мягко настаивал Антор, — мы с доктором Дареллом долго совещались и решили, что лучше вас никто с этим не справится. Вы библиотекарь? Великолепно! Ваше поведение будет вполне естественным. Вы интересуетесь жизнью Мула, собрали о нем целую библиотеку. Никто не удивится, если вы захотите узнать о нем больше. Если вы попросите разрешения на посещение дворца, вас ни в чем не заподозрят. Более того, у вас есть собственный одноместный корабль. Всем известно, что отпуск вы проводите на других планетах. На Калгане вы еще не были. Вам нужно всего лишь полететь туда и вести себя, как ни в чем не бывало.

— В-вы хотите, чт-тобы я п-пошел к Штеттину и с-сказал: «Господин П-первый Гражданин, п-позвольте мне п-посетить дворец Мула»?

— Почему бы и нет?

— Потому, что он не позволит!

— Если не позволит, вы вернетесь к нам и мы придумаем что-нибудь другое.

Мунн чуть не плакал. Как он ни сопротивлялся, его все же втравили в ненавистное ему дело. Напрасно он бросал на товарищей умоляющие взгляды: никто не хотел помочь ему выпутаться.

В этот вечер в доме доктора Дарелла было принято два решения. Одно из них приняли в лаборатории пятеро мужчин. Оно предписывало Хомиру Мунну в первый же день отпуска отправиться на Калган. Второе, неправомочное, решение было принято таким же неправомочным членом совещания, после того как он спрятал под подушку звукоуловитель и приготовился ко сну. О сущности этого решения мы пока умолчим.

10. Кризис надвигается

Во Втором Фонде прошла неделя, и Первый Спикер вновь улыбнулся Ученику.

— Очевидно, вы плодотворно поработали, иначе вы не были бы исполнены такого гнева.

Ученик припечатал ладонью стопку исписанной бумаги, которую принес с собой, и спросил:

— Вы уверены, что поставили передо мной реальную проблему?

— Все предпосылки верны. Я ничего не исказил.

— Что ж, придется смириться с результатом, хотя мне очень не хочется этого делать.

— Не могу вас ничем утешить: история не станет считаться с вашими желаниями. Ну, расскажите, что вас так обеспокоило? Нет, отложите расчеты в сторону, я просмотрю их позже. Изложите ваши мысли словами. Я хочу оценить, насколько глубоко вы проникли в суть проблемы.

— Что ж, Спикер… Становится очевидным, что в психологии ученых Первого Фонда произошла значительная перемена. Пока жители Первого Фонда знали, что План Селдона существует, но не знали, в чем он заключается, они были сомневающимися оптимистами. Они верили, что успех обязательно придет, но не знали, когда и откуда. Они пребывали в постоянном напряжении, чего и добивался Селдон. Можно было рассчитывать, что Первый Фонд будет работать с максимальной отдачей.

— Сомнительная метафора, — сказал Первый Спикер, — но я вас понимаю.

— Сейчас в Первом Фонде узнали о существовании Второго. Люди догадываются о его роли. Они знают, что за каждым их шагом кто-то следит, и надеются, что этот кто-то не позволит им оступиться. Они отказались от борьбы и плывут по течению. Простите, еще одна метафора.

— Ничего, продолжайте.

— Отказ этих людей от борьбы, их растущая инертность, ширящиеся среди них упадочные и гедонистические настроения означают крах Плана Селдона. Нельзя помогать Первому Фонду, он должен развиваться самостоятельно.

— Это все?

— Нет. Я описал реакцию большинства. У некоторого, довольно значительного, меньшинства, наша опека вызывает протест. Это следует из теоремы Корнилова.

— Да, да, знаю.

— Простите, Спикер, трудно обойтись без математики. Как бы то ни было, Первый Фонд не только перестал развиваться, но какая-то его часть стала активно действовать против нас. Против нас!

— Теперь все?

— Остается еще один исход, вероятность которого сравнительно невелика.

— Отлично. Что это за исход?

— Пока энергия Первого Фонда была направлена на борьбу с Империей, пока его врагами были массивные и неуклюжие обломки прошлого, Первый Фонд развивал в основном физику. Теперь, увидев соперника в нас, они могут постараться изменить свою ориентацию, то есть, стать психологами.

— Это уже произошло, — спокойно сказал Первый Спикер.

Ученик побледнел.

— Это конец. Это главное расхождение с Планом. Зачем я стал кандидатом в Спикеры! Я бы этого не знал!

— Вы чувствуете унижение, молодой человек, — заговорил Первый Спикер, — оттого, что, оказывается, знаете и понимаете не так много, как вам казалось. Вы считали себя одним из хозяев Галактики, а оказалось, что вы на грани краха. И вы проклинаете оранжерею, в которой вас воспитывали, и воспитателей, которые пичкали вас иллюзиями. Это вполне естественно. Когда-то я испытал то же самое. И все же, поверьте, это необходимо. Мы могли бы сказать вам правду раньше и уберечь вас от потрясения, но тогда у вас не было бы желания усваивать знания и оттачивать логику. Вы не увидели бы того единственного шанса, который видите теперь. Неужели вы не нашли выхода?

— Нет, — Ученик безнадежно опустил голову.

— Неудивительно. Слушайте, молодой человек! Выход есть. Вот уже десять лет мы идем по этому пути. Он не вполне приемлем, но лучшего нет. Этот путь связан с низкими вероятностями, опасными предприятиями. Иногда приходится учитывать реакции отдельных людей, хотя психостатистика бессмысленна в применении к отдельным людям.

— Что-нибудь получается? — выдохнул Ученик.

— Пока ничего сказать нельзя. В настоящий момент ситуация стабильна, но существует вероятность (что идет вразрез с принципами психоистории), что действия отдельной личности могут ее дестабилизировать. Мы держим под контролем некоторое число людей, чьи действия могут повлиять на ситуацию. У нас есть агенты в Первом Фонде. Однако, они действуют строго по инструкции, им запрещено импровизировать. Не объясняю, почему: вы должны это понимать. Теперь главное: если это обнаружится, не только творение Селдона будет уничтожено, но и мы с вами. Мы будем уничтожены физически. Так что предложенное нами решение не самое лучшее.

— Я не рискнул бы называть это решением. Это отчаянные полумеры.

— Нет. Согласитесь, это разумные полумеры.

— Когда наступит кризис, Спикер? Когда мы узнаем, победили мы или погибли?

— Не позже, чем через год.

Ученик подумал и кивнул.

— И все же хорошо, что я об этом узнал, — сказал он, прощаясь со Спикером за руку.

Ученик ушел. Первый Спикер подошел к окну и задумался, глядя на звезды. Год пройдет быстро. Будет ли кто-то из наследников Селдона жив через год?

11. Безбилетный пассажир

Прошел месяц. Началось лето. Начало лета