы так смешно носишь, неужто и с левой умеешь стрелять?

– Если вы позволите, князь, готов показать. Только вот где?

– Пойдём. – Князь неожиданно легко поднялся из кресла и быстро вышел из кабинета, а Горыне пришлось поспевать следом.

В полуподвале дворца нашёлся настоящий тир, длиной метров двадцать, что даже для такого револьвера было смешной дистанцией. Мишени уже висели, так что Горыня просто вышел на рубеж стрельбы и оглянулся на князя.

– Ну, давай. Покажи.

Горыня встал и, чуть сдвинув кобуры вперёд, одним движением выхватил револьверы и в пулемётном темпе отстрелял оба барабана.

– Осип! Подай-ка мишени, – скомандовал князь, и из-за загородки метнулся мужчина в форменном камзоле.

– Вот, княже. – Он с поклоном подал два листка, а князь начал считать дырки.

– Двенадцать. – Он с каким-то странным выражением посмотрел на Горыню. – Двенадцать. Есть пара девяток, но все остальные в центре. А не подскажешь, где это ты так стрелять научился?

– Так воинская весь, княже, – выдал Горыня заготовленный ответ. – Народ или мечами машет, или стрельбой вот развлекается. Патроны сам снаряжал, капсюли Никифор привозил. А револьверы эти я у банды Чёрного взял.

– Оружие это сынка князя Стародубского. Подарок ему был на Мокошин день. – Князь тяжело вздохнул. – Убили его там. Отпишусь сегодня Григорию Николаичу, что оплатили тот должок. А скорострелы оставь себе. Ты их честно взял. Да ещё будет тебе награда от Стародубского. Тот уж и охотников посылал, и егерей… Сам-то как прошёл?

– Так я один был. Вот меня и не посчитали. – Горыня усмехнулся. – Шли бы толпой, так они сразу мостик бы притопили да сами попрятались. А болото большое, ходить не переходить.

– А с упырём как? Я смотрел, матёрый аж жуть. Кромешный приказ нам за него целых двадцать гривен отсчитал.