землю – ставь флаг своей страны. – А тебе кто запрещает это делать? Ты же, Владимир Васильевич, заместитель по политической части, это твоя задача – знамена, флаги и плакаты, – нервно перебил его Каун. – Ты, Федор, вначале успокойся, причин для столкновения я не вижу. А во-вторых, я просто подчеркиваю нравы американцев. Это совершенно не значит, что и мы должны делать то же самое. Полковник улыбался и смотрел, как «грызлись» два майора, а потом, чтобы успокоить их, примирительно сказал: – Это у них такие традиции. Сейчас, войдя в здание, увидите, что у них перед входом и в кабинет мало-мальского начальника тоже стоит флаг, и в кабинете за спинкой кресла начальника – тоже флаг в обязательном порядке. Между прочим, это помогает им не только прививать патриотизм, но и вдалбливать всем – своим и чужим: коль и здесь присутствует государственный флаг США, то здесь-то и имеются национальные интересы Соединенных Штатов. Вот так они действуют!

Пока мы разговаривали, из дома, куда нам предстояло идти, вдруг вышли трое – наш переводчик и два американских офицера, одетых по форме и даже в головных уборах. В одном из них я узнал американского поляка – капитана, с которым познакомился еще в Хиршберге. Второй – лейтенант – был мне не знаком. Капитан любезно, на русском языке, поздоровался – сначала со знакомым ему полковником, затем – со всеми остальными, а когда подошел мой черед, то, к общему удивлению, он полез обниматься.

– Ба, да здесь у тебя родственники! – воскликнул полковник. – Ну, тогда дело решится положительно!

Мы с капитаном, а точнее, в основном он, подробно рассказали, при каких обстоятельствах произошло наше знакомство и что мы пообещали друг другу встретиться еще когда-нибудь.

– Не было счастья, да несчастье помогло, – заключил капитан, все больше и больше демонстрируя свои способности и знания русского языка.

Затем выяснилось, что полковник поедет дальше – к командиру полка американской армии и там заночует, а утром заедет за нами и мы вместе заглянем к американскому командиру полка или же поедем назад, смотря по обстоятельствам. Оказывается, поиск наших солдат был поручен американским командованием капитану, у которого мы находились. К этому делу подключились спецслужба и военные полицаи. Учитывая сложившуюся ситуацию, мы распрощались с полковником, предупредив на всякий случай, что можем отправиться обратно ночью. Он пожал плечами и уехал. Мы же, по предложению капитана, загнали машины во двор и сдали их под охрану, а затем вошли в здание с парадного входа.

Действительно, уже в ярко освещенном просторном вестибюле по центру стоял государственный флаг США, а на стене висел большой портрет улыбающегося Трумэна. Вправо и влево из вестибюля уходили анфилады, а вверх, с боков этой парадной стены, шли две лестницы. Они на первом марше, на площадке, сливались в одну, а затем порядно выводили на второй этаж. И снова в холле государственный флаг и портрет. Это уже у нас вызвало улыбку. Зная прямолинейность зама по политчасти, я опасался, что он что-нибудь выпалит. Но опасности надо было ждать с другого направления.

– Вот, учись, Владимир Васильевич, как надо работать, и политруков своих учи. Видишь, как у людей, – не выдержал Федор Иванович.

– Учусь, учусь, но удивляюсь, – выдохнул Владимир Васильевич и обратился к капитану: – А почему, господин капитан, у вас нет ни флага, ни портрета президента на площадке между первым и вторым этажом? Я думаю, что это большое упущение. Не поняв иронии Уткина, тем более что его суровое лицо, да еще со шрамом на щеке, сохраняло спокойную озабоченность, капитан засуетился: – Да, вы правы. Можно было бы там тоже установить. Но мы пока ограничились большой, как вы видели, напольной вазой для цветов. – Вот видишь, Федор Иванович, я не только учусь, но еще и помогаю, как всегда, нашим союзникам дельными советами, – балагурил Уткин. Тем временем мы вошли в кабинет к капитану. В приемной дежурил капрал. А в кабинете солдат в белом халате и колпаке уже заканчивал сервировку длинного стола. – Я решил, что мы поужинаем не в столовой, а у меня в кабинете. Вы не возражаете? – спросил капитан. – Конечно нет, – за всех ответил Уткин. – Может, перед ужином все-таки обсудим наши вопросы? – забеспокоился Федор Иванович, понимая, что после застолья решать что-то серьезное будет бесполезно. – Я готов, – заметил капитан и пригласил всех к письменному столу. Вооружившись справками, лежавшими у него на столе, он сказал: – Вот все, что мне известно и какие я получал распоряжения от командира полка. Я знаю фамилии солдат, описание их внешнего облика. Говорят неплохо по-немецки, могут переодеться в гражданскую одежду и перейти линию демаркации в районе Хиршберга, где наш батальон продолжает нести службу охраны. Их цель – якобы попасть в Париж для знакомства с этим знаменитым городом. Цель благая, но метод плохой – все должно делаться с разрешения. Мы своим солдатам разрешаем небольшими группами выезжать в Париж на два-три дня, в основном в выходные, под руководством офицера. Все пока нормально. Исходя из ваших данных, я отдал распоряжения на все свои посты о задержании вообще всех подозрительных лиц. Такую же информацию дал в другие батальоны полка – они тоже несут службу. Командир полка приказал мне докладывать ежедневно. Данные о ваших солдатах и распоряжение о задержании мы получили только сегодня утром. Действуем совместно со спецслужбой и военной полицией. Пока никаких результатов нет. Вот все, что я хотел вам сообщить. Кстати, все сведения я получил от нашего командира полка, а ему все это сообщил полковник, с которым вы приехали. Он у нас частый гость. – Довольно подробно и, на мой взгляд, четко и конкретно, – начал Федор Иванович. – Но хотелось бы уточнить некоторые вопросы. Например, имеется ли у немцев какая-то служба и оповещена ли она об этом, могут ли ваши солдаты проверять дворы в прилегающих к магистрали Хоф – Франкфурт-на-Майне населенных пунктах? Они, по нашим данным, действуют на мотоцикле с коляской марки «Цундап». А это важно – такую машину не везде спрячешь. И наконец, имеются ли ваши, то есть американские, контрольные пункты на магистрали, о которой я говорю?

– Все, о чем вы сказали, относится к обязанностям военной полиции, в том числе и взаимодействие с немцами. Кстати, они приходят в наши комендатуры и дают различную информацию даже без нашей просьбы. Мы, конечно, информаторов поощряем. Это стимулирует у них стремление доложить. Что касается контрольных постов на магистралях, то они нами установлены еще по окончании боевых действий, и там идет досмотр всего транспорта