litbaza книги онлайнИсторическая прозаЗаоблачный Царьград - Владимир Ераносян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 68
Перейти на страницу:

Но на самом же деле императора Льва бесило другое: Фотий совал свой нос куда не следует, копаясь в грязном белье и утверждая, что император распутствует как блудник и что сие не подобает венценосцу христианской цитадели мира.

По просьбе «иудейского банка», структуры, которая принадлежала радонитам и базировалась в крупнейших городах Великого торгового пути, его выкрали гвардейцы императора хазары, наемники на службе императорской короны, и выслали «краснобая» в Итиль. Император и новый патриарх, без ведома которых хазары бы не пошли на кражу влиятельного богослова, предали Фотия анафеме и молча согласились с его изгнанием.

Всем объявили, что Фотий пребывает в добровольной ссылке на родине его матери в Армении, а не в хазарской темнице. Всем было бы удобнее, если бы о Фотии забыли, но горстка его последователей превратилась сперва в сотню, потом в тысячу, а скоро и в целую тьму, готовую разыскать Фотия и поставить обличителя дворцового разврата, иудейских торгашей и Римской курии во главе Вселенского патриархата.

У фанатиков, готовых умереть за почитаемого праведника, нашлись покровители среди друнгариев – командиров элитных тагм и даже стратигов-полководцев, призвавших вернуть Фотия в столицу, а независимую патриархию булгар, провозгласившую независимую автокефалию, – под омофор Византии. Так что Фотий превратился в политическую фигуру, весьма влиятельную в Константинополе, и его смерть теперь стала опасной, разве что его убьют какие-нибудь кочевники, конечно, случайно…

Когда месяц назад один из стражников Башни молчания передал монаху «послание от друзей», заодно признавшись, что исповедует христианство и почитает его за святого, черноризник удивился. Не меньше он недоумевал, когда в темнице рядом с ним оказалось совсем юное создание, девушка с огромными, словно озера, глазами, в которых горел свет. В ней чувствовался стержень, не свойственный простолюдинкам.

Ему все два года заточения не давали ничего, кроме воды, похлебки из костей и корки хлеба два раза в день. А тут на́ тебе: и рис, и жареные голуби, и лепешки, и сыр… И все какой-то незнатной узнице, неспелой, словно кислая слива? Фотий должен был докопаться до правды, ведь здесь хватало времени на молчание и размышления, на молитвы и воспоминания, почему бы не посвятить несколько часов досужим разговорам с сокамерницей, ведь жизнь посылает знакомства либо для счастья, либо для приобретения мудрости.

– Я царевна… – не скрываясь, ответила девушка.

– Так уж и царевна? – сыграл недоверие монах, хотя его жизненного опыта хватило бы с лихвой, чтобы отличить ложь от правды.

– Да, царевна, а ты кто?

– А я монах, гнию здесь за веру и неосторожную проповедь.

– И в кого же ты веришь? – смерила царевна монаха оценивающим взглядом. Старик, пожалуй, был еще худее нее, он бы истлел до основания, так ей, по крайней мере, показалось, если б она его не решила подкармливать. Она делала это молча, целую неделю, в благодарность он и заговорил. Так она считала.

– В единого Бога, в Сына Его Иисуса, в Святой Дух, а не в идолов, как русичи, и не в мамону, как фарисеи, подобные нашему тюремщику Иосифу.

– Он приказал убить моего наставника. И хазары ответят за это и за то, что разъединили мой народ. Мой великий дед, я внучка его брата, булгарский царь Борис тоже принял твою веру, это ведь вера ромеев. Только это не помогло ему! И теперь меня хотят отдать в заложницы перемирия в Константинополь. Я залог мира…

– Ах вот как, ты внучатая племянница святого царя. Он спас многих, таких как я, в Моравии, и позволил нести свет язычникам, и не пощадил собственного сына, который пошел против веры. Сам же ушел в монастырь, и теперь царь булгар – другой его сын Симеон. Такой же праведный, как его отец.

– Это мой дядя, но я его никогда не видела, правду говорят, что он очень могучий? Он вызволит меня отсюда…

– Он могучий, но он в состоянии войны с Византией, а Византия – союзница Хазарии… Поэтому, наверное, ты здесь. В «Террариуме»… И живешь в соседстве со змеями. Но тебя при этом кормят намного лучше пресмыкающихся и стариков.

Девушка оценила шутку, но лишь снисходительно улыбнулась, посчитав смех в тюрьме недопустимой роскошью.

– Мне теперь ясно, почему тебя так берегут и так кормят, – продолжил Фотий. – Иосиф своего не упустит, он продаст тебя византийцам, и тогда император потребует у царя булгар другую заложницу, например его сестру. Уверен, что тебя царь Симеон даже не помнит, с сестрой ему будет расстаться гораздо тяжелее.

– То есть я не смогу помочь царю? Я не смогу стать заложницей? – едва не заплакала царевна.

– Не всегда, чтобы помочь, надо стать заложником. Иногда, став заложником, человек утрачивает возможность чем-либо помочь. Человек всегда сильнее, когда свободен. Возможно, ты принесешь своему дяде гораздо больше пользы на свободе, чем оставшись в плену у союзников его врагов. Сегодня мы выйдем из этой тюрьмы на волю, а там посмотрим, что принесет нам грядущее.

– Но как? Как мы отсюда выйдем? – не поверила царевна.

– Оказывается, есть способ, я и сам не верил… И есть люди, готовые нас вызволить. Для меня это было откровением, но молитва была услышана. Ночью за нами придут… Кстати, ты не сказала мне свое имя.

– У меня нет имени.

– А вот в этом ты лукавишь, у человека всегда есть имя.

– Даже у сироты, отца и мать которой убили в спину хазары, когда ей не было и года? Мое имя скрывали от меня, чтобы спасти… А то имя, что я носила в приемной семье, было ненастоящим. Мне оно не нравилось, и я стараюсь его забыть. Наставник-колабар при дворе моего деда, считавшийся магом, разыскал меня спустя долгие годы, только он знал мое настоящее имя, но обещал поведать его мне только в Плиске. Не успел. Поэтому я царевна без имени…

– Не печалься, мы обязательно раздобудем и свободу, и имя… – помахал головой Фотий и перекрестился, погрузившись в молитву о спасении. Он всем сердцем верил, что его молитва будет услышана, но даже самые прозорливые праведники не ведают, как именно Провидение исполнит их мольбы.

Глава 11. Под парусом

Для Игоря это было впервые. Он огрызнулся всесильному воеводе Свенельду, возглавляющему вторую по силе дружину в новом русском княжестве.

Всем, кто остался в ладье-драккаре[7], бросившей якорь вдалеке от пристани, это было в диковинку. Ссора случилась здесь, в чужом царстве, и могла закончиться как угодно. Свенельд, воин грозный, мог разделаться с наследником киевского престола в два счета, свалив вину на хазар. Но юный княжич, похоже, вырос. У него хватило духу победить собственный страх и поставить на место самого Свенельда. Чего тут сказать, он Рюрикович…

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?