— Что ещё произошло, Юджин? — устало спросил король, прислонившись к спинке зелёного кресла-трона.

— Кольшо! — гном запихал в рот половину своей роскошной чёрной бороды.

Как отучить его от такой вредной привычки? Может бороду смазать горчицей? Магически это возможно!

— Оно рашшыпалошь! — Юджин жевал бороду и рвал кудри на голове.

— Подожди, объясни толком, — начал злиться король, — кольцо нашло жениха?

— О да! Швенадшатый прешеншент вшял кольшо, и оно подошло, но я ше шоворю, рашшыпалошь на пальше! — Юджин вырвал клок кудрей.

Я глядя на женихов, отправила заклятие горькой горечи на роскошную бороду гнома.

Он вытаращил глаза и выплюнул бороду изо рта.

Как просто оказалось. И действенно!

— Тринадцатый уже найден? — спросил молчавший до этого Викториан.

Гном закивал всем туловищем, говорить он не мог, из его глаз потекли слёзы. Если бы он не был на королевском малом приёме, то уже бы высунул горящий огнём язык. Но сейчас это было невозможно, поэтому он покраснел, надулся и вытер слёзы.

Женихи перестали смотреть на друг на друга и уставились на гнома.

— Значит, у нас нет кольца, нет претендента! Их будет всего двенадцать, считая тех, кто еще не приехал во дворец! — подытожил Викториан. — Протокол «Турнира тринадцати» нарушен!

— Я всё прекрасно понял, — холодно ответил король.

И тут на пороге золотой гостиной появился Финист. Его лицо было серьёзным и очень бледным. Он был похож на человека, приготовившегося прыгнуть со скалы на острые камни.

— Я играю! — звонко произнёс Финист.

— Кольца нет, шут, — надменно ответил Викториан.

— Как это нет? — улыбнулась я и подошла к Финисту. — Протяни мне правую руку.

Я сняла с пальца четырнадцатое, запасное кольцо, и положила его на ладонь шута.

Он улыбнулся грустно и надел кольцо.

Оно пришлось ему в пору!

— Тройное золото ясеня! — крикнула я с интонацией королевских герольдов на главной площади Метрополии.

— Я князь из клана белых волков буду должен сразиться с шутом? — светловолосый романтичный юноша был взбешён.

Его красивое лицо стало на миг уродливым.

— Кузнецы, мельники, солдаты — с ними я смирился, ведь на кону тро… то есть принцесса! Но королевский шут! Которому благоволит король, и подыгрывает принцесса! Это слишком! — светловолосый попытался картинно снять кольцо, но как он ни крутил золотой ободок на пальце, кольцо сидело крепко.

Король встал и ледяным тоном проговорил:

— «Турнир тринадцати женихов» вы можете покинуть… только мёртвым!

Князь напрягся и заозирался.

Но никто его не тронул. По крайней мере, сейчас.

Его величество вышел из комнаты, поставив точку в разговоре.

— И как тебя назвать? — я гладила волчонка по отмытой до белого, белого цвета шёрстке.

Мне были необходимы искорки счастья, а смешной малыш мог их подарить сколько угодно.

Убегая, я забыла его покормить. Офелия где-то раздобыла для него завтрак. И когда я вернулась, крошечный волчонок жадно лакал молоко из глиняной миски, разбрызгивая белые капли по полу и размазывая их по своей мордочке.

Был он весь в молоке с толстеньких ног до лобастой крупной головы, смешной, мокрый и милый.

— А теперь полежишь немного, и купаться, — решила я.

И вот вымыла волчонка до снежного блеска. И теперь пыталась понять, какое имя дать такому забавному созданию.

Викториана я отмела. Волк не может носить такое пустое имя! Тогда, может, Снег? — слишком пафосно. Снежок? Так он вырастет с гору. Сугроб будет, а не Снежок!

— Его зовут Блэки, — в дверях стоял Финист. — Это я понял, стоило мне его увидеть в паре с… — он огляделся в моей спальне, нашёл на диване топор и поднял над головой, словно трофейное оружие, — …топором! Зачем тебе топор, Сашка?

— Э-э-э… — протянула я, врать не хотелось, а правда выглядела, как и всякая правда неправдоподобной и нелицеприятной.

Блэки лизнул меня в нос, в ярко-синих глазах читалось: «Я твоя поддержка, принцесса, ничего не бойся, у тебя есть я».

— А ты разве не должен жить теперь с этими, с женихами? — перевела я стрелки на самого Финиста, ибо всем известно, что лучшая защита — это нападение.

— Я сбежал от них, — Финист повесил нос и плюхнулся в кресло. — Меня поместили в комнату с тем князем. Он меня чуть в ледяную статую своим презрением не превратил. Как я там жить буду?

— А ты об этом не думал перед тем, как лезть в это гадючье гнездо? — улыбнулась я.

— Нет, — отрезал Финист, забирая у меня волчонка.

Малыш зажмурился на его руках и чуть ли не заулыбался от удовольствия.

Предатель!

— У меня к тебе вопрос есть! — сказал Финист, глянув на меня как-то странно.

— Ну, задавай, — согласилась я.

— Почему ты не обрадовалась, когда «Турнир…» чуть не сорвался? — Финист почесал за ухом Блэки.

— Где-то среди этих странных женихов мой возлюбленный, — я отобрала волчонка у замершего Финиста.

— Ты в этом уверена? — тихо спросил он.

Я кивнула.

— А почему ты отдала кольцо мне? — он смотрел на меня исподлобья. — Не стала ждать того самого единственного?

— Это был порыв, — положила я пушистого белого Блэки в кресло и начала размышлять вслух. — Тебя я давно знаю, а единственного и не видела ещё никогда.

Вместе с этими скучными мыслями промелькнуло: «Надо будет волчонку корзинку купить и подушку помягче туда положить».

Финист подошёл ко мне, его глаза засияли, он уже открыл рот и протянул ко мне руки…

— Доставка фэйри! — просунула свою круглую улыбающуюся мордашку в дверь камеристка Анна. — Платье для Снежного карнавала!

Две феи, быстро трепеща крылышками, несли запакованное в прозрачную обёрточную бумагу моё чудо-платье из золотых и белых бабочек. Оно было так аккуратно обёрнуто, что не помялась ни одна складка.

— Куда повесить? — деловито спросила крошка с зелёными крылышками.

Вторая с розовыми крылышками молча пыхтела, держась за свой край платья.

— Прошу, летите в гардеробную, — распахнула я дверь. — Как тебе моё платье?

— Красивое, — бесцветно сказал Финист и бесшумно скользнул прочь.

А я положила золотой с собственным изображением в шёлковый кошелёчек фэйри, золото перевесило кроху с зелёными крылышками, и она кувырком полетела на пол, вторая поймала её в нескольких ладонях от паркета.