- Понимаю.

- Со временем все наладилось, я привык к такой жизни. Обтерся, научился хватать свой кусок, но, поверь, это все как бы поверху. Если копнуть глубже, я такой же, каким был, - добавил он. - Например, у меня до сих пор валяется множество солнцезащитных очков. Знаешь ли ты, сколько будет, если извлечь квадратный корень из 443 556?

- Нет.

- Я тоже не знаю. И это мне не интересно. Куда более меня занимают эти семь лет и, в частности, как ты их прожила.

Дэнис, озадаченная вопросом насчет квадратного корня, молчала. Трент немного подождал, потом признался:

- Но в данную минуту меня куда больше беспокоит отсутствие инскина. У тебя, случайно, нет с собой ничего такого, а то я вмиг бы извлек корень.

Дэнис Кастанаверас восхищенно покачала головой:

- Издалека заходишь...

Трент не удержался от восклицания. Впервые за эти семь лет он вновь встретился с телепаткой. А уж ему-то лучше, чем кому-либо другому, известно, что это за существа.

- Ладно, - кивнул он. - Твоя взяла. Зачем темнить? - Он примолк, набрал побольше воздуха в легкие, затем запросто, как о каком-то пустяке спросил: - Могу я наконец-то взять тебя за руку? Помнишь, как мы с тобой прогуливались? Я водил тебя, во-от такую малышку, в парк возле Комплекса?

Дэнис отвела взгляд.

- Не знаю, - тихо ответила она.

- А может, попытаемся?

Трент тем временем завладел ее кистью, легонько зажав меж своих ладоней. Она вздрогнула и буквально заледенела. Затем, ни слова не говоря, высвободила руку. В тот же самый момент дождь хлынул сильнее, перерастая в ливень.

- Пожалуйста! - умоляюще прошептал Трент

- Нет, не могу. Прости, но я правда не могу.

Он почувствовал, как дрогнул ее голос. Наверное, от страха. Он обнял ее, затем провел ладонью по ее щеке.

Дэнис стояла покорно, дыхание ее участилось. Она закрыла, спрятав под ресницами зеленые, ярко мерцающие даже в эту тусклую ночь глаза. Ресницы у нее были на удивление длинные и пушистые. Она была необыкновенно похожа на свою мать, Дженни Макконелл, считавшуюся в свое время на редкость привлекательной женщиной.

Трент долго изучал ее лицо, боясь шевельнуться и забыв даже о том, что вторую минуту не дышит. Наконец прошептал, с трудом переведя дыхание:

- Ты не замерзла?

Она не ответила. В следующее мгновение Трент ощутил, как гулко забилось его сердце:

- Тебе не нравится, когда я касаюсь тебя?

Она по-прежнему стояла с закрытыми глазами, очень часто и ощутимо дрожа. Но не от холода. Трент никак не мог взять в толк, что с ними обоими творится? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дэнис неуверенно положила левую руку ему на плечо.

- Это ты! Ты! - неожиданно воскликнула она. - Боже милосердный, неужели это в самом деле ты?! - Ее голос сорвался до шепота.

- Да, я, - так же тихо ответил Трент.

- Знаешь, мне вдруг почудилось, что ты мог бы взять меня за руку. Если, конечно, хочешь, - прошептала девушка.

Она открыла глаза и в упор посмотрела на Трента. Ее лицо было мокрым то ли от слез, то ли от капелек дождя. Ее зрачки сияли - это было самое точное выражение, которое пришло на ум Тренту. Сияли не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Светили в ночи.

- Ты знаешь, Трент, - произнесла она дрогнувшим голо­сом, - а ведь я всегда любила тебя. Вот с такого, - она опустила руку и ладонью отмерила метр от лужи, - возраста.

Магазинчик, куда Трент привел Дэнис, находился на углу Флашинг-авеню и Холл-стрит, примерно в километре от богатых, обращенных фасадами к морю высотных жилых домов. На вывеске было написано «Торговля и ремонт», ниже - «Кендел Микроэлектрикс». Маленький захудалый магазинчик, каких много было в этом районе.

Здесь начинался иной мир. Здания выглядели старыми и обветшавшими, некоторым строениям было не менее ста лет. Район обширный, малоэтажный, только несколько десятков уродливых зданий выпячивались в темное, сочащееся дождем небо пятью, а то и шестью этажами. Попадались здесь и двадцати-тридцатиэтажные гиганты, но даже эти великаны выглядели скорее инвалидами, чем предназначенными для жилья постройками. Было далеко за полночь, приближалось утро среды, на улицах появились редкие пешеходы. Зонтики здесь были редкостью, потому что можно выйти из дома с зонтиком, а вернуться уже без него. Люди шли, закутавшись в непромокаемые плащи; кое-кто натягивал на голову воротники кожаных курток. Большинство из прохожих были знакомы, хотя бы визуально, так что Трент то и дело отвечал на приветствия.

По дороге Тренту и Дэнис пришлось пару раз нырять в маленькие ночные магазинчики, чтобы спрятаться от патрулирующих улицы «аэросмитов» МС. Во втором случае кто-то обстрелял миротворцев - лазерные лучи ударили точно по месту водителя. С корпуса «аэросмита» посыпались искры. Что было дальше, Трент так и не узнал. Он подхватил Дэнис, и они поспешили поскорее убраться с места происшествия.

Последней перед входом в «Кендел Микроэлектрикс» была дверь в квартиру, в которой жил преподобный Энди, настоятель расположенного в соседнем доме храма святой Эрис. Через эту дверь можно было также попасть и в само святилище. На ступеньках сидел мальчишка лет восьми-девяти. Одет он был в непромокаемую куртку, надетую поверх бело-голубого сари, под которым виднелись еще джинсы и кроссовки.

За все шесть месяцев, которые Трент прожил на Холл-стрит, он не мог припомнить и часа, чтобы у входа в храм было пусто. Ночь ли, день - не важно. Люди шли и шли, предлагая добровольную помощь тем, кто нуждался в ней. Иногда это были постоянные прихожане, но случалось, что прибегали и дети. А бывало, совершенно посторонние люди приносили в храм что-нибудь из съестного. Но всегда на ступеньках кто-то сидел. Трент не переставал этому удивляться: за Гранью ничего похожего в принципе быть не могло. Там только присядь где-нибудь на открытом месте - вмиг пристрелят.

Мальчишка громко поздоровался:

- Здравствуйте, мсье Трент.

Трент не помнил, как зовут пацана, но все равно спросил запросто:

- Джимми там? - и кивком указал в сторону магазинчика. Мальчишка, ничуть не удивившись вопросу, тут же сообщил с детской непосредственностью:

- А Джимми сказал, что вас забрали в тюрьму. В том, что мальчик был знаком с Джимми, не было ничего удивительного. У Рамиреса повсюду друзья.

- Меня освободили, - объяснил Трент. Он разговаривал с пацаном как с равным. - Я рассказал им, как все было, и они отпустили меня.

Мальчик кивнул. На лице у него было такое выражение, будто ничего другого он и не ожидал.

- Понятно, мсье Трент. Джимми тоже говорил, что вас обязательно отпустят. И преподобный Энди. Что ж, я рад. И да хранит вас Бог, - вполне серьезно благословил их ребенок, осенив размашистым крестом.