— персонаж-противник в компьютерных играх, которого намного сложнее победить, чем обычных врагов; как правило, боссов помещают в конце уровней, где они формируют кульминацию игрового процесса.

— Кроме того, у самого Шэн Сяо не было потомков. Своим наследником он выбрал племянника. Могила императора У пуста7. Если нельзя было найти его тело, почему было не похоронить в той могиле его жену после ее смерти? Однако в исторических записях нет никакой информации об императрице, а это значит, что никто и никогда не удостаивался титула старшей наложницы. Но ведь для столь важного члена императорской семьи брак и наследники являлись «государственными делами» и входили в ряд политических вопросов. Такая почетная и трудная задача не была выполнена, и целая толпа министров даже не пыталась настоять на браке… По крайней мере, нет никаких записей о попытках. Неужели все попросту забыли об этом, будто в этом вообще не было никакого смысла? Подводя итог, я хочу сказать, что особая сила в теле Шэн Сяо, вероятно, и стала причиной его отчуждения. Он просто не мог иметь потомство. И это отчуждение, похоже, началось еще с детства.

7 衣冠冢 (yīguānzhǒng) — могила с погребённой одеждой усопшего (без его тела).

Легендарный владыка людей был чудовищем.

Сюань Цзи был сам не свой, он совершенно забыл о сигарете, зажатой между кончиками пальцев… Все было предрешено еще тогда, в детстве, когда его ребенком выбрали из всего человеческого рода.

Он был так молод, и Сюань Цзи не мог не содрогнуться.

Что это за жизнь? Не это ли положило начало его жестокости и безумию?

Глава 48

Пока Сюань Цзи размышлял о дьяволе, он еще не знал, что тот стремился разорить могилу его предков.

Пока Сюань Цзи размышлял о дьяволе, он еще не знал, что тот стремился разорить могилу его предков.

Шэн Линъюань не собирался покупать билеты. Минуя контролера, он с важным видом прошествовал на станцию. Но контролер как будто никого и не заметил. Он тут же потянулся к шедшим позади пассажирам.

В то же самое время Сяо Чжэн тайно приказал закрыть все филиалы, включая штаб-квартиру в Юнъани, заявив, что до тех пор, «пока они не выяснят, насколько заразен этот вирус», никому не разрешено входить или выходить из здания.

Все впавшие в кому сотрудники были помещены в карантин. Те, кто понятия не имел, что произошло, всерьез опасались, что их отравили. Однако люди, обладавшие чуть более острым чутьем, вскоре начали подозревать, что за всем этим кроется какая-то тайна.

По всей стране, словно ураган, пронеслась волна обысков.

Как только золотой ворон1 скрылся за горизонтом, на краю сельской местности, более чем в ста километрах от Дунчуаня, в стоявшем на отшибе захолустном домишке раздался грохот. Проведя в массиве пространственного переноса восемь долгих часов, господин Нянь, наконец, сумел вырваться. Из последних сил он поднял руку, прижал ладонь к нагрудному карману рубашки и рухнул на пол.

1 金乌 (jīnwū) — поэт. солнце (букв. золотой ворон).

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем господин Нянь успокоился, перевел дух и дрожащими руками вытащил из кармана осколок металла.

Золотые лучи закатного солнца лились в окно, мягко очерчивая металлические края. Сияние отражалось в глубоких, похожих на колодец, зрачках мужчины, и в его холодных глазах на мгновение появилась рябь.

Убедившись, что осколок в порядке, он тут же повесил его на шею, поближе к телу. Ободренный коснувшимся кожи холодком, мужчина встал и в некотором замешательстве побрел на кухню. Там он нашел банку энергетического напитка и шоколад.

Восстановив силы, господин Нянь задернул занавески, надел перчатки и достал маленькую керамическую шкатулку, которую принес с черного рынка. Убедившись, что шкатулка хорошо запечатана, он достал свой мобильный телефон и набрал сообщение: «Я приеду завтра».

Как только сообщение было отправлено, он услышал легкий щелчок. Опустив глаза, господин Нянь обнаружил, что медный компас на задней крышке его часов внезапно треснул. На изначально простом и изысканном циферблате тут же проступили следы времени. Даже невооруженным глазом можно было увидеть, как расползается ржавчина. В мгновение ока она пожрала небесные стволы, разъела земные ветви2, и компас превратился в бесполезный мусор.

2 天干地支 (tiāngān dìzhī) — китайская система циклического летоисчисления; сочетание знаков десятеричного и двенадцатеричного циклов в китайском времяисчислении; букв. «небесные стволы и земные ветви».

Никто не знал, сколько на самом деле лет было этому компасу. Старинный прибор был крайне чувствителен к проявлениям особой энергии и куда точнее, чем современные механизмы. Он с легкостью проникал даже сквозь барьеры класса духовной энергии. Говорят, этот компас достался ему от предков и что его история насчитывала тысячи лет. Как он мог просто взять и внезапно сломаться? Господин Нянь нахмурился, достал сигарету и закурил, размышляя об ужасной тени.

У господина Няня не было недостатка в опыте, но это впервые, когда он столкнулся с таким пугающим существом. Он даже не видел лица этого создания. Но достаточно было лишь вспомнить его глубокий голос, как холод пробирал его до костей.

Если бы не молния, ничто не помешало бы его противнику голыми руками разорвать круг массива пространственного переноса. Кем был этот человек?

Загадочный мастер, завербованный Управлением? Или какое-то иное существо?

Дым поднимался к небу, а солнце плавно ползло за горизонт.

В мире, вот уже три тысячи лет известном как «человеческий», наступила ночь.

Когда поезд из Дунчуаня в Шучжун остановился в Чиюань, было уже три часа ночи. Это было самое тихое время суток. Большинство людей уже спали, а остальные, страдавшие бессонницей, просто смотрели на проносившиеся за окном огни. Никто не пытался поговорить друг с другом. В поезде, казалось, ехали одни куклы.

С протяжным гудком состав въехал на станцию, и в густом тумане замаячил свет указателя. Проводница сонно потерла глаза и крикнула:

— Чиюань, стоянка две минуты…

Мимо нее, к выходу из вагона, прошел длинноволосый мужчина.

— Благодарю.

— Не стоит, — зевая, пробормотала проводница. Вдруг, будто опомнившись, женщина широко распахнула глаза и замерла с открытым ртом. Она тут же проснулась. В руках у мужчины не было никакого багажа, более того, он вышел из вагона-ресторана.

Но вагон-ресторан был закрыт. Она только что осматривала его, и внутри никого не было!

Проводница удивленно моргнула, словно увидела привидение, и вновь посмотрела на перрон. Туман становился все гуще и гуще, свет фонарей почти не проникал сквозь него. Луна и звезды висели в небе тусклыми точками. На станцию выбрались несколько пассажиров, и устало побрели по платформе.

Кем был этот странный длинноволосый мужчина?

Шэн Линъюаню показалось, что