«Приложение к журналу № 39058/41 от 8.IX.41 г.

Распоряжения об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных

I. Общие вопросы обращения с советскими военнопленными

Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит противник, обученный не только в военном, но и в политическом смысле, в духе разрушающего большевизма. Борьба с национал-социализмом привита ему в плоть и кровь. Он ведет ее всеми имеющимися в его распоряжении средствами: диверсиями, разлагающей пропагандой, поджогами, убийствами.

Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом в соответствии с Женевским соглашением. Поэтому вполне соответствует точке зрения и достоинству германских вооруженных сил, чтобы каждый немецкий солдат проводил бы резкую грань между собою и советскими военнопленными…»

А вот советское политическое руководство рассматривало немецких солдат как братьев по классу, обманутых немецким империализмом и обманом брошенных в бой против таких же пролетариев. Отсюда следовало, что с пленными следует обращаться гуманно, разъясняя им суть их ошибки.

Помните, у Стаднюка в его знаменитом романе «Война» младший политрук Иванюта рассуждает в первый день войны:

«….начало разбирать любопытство: грянула настоящая война!.. Чего же тем фашистам надо?.. Ну, пусть попробуют… Узнают силу и Красной Армии и своего пролетариата… Наверняка немецкий рабочий класс уже выходит на баррикады… Сокрушающие удары с фронта и революционный пожар в тылу…»

Конечно, это художественная книга, но ветераны войны признают, что в первые дни у них было именно такое представление о немецких солдатах, о классовой солидарности и т. п.

Вот что пишет в своих мемуарах советский разведчик Евгений Березняк, отчет которого о выполнении задания по спасению Кракова писатель Юлиан Семенов, не мудрствуя лукаво и чуть-чуть обработав, выпустил под названием «Майор Вихрь». Перед началом войны Березняк работал заведующим отделом народного образования во Львове (о карьере разведчика он тогда еще не помышлял). Будучи членом ВКП(б) и руководящим работником, он являлся носителем тогдашней идеологии, проповедовавшей классовую солидарность.

Итак. 22 июня утром немцы высадили в районе населенного пункта Винники, что в 10 км от Львова, парашютный десант. Однако десант был разгромлен и несколько немцев попали в плен:

«Странно вели себя первые пленные. Словно не они, а мы у них в плену. Держались самоуверенно, шутили, похлопывали конвоиров по плечу…

Я обратил внимание на его руки: мозолистые, натруженные, руки мастерового, рабочего человека. Я так верил в немецких пролетариев, в «Рот фронт». Сколько раз говорил своим ученикам, если начнется война, верные интернациональному долгу немецкие рабочие схватят Гитлера за глотку.

– Арбайтер? – спросил я, неожиданно вспомнив нужное слово.

– Дойче! – презрительно процедил в ответ ефрейтор…»

Хотелось бы обратить внимание на статью 7 Правил. Пленными в СССР занимались органы НКВД, в частности, созданное в структуре НКВД Главное Управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ). Все лагеря пленных находились в ведении этого Управления. Наркомат обороны, армия имели отношение к пленным лишь до момента передачи их в лагерь военнопленных или конвою НКВД.

А вот в Германии пленные оставались в распоряжении Вермахта и в частности, в распоряжении OKW на все время плена. Так что все уверения немецких мемуаристов о том, что они не знали ничего об участи пленных, что все гнусности это дело рук СС, безосновательны. Вермахт несет всю полноту ответственности за жестокое обращение с пленными, и от этой липкой грязи германским Вооруженным Силам не отмыться никогда. И эта грязь даже сегодня пятнает светло-серые мундиры сегодняшнего Бундесвера.

По прочтении советских Правил легко можно сделать вывод, что основой для их разработки, безусловно, явилась Женевская конвенция о пленных 1929 года. Я нашел лишь одно положение, расходящееся с конвенцией – запрещение использовать пленных солдат в качестве денщиков для пленных офицеров.

Любопытно, не правда ли:

А. Советский Союз конвенцию не подписал, но его внутренние правила полностью с ней совпадают.

Б. Германия конвенцию подписала, но ее внутренние документы полностью ей противоречат.

Что вы на это скажете, господа «демократические» историки? Что более достойно осуждения – подписать и не выполнять, или наоборот?

Хотелось бы обратить внимание читателей на главу IV этого документа, пункты 18 и 29 главы III. Из них следует, что СССР вовсе не отказывался от сотрудничества с организациями международного Красного Креста. Следовательно, все утверждения о том, что Сталин не желал иметь ничего общего с Красным Крестом, и по этой причине советские военнопленные в Германии, и немецкие военнопленные в СССР были лишены элементарных возможностей улучшать свое положение, лишены всяких оснований, и повторяются из публикации в публикацию лишь вследствие некомпетентности авторов или злонамеренного желания исказить в определенных интересах истину.

Я дал почитать рукопись книги одному из небезызвестных в стране демократов и правозащитников (не будем называть его имя), то он заявил, что Совнарком, это и есть Совнарком, а для бериевского НКВД это не указ.

Ну что ж, вот вам сов. секретная инструкция НКВД (см. Приложение 10) о порядке содержания военнопленных, введенная в действие приказом НКВД № 001076 от 7 августа 1941 г.

Кто не верит, что это подлинная инструкция, то пусть обратится в Государственный архив Российской Федерации и попросит там том 12 дела 205 из фонда № 9401 опись 12. А чтобы долго не искать, то сразу пусть откроет лист 313.

Уверяю вас, что сегодня попасть в архивы гораздо проще, чем нам пытаются внушить разных калибров правозащитники и гуманисты. Стоит это, конечно, не очень малых денег, но ради поиска истины…

Конечно, читать эту инструкцию довольно скучно. Куда ей до звонких и сенсационных разоблачений злодейств НКВД В. Резуном (В. Суворовым) или нобелевским лауреатом Солженицыным. Но в ней изложено то, что требовал от своих «подручных изверг Лаврентий Берия». Вот только как-то тускнеет адское пламя, горящее вокруг этого имени, да и дьявольские рога на его голове все больше становятся похожими на картонные.

Особенно, когда прочитаешь приказ НКВД № 0371 от 15.8.41, подписанный самим Берией, где он обрушивается на своих подчиненных за безобразия в темниковском лагере, объявляет выговор начальнику лагеря Кадышеву, а его заместителя Кузьмина отдает под военный трибунал. А в конце приказа требует размещать пленных офицеров на койках с постельными принадлежностями. Может быть, с подачи таких вот кадышевых и Кузьминых и родился зловещий облик Берии. Тем более, что в архиве не так уж мало его приказов, где он жестко карает подчиненных за некачественное исполнение вот этой самой инструкции.