«Приветствую, Антон,

Она из Масловки, но вот служила ли в барском доме или, может быть, была экономкой? Что вряд ли, поскольку неграмотная. Если это она, то где-то рядом находилась. Что касается осетина, то это могла быть контр-легенда, исходящая из семьи Звегинцовых.

Что вот, дескать, мальчик Иван, который тут крутится — его сын. Интересно бы узнать, осетин умер раньше 1888 года, года рождения Ивана Ивановича Савенко? Сведения об осетине и экономке, без сомнения, сообщил бабке Вере её муж Иван Иванович — мой дед. А ему это внушили там, в Масловке. Интересно, где он жил первые годы в детстве?

Короче, вопросов много…»

В 1851 году Фридрих Энгельс выручил Карла Маркса тем, что признал рожденного им от служанки семьи Марксов, от Хелен Демут, сына своим. Его назвали Фредериком Льюисом и отдали кормилице за счет Энгельса. Только перед своей смертью Энгельс признался, что отец ребенка не он, а Маркс.

Слободу Масловку основали в Бобровском уезде Воронежской губернии в конце 1760-х годов военные из рода Масловых. Неподалеку, точнее, в непосредственной близости от Икорецкой судостроительной верфи, создававшей корабли для Азовской военной флотилии, ставшей затем первой черноморской эскадрой. В память об этой верфи в селе была построена церковь, освящённая во имя святого Николая Угодника, покровителя всех путешествующих, покровителя моряков.

«Церковь в слободе Масловка, Бобровского уезда, деревянная, построена в 1781 году генералом Николаем Масловым, на каменном фундаменте».

Род Масловых — один из знатнейших родов Российской империи, принадлежавших к столбовому дворянству. Так, Алексей Михайлович Маслов (около 1715–1773) был воронежским губернатором в 1766–1773 годах, приобрел земли в Бобровском, Новохопёрском и Воронежском уездах. Вероятно, первые постройки в слободе Масловка появились при нём. Сын его — Михаил Алексеевич и внук — Николай Михайлович. Именно Николай Михайлович продал имение Александру Ильичу Звегинцову в начале 1840-х годов.

Александр Ильич (1801–1849), выйдя в отставку в чине полковника, долго служил на статских должностях, так, он был казанским губернатором и Волынским губернатором и, что немаловажно, — действительным статским советником. Александр Ильич был человеком состоятельным, он владел золотыми приисками в Сибири, у него были имения в Тамбовской, Курской и Воронежской губернии, и в Крыму.

Имение Масловка на многие годы стало родовым гнездом для династии Звегинцовых.

Александр Ильич посадил леса, защищая дом от частых ветров на берегах Дона. Часть посаженных им сосен уцелела до самой революции, до 1917 года, и тогда представляла собой могучий мачтовый бор.

Предприимчивый хозяин, знаток и любитель садоводства, Александр Ильич завёл плодовый сад, конный завод, овцеферму, построил оранжереи, где на зависть соседям-помещикам выращивались экзотические ананасы.

По смерти Александра Ильича его поместья в Воронежской губернии были распределены между тремя его сыновьями. Фактически двумя, ведь старший — Владимир Александрович — бежал с чужой женой в Париж ещё в 1863 году, да так там и остался. Слобода Масловка и имение Масловка, впоследствии наименованное «Марусино» по имени жены Ивана Александровича, достались среднему сыну, Ивану Александровичу.

Иван Александрович пошёл по характеру и наклонностям в отца. Он построил винокурню, усовершенствовал систему лесного хозяйства. Жена его, Мария Александровна (Казакова), оборудовала маслобойню и сыроварню, etc.

Кроме того, Звегинцовыми была организована экономия «Икорецкая степь» на 4700 десятинах.

Усадьба была представлена следующими строениями:

усадебный дом,

несколько флигелей,

водонапорная башня,

хозяйственные постройки (которые были преобладающими).

В книге, описывающей примечательные усадьбы Воронежской губернии, «Марусино» отведено место, хотя в Воронежской губернии были куда более достопримечательные усадьбы (так, усадьбы рода Веневитиновых). Процитирую:

«Например, усадьба Звегинцовых.

Усадебные постройки в имении Марусино (Звегинцовых) располагаются на берегу реки Икорец — жилой комплекс был представлен усадебным двухэтажным домом (в отделке которого присутствовали элементы готики) и несколькими флигелями, в этой же зоне находился парк и пруд, парковая аллея отделяла жилую от хозяйственной частей усадьбы, в последней находились конный двор, водонапорная башня, службы. Примерно на расстоянии 1 версты были расположены б хуторов, в которых располагались кирпичный завод, сторожки лесничих и помещения других промышленных заведений усадьбы».

Как они там жили в своей усадьбе, Звегинцовы, Да как-то вроде этого:

«Просыпался помещик рано, завтракал, занимался счетами, слушал доклады старосты, посещал различные объекты усадьбы. Затем обед, во время которого могут быть посещения гостей. “После обеда я курю сигару, пью пунш и мечтаю… С января, когда солнце начинает светить по-весеннему и пригревает, после обеда я выхожу, в ясные дни, греться на солнышке. Сидишь на крылечке на солнечной стороне и греешься. Морозец легонький, градусов в 8-10; тихо. Солнце светит ярко и пригревает. Хорошо” (Энгельгардт А. И. — помещик Смоленской губернии (1792–1883) — публицист-народник).

После обеда вновь хозяйственные хлопоты, вечером за чаем — вновь доклад от старосты и старостихи (у каждого из них свой участок работы), в основном планирование работы на следующий день и сообщение деревенских новостей. Затем ужин и отход ко сну. Помещик по сути — это первый среди равных. Он пользуется уважением, как человек более образованный. “Я, барин, человек бывалый, много жил, много видел, бывал в положениях разных, а главное, когда-то был военным, что особенно уважается народом: «был военным, значит, видал виды, всего попробовал, всего натерпелся — и холоду, и голоду, может, и пороли в корпусе»”. Это очень важный элемент — крестьяне осознавали, что их помещик человек образованный, много видел, много чего знает, особенно важно, если вникает в хозяйственные вопросы…»

Любой из дворян, живя постоянно в имении или бывая наездами, должен был заниматься хозяйством. У кого-то это получалось лучше, как, например, у Звегинцовых.

В усадьбах устраивались балы, литературные вечера. Праздники продолжались 2–3 дня, иногда недели. В имение Звегинцовых съезжались знатоки-охотники Саратова, Пензы, Тамбова…

И наконец, усадьба была местом отдыха.

«На месте имения Звегинцовых — санаторий Цурюпы, сохранилось несколько построек усадьбы и часть парка. О самих владельцах хранят память сотрудники музея санатория, несколько лет назад потомки дворян Звегинцовых посетили своё родовое гнездо и даже венчались в Масловском храме, некогда построенном на средства этой замечательной семьи…»