сказанного кому-то вне особняка. Больше нет времени на нормальность. Звон стали уже стал привычнее человеческого голоса.

И демоны…  Они находились в нас круглосуточно. Настолько, что алые глаза стали для нас обыденностью. Лилит же никогда и не прекращала незаметно держать в контроле мое тело, от чего организм полностью адаптировался к ней, и серая радужка вокруг узкого зрачка краснела только в моменты крайнего энергетического напряжения. Демоница почти не разговаривала, мы уже понимали друг друга на ментальном уровне, что значило её полную свободу и независимость. Она теперь была как Люцифер Мелори — свободна, не обремененная цепями, готовая в любой момент поглотить мою душу, лишь настань время.

* * *

За два дня до рокового часа, кто-то вошел в тренировочную комнату. Десять часов, которые для меня уже слились в один большой час, еще не истекли, а за это время никто не должен был прерывать наш с Рейном бой. Но в комнату вошел Крис и голосом отвлек нас друг от друга.

— Остановитесь!

Остановиться? Слово так непривычно отозвалось в мозгу, что остановилась я скорее из-за удивления, чем повиновения просьбе.

— Мелори собирает всех в гостиной, — сказал Крис и вышел.

Мы с Рейном в непонятках переглянулись. Наша одежда клочками свисала с тел, на которых еще не успели зажить глубокие боевые раны, Глефа Рейна (оригинальный прототип его нового оружия) потеряла половину клинка. Моим тренировочным перчаткам не доставало двух когтей и половины бокового лезвия на правой руке. Резинка слетела еще на третьем часу боя, волосы в беспорядке разметались по плечам и лицу, несколько отсеченных лезвием клочков валялись на полу. Разум еще находился в боевой активности, и мы не сразу смогли встать прямо и опустить руки. Интуиция автоматически искала подвох в любом изменении окружения.

— Хорошо, — произнес Рейн, роняя глефу на пол. — Похоже, эти бесконечные тренировки окончены. Давай, я помогу снять перчатки.

Я настороженно отступила, когда он подошел ко мне. Мне не верилось, что все закончилось.

— Эй, выключи своего демона и успокойся, — серьезно сказал он.

— Уже…  всё? — прохрипела я, непривычная к своему голосу. За последние пять дней мы перекинулись лишь парой слов.

— Пока что всё.

Он помог отцепить от моих рук сломанные перчатки и, когда они со стуком грохнулись на каменный пол, мне показалось, что от меня отцепили сами руки. Бледно-синяя кожа ладоней казалась незнакомой. Руки стали такими легкими и такими беззащитными. От растерянности я на некоторое время просто застыла на месте, непонимающе глядя на болезненно-тонкие пальцы. У меня всегда были такие руки? Короткие, бледные, слабые…

— Идем, — Рейн аккуратно подтолкнул меня к выходу. В его глазах понимание. За последние дни мы все стали лучше понимать друг друга.

Я кивнула и вместе с ним поднялась на первый этаж.

Мы вошли в гостиную, где уже находились все жители особняка. Хоть они и были одеты в нормальную, чистую и целую одежду, взгляд у каждого все еще искрился дикостью от недавних боев, а руки сжимались и разжимались, непривычны к отсутствию твердых рукоятей оружия.

— Осталось примерно сорок часов, — сразу заговорила Мелори. — Наши тренировки окончены.

— И что теперь? — спросил Рейн, поправляя полусрезанный рукав футболки.

— Теперь нам нужно окончательно срубить корни, — ответила она. — Я дам вам пять часов, чтобы закончить все свои дела в этом городе. Считайте, что это ваши последние пять часов. Независимо от того, победим ли мы или проиграем, у нас не получится вернуться к старой жизни в любом случае из-за договоров с нашими демонами. — Мелори глянула на меня. — Мио, ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Да.

Слишком хорошо понимала.

— На этом все, — объявила женщина. — Через пять часов жду всех на этом же месте. Не теряйте времени.

Мы тут же разошлись каждый по своим делам. Я побежала в комнату Криса, где лежали мои вещи, чтобы переодеться. Часы пробили девять утра, у меня в запасе пять часов и уйма дел.

Кроме меня никому не было надобности возвращаться в город, так как остальные уже давно подрубили свои корни.

* * *

Отвыкшая от городской суеты, я удивилась, насколько громкий мир и насколько беззаботны в нем люди. У каждого из них есть страхи, каждый чувствовал боль, но они свободны, они улыбаются, их жизнь в их руках. И они засыпают ночью, даже не подозревая о том, что твориться вокруг. Они могут уснуть и закончить свою коротенькую жизнь длиной в день, и назавтра родиться новым человеком. А мы застряли в одном бесконечном дне, где смертью родились, и, умерев, заснем.

С такими философскими мыслями я вошла в свой пустующий дом. Он казался таким чужим в своей враждебной тишине. Была бы я более философской, то подумала бы, что дом осуждает меня неуютностью за то, что я так легко ушла и так легко бросила свою прошлую жизнь. Но у меня не было настроения размышлять над чувствами обездушенных стен, так что я настроилась поскорее осуществить запланированное и уйти.

Первым делом я подошла к домашнему телефону и набрала номер с листочка, лежащего рядышком на столе. Через пару гудков из трубки донесся женский голос:

— Слушаю.

— Мам, ты? Привет, это Мио, — заговорила я внятно и громко, чтобы шипение, вызванное далеким расстоянием, не помешало маме услышать меня с первого раза.

— Ох, Мио?! — воскликнула она взволнованно. — Постой, я тебе перезвоню, не трать деньги.

— Нет, нет! Не нужно! Я просто хочу…

Но мама уже выбила и мне пришлось положить трубку и ждать звонка. Телефон зазвонил через полминуты.

— Ну вот. Привет, Мио. Как там ты?

— Все хорошо, я в порядке. Как вы? Как папина работа?

— С нами тоже все хорошо. С работой почти разобрались, документы потихоньку восстанавливают. Папа много работает, но он рад, что все обошлось и осталась одна бумажная рутина. Кстати, мы звонили тебе три дня назад, вечером. Тебя не было?

— Да, я в гости ходила, — неловко засмеялась я, после чего глубоко вздохнула, собравшись, и заговорила, — мам, тут у нас похолодало и многие заболели, так что, возможно, в моей школе введут карантин на неделю или две. И на это время семья Криса решила поехать отдыхать в горы, ну и меня пригласили. Так что можете не звонить, я… . я сама потом перезвоню.

— Хорошо, только смотри осторожней там в горах, и не заболей!

— Все будет в порядке, — грустно улыбнулась