и вспомнить рассказ фарата о лесных духах, чтобы хоть как-то объяснить произошедшее.

А прямо за кустом начиналась тропинка, широкая и извилистая. Внутренняя борьба длилась недолго. В итоге решив, что какие-никакие люди лучше в стократ полного отсутствия их (ведь как известно — где человек, там и еда, и дом), я уверенно зашагала по тропе вглубь чащи.

Глава 9. Храм

Чем дальше я шла, тем тише становилось вокруг: замолкали трели птиц, насекомые прекращали жужжать, в ветвях затихал ветер. Дорога стелилась довольно ровно, мелкие камешки и прочий мусор попадались редко, отчего казалось, что за тропинкой присматривали.

Фрид не приходил в себя. Мне пришлось поменять положение руки и держаться за плащ возле плеч, чтобы ненароком не придушить фарата. Попытки привести его в сознание ничего не дали. Уже ни на что не надеясь, я раз в два часа останавливалась проверить биение сердца.

По моим внутренним часам прошло больше полудня. Жара спала и лес окутали сумерки. Напрягая глаза, я выискивала малейшие просветы и шагала вперед, борясь с усталостью. На привал останавливаться нельзя — если остановлюсь, усну и не смогу подняться до утра.

Горло и губы пересохли, мокрая одежда липла к телу, ступни ныли, от ходьбы мутило и хотелось перебить противный вкус во рту хоть чем-нибудь.

Такой жалкой и раздавленной я чувствовала себя лишь во время побега из Маргана’ара, когда несколько суток плыла через море на самодельной лодке и потом ещё неделю шла через степь до города. Правда, тогда было получше. Не нужно было тащить с собой очень тяжелого спутника.

Постепенно деревья редели, тропа расширялась и расширялась, пока не уткнулась в гостеприимно распахнутые деревянные ворота. Положив ладонь на рукоять меча, я огляделась.

Ни души. По воздуху плывет целый рой огоньков не больше наперстка размером, их зеленоватого света вполне хватило, чтобы разглядеть грубо сколоченные дома, как попало разбросанные по поляне, узкий шпиль темной громады здания у кромки леса и слегка покосившийся домик с круглой вывеской — любой путешественник её опознает мигом.

Таверна! Нет, я не могу в это поверить!

Подгоняемая мечтами об ужине, я поволокла фарата к двери, из-под которой пробивался свет. В окнах мелькали тени, раздавался какой-то стук, хлопанье, разве что запахов не было. Хотя какие запахи с моим-то сопливым носом?

Перетащив Фрида через порог, я остановилась вытереть влажный лоб и окинула беглым взглядом зал.

У дальнего столика мужчина средних лет гоняет вилкой по тарелке что-то круглое, несколько человек что-то обсуждают, склонившись к друг другу, в углу стоит повар в чем-то перепачканном фартуке и разглядывает людей в помещении.

Я схватила за плечо проходящего мимо парня в форме разносчика и, развернув его, спросила:

— Уважаемый, у вас комнаты есть свободные? Нам бы одну…

Сердце пропустило удар.

Разносчик смотрел на меня стеклянными глазами. На уголке рта алела засохшая кровь, а из груди торчала стрела с черным оперением.

Приплыли… Я разжала пальцы и шагнула назад. Парень как завороженный сделал шаг следом.

Наваждение спало.

Лампы не горели — зал освещали зеленые огоньки, проникающие через разбитое окно.

На фартуке повара следы крови.

Мужчина пытается насадить на вилку глазное яблоко.

Те двое не говорят — они просто застыли в такой позе и не могут подняться.

Под ногой скрипнула доска и все посетители дружно повернули головы.

На дне черных зрачков горело изумрудное пламя. Будто марионетки, люди стали выходить из-за столов — одна нога, вторая, руки нелепо подрагивают в воздухе, словно кукловод дергает нити не вполне уверенно.

Вместо крика из больного горла вырвалось сипение. Мурашки побежали по позвонку.

Не заботясь о состоянии фарата, я сорвалась с места, коленом выбила дверь и выскочила наружу.

Чего им в могилах не лежится? Сами встали? Или помог кто? Ладно, надо ноги уносить поскорее.

В проходе образовалась давка. Я стояла в метрах трех, растерянно смотря на толкающихся мертвецов.

А куда, собственно, бежать? Опять в лес? Но ведь здесь дома, а ночи всё холоднее.

Вывалившиеся на улицу мертвяки долго не думали. Меч укоротил на голову самого расторопного, однако его пыла это не умерило. Я бросилась прочь.

Топот за спиной, колени дрожат — третий круг давался тяжело. Мертвецы бегали небыстро, но им явно не нужно отдыхать.

Страх стать закуской мотивировал не сбавлять ход. Не знаю сколько бы ещё кругов по деревне я пробежала, если бы не почувствовала движение мышц под тканью, с которой почти срослась.

— Аля? Что это за…?

— Потом! — выкрикнула я, отпустила плащ и тут же подхватила фарата под локоть, — Идеи есть?

— Бежим туда, — парень потянул меня в темноту, в сторону странного здания, — Верь мне.

Разве у меня есть выбор?

Огни исчезли. Топот усиливался, дыхание сбивалось.

Удар, звенит разбитое стекло и тут же хрустит под подошвами.

На миг почудился хрип… По лопаткам царапнули когти. Рывок — и вот я уже лечу во тьму.

Белесый луч скользнул в оконную раму и осветил покореженную руку. Конечность с минуту пошарила по подоконнику, оставляя на нем борозды, и исчезла.

Не обращая внимание на ноющие порезы, я лежала на осколках и всё смотрела вверх, на уже пустой проем.

Мертвецы, восставшие из могил… Нет, это точно сон! Или из-за болезни я брежу?

Я осторожно выглянула наружу. Мертвые не стали ломать дверь или забираться через окно. Они просто развернулись и потопали обратно в таверну, будто их туда что-то притягивало.

И всё-таки… Куда я влезла на этот раз?

Фрид должен знать, он же указал на тропу. Вот пусть он и отвечает.

— Эй, Фрид. Ты где? — еле слышно позвала я, опасаясь повышать голос.

Тишина.

Ладно, будем действовать по-другому. Минуты две я водила ладонями по полу, пока не наткнулась на лежащего ничком фарата. От моего прикосновения он даже не дернулся.

Нехорошо. Фрид в отличие от меня видит в темноте, сейчас от него больше пользы. Так же наощупь я стала искать лицо, чтобы похлопать по щекам. Но гораздо раньше ладонь коснулась бока чуть ниже ребер — парень взвыл, подпрыгнул и мы едва не стукнулись лбами.

— Прости… Сильно задела?

— Ничего, — так же шепотом ответил фарат.

Я изо всех сил пыталась рассмотреть хоть что-то, но Фрид в неизменном черном плаще сливался с окружающим мраком.

Фарат ходил возле меня, чем-то гремел. Я не видела, что он делает, только ощущала присутствие и слышала прерывистое дыхание, будто ему приходилось дышать через сжатые зубы.

Когда в полуметре от меня расцвел лепесток пламени, я