От Кутафьей башни до Арбатского отделения домчались за семь минут. На крыльце уже топчется высокий худой сержант в одном кительке, но с автоматом, он почтительно замирает, когда эфэсбэшники взбегают на крыльцо.

– Где? – спрашивает Юра.

Сержант распахивает дверь, ведет внутрь. Пахнет куревом и казенщиной, пахнет простой едой: колбаса, сало, лук. Пахнет плохо. Еще одна дверь. Лихорадочно бьется сердце, в висках стучит кровь, Кастинский сунул руку под пальто.

– Здесь…

Юра хотел бы затормозить на секунду, придержать последнюю дверь, чтобы собраться с духом и с мыслями. Но нельзя. И дверь уже открыта.

В тесной желтой комнатке за обшарпанным столом корпит над бланком протокола худущий капитан – не кормят их здесь, что ли? Капитан что-то говорил: в момент, когда зашел Юра, губы его вытянуты, на лице все еще сохраняется делано-глуповатое выражение, но он уже видит решительных оперативников, и выражение лица меняется на официально-строгое.

А напротив него, по другую сторону стола – двое. Уставшие. Почерневшие. Проигравшие и вдруг понявшие это. Они не удивляются – по крайней мере, Мигунов… Он вперил в Евсеева тяжелый ненавидящий взгляд. Флюиды идентификации, те, что у зверей обозначаются запахами, а у хомо сапиенс имеют более сложную структуру… в общем, да, флюиды присутствуют. Но пахнет все равно плохо, гораздо хуже, чем казенщина. Канализацией пахнет. Будто доминантный самец, вожак, начальник, хищный и опасный – будто он наделал в штаны.

– Не двигайтесь, Мигунов, – сказал Юра. – Вы задержаны.

Трое оперативников бросаются вперед. Раз – наручники! Два – карманы! Три – воротники!

Ну и вонища! И что-то непривычное в облике утеса-полковника.

– А где ваши усы, Мигунов?

Но тот не ответил.

Медленно, очень медленно, Юра набрал номер Управления.

– Дежурный слушает! – задроченно рявкнула трубка.

– Капитан Евсеев. Разыскиваемые задержаны. Пришлите группу в Арбатское отделение милиции…

Юра зачем-то кивнул худущему сержанту, все еще продолжающему держать губы трубочкой. Тот кивнул и вышел встречать.

А капитан надвинул на лоб фуражку и спросил:

– Так у нас тут еще один задержанный, Синцов!.. С ним-то что делать?

* * *

– Второй подъезд, – сказал Леший.

Девятиместный «Фольксваген» притормозил, каким-то невероятным образом развернулся на узкой дорожке и стал к самому подъезду. Шесть автоматчиков в бронежилетах с надписями «ФСБ» на черных спинах высыпали на снег.

– Здесь, – Леший распахнул дверь, показал на лестницу, ведущую в подвал, оглянулся на старшого и пошел, поджимая мерзнущие в тапочках пальцы ног. Он почти протрезвел.

Двое обогнали его, забежали в подвал первыми. Леший еще подумал, может, переодеться, а то, вон – ноги голые, футболка дурацкая, джинсы на жопе светятся… Куртку ему, правда, кто-то одолжил, теплую спецназовскую куртку, но она, как ему казалось, только подчеркивала его общий клоунский вид. Но он решил не суетиться.

Перед ментами ему почему-то не было стыдно: ну да, пьяный, расхлюстанный, опустившийся, – только не ваше это дело. Но сейчас с ним были ребята из силового подразделения ФСБ, серьезные ребята, офицеры, мастера боевой работы… И Лешему стало не по себе. Он ведь тоже офицер как-никак.

Когда он спустился вниз, те двое успели осмотреть подвал, подали какой-то знак старшому. Леший открыл бойлерную, показал ход в теплотрассу.

– В общем, мужики, повторяю… Кроме Керченца, никто больше этой дорогой не ходил, – сказал он. – И никто не знал. Это точно. Только он мог привести сюда этих… Шпионов ваших.

– Хорошо, спасибо, – вежливо отозвался старшой и повернулся к своим. – Выходим, грузимся. Дьячук, блокируешь квадрат «шесть-ноль-шесть», Карлов, высаживаешься в «шесть-ноль-пять». Чигин – в «шесть-ноль-четыре». Под контроль все колодцы, люки, подвалы. Все. Пошли…

– Погодите, а как же теплотрасса? – не понял Леший, провожая взглядом спецназовцев, которые бесшумно, как тени, один за другим поднимались по лестнице. – Пойдем, я вам дорогу покажу! Под землей мы его мигом достанем!

– Мы не черти, под землю лезть, – сказал старшой. – И подготовки такой нет. Идите домой. Спасибо еще раз за помощь.

Леший открыл было рот, но старшого рядом с ним уже не было. Никого не было.

– Подготовки у них нет! – ворчал под нос Леший, поднимаясь в свою квартиру. – А у кого должна быть такая подготовка? У этих бандитов-«тоннельщиков»? Странно как-то, все с ног на голову…

Вот черт, дверь захлопнулась, а ключи он, конечно, не взял. Пришлось опять спускаться в подвал, заползать домой через люк. Леший побродил бесцельно по квартире, пришел в кухню, опять уселся на пол, вылил в стакан остатки водки, поднес было ко рту, но отставил. Расхотелось.

Хрен они его найдут! Отсидится спокойно пару дней и вылезет. А если спустится на второй уровень, его вообще никто не сыщет. А может, вообще выкинется в тихом месте и затеряется в городе. Он ведь скользкий, гад, ученый…

Голова раскалывалась, и он повалился на кровать, но сон не шел.

Опять появился Хорь. Бледный, озабоченный.

«И пацанва эта… Что с ней-то будет? Драгоны всякие, Крюгеры и Брюсы – а?»

«И чего это ты о них вдруг вспомнил, Хорь? – спросил Леший. – Ясно, выпить тебе там не с кем, ну да… А если серьезно?»

«Они же ненормальные, – сказал Хорь. – Вот попали тогда в переделку, ну, когда Крюгеру по лапам переехали – помнишь?»

«Помню», – сказал Леший.

«Ты их тогда выволок оттуда. Ты, Леший, – не я и не майор Крушинский. И других ты выволакивал… А теперь кто будет? Кто вскочит среди ночи, чтобы уберечь этих придурков от самих себя?»

«Не знаю, – сказал Леший. – Может, этих ребят, спецназовцев, подготовить надо. На подземную работу заточить. Как „тоннельщиков“, только по-настоящему, без дураков. Это их дело. Вон, у них наверху все по-серьезному, все на квадраты разбито, „шесть-ноль-два“ и все такое… Чего ты лыбишься, Хорь? Мы с тобой в казаков-разбойников там играли, клады искали, датчики всякие обходили, дурью маялись, – а они и минус разделят на сектора, уровни и все такое, да наведут порядок, ведь для них секретов никаких нет…»

«Плюсовые квадраты – это одно, а минусовые – совсем другое, – сказал Хорь со своей ухмылочкой. – А кто их готовить будет? Где они, эти подготовщики? Нету. И твой случай был бы идеальным. И боевой опыт, и навыки „знающего“…»

«Какой случай?» – не понял Леший.

«А тот самый, – сказал Хорь. – Наверное, в твоей газете не попалось ни одного объявления о приеме на работу в Центр специального назначения ФСБ?.. Что естественно, – добавил Хорь, – им ведь не нужны какие-нибудь раздолбаи с улицы. А нужны люди серьезные, обладающие хорошей физподготовкой и определенными навыками. А уж если они вдобавок еще имеют офицерское звание и боевой опыт… а еще знают московский минус как свои пять пальцев…»