со всеми моими людьми, и помогу вам, как смогу, буду биться с вашими врагами, и, если будет нужно, отдам свою жизнь. А Скафти я отплачу тем, что его сын Торстейн Волчья Пасть будет биться на нашей стороне, потому что не отважится пойти против моего желания, ведь он женат на моей дочери Йодис. Тогда Скафти захочет разнять нас.

Они поблагодарили его и еще долго проговорили так, что никто не мог их слышать. Гудмунд сказал им, чтобы они больше не лежали в ногах у других знатных людей, что это недостойно:

– Попытаем счастья с теми людьми, которые у нас уже есть. На все сборища на тинге ходите вооруженными, но боя пока не начинайте.

Тут они все вышли и направились домой, в свои землянки И вот подходит время тинга.

CXLI

Однажды люди пошли к Скале Закона. Асгрим, сын Лодейного Грима, Гицур Белый, Гудмунд Могучий и Снорри Годи были наверху, рядом со Скалой Закона, а люди с Восточных Фьордов были ниже их. Мёрд, сын Вальгарда, стоял возле Гицура, своего тестя. Мёрд был на редкость красноречив. Гицур сказал ему, чтобы он выступил с обвинением в убийстве и говорил так громко, чтобы его было хорошо слышно. Мёрд назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, что я обвиняю Флоси, сына Торда, в том, что он незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля, на месте, где Флоси, сын Торда, напал на Хельги, сына Ньяля, и нанес ему рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер. Я говорю, что за это он должен быть объявлен вне закона и изгнан, и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а другая половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы Закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявляю о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира.

На Скале Закона поднялся сильный шум, потому что он говорил хорошо и складно.

Мёрд заговорил снова.

– Я призываю вас в свидетели того, – сказал он, – что я обвиняю Флоси, сына Торда, в том, что он нанес Хельги, сыну Ньяля, рану внутренностей или костей, которая оказалась смертельной и от которой Хельги умер на месте, где Флоси, сын Торда, незаконно первым напал на Хельги, сына Ньяля. Я говорю, что за это ты, Флоси, должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать тебе пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что ты должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы Закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Флоси, сын Торда, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона. Я объявляю о тяжбе, переданной мне Торгейром, сыном Торира.

После этого Мёрд сел.

Флоси внимательно выслушал его и не проронил ни слова. Торгейр Ущельный Гейр встал, назвал своих свидетелей и сказал:

– Я призываю вас в свидетели того, я обвиняю Глума, сына Хильдира, в том, что он высек огонь и поджег дом на Бергторовом Пригорке, так что в доме сгорели Ньяль, сын Торгейра, и Бергтора, дочь Скарпхедина, и все те люди, что погибли там. Я говорю, что он за это должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половина его должна отойти мне, а половина – тем людям из четверти, которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду четверти, в котором по закону должно рассматриваться это обвинение. Я объявляю об этом по закону. Я объявляю об этом со Скалы Закона так, чтобы все слышали. Я объявляю, что Глум, сын Хильдира, должен быть судим этим летом и объявлен вне закона.

Кари, сын Сёльмунда, предъявил обвинение Колю, сыну Торстейна, Гуннару, сыну Ламби, и Грани, сыну Гуннара, и люди нашли, что он говорил на редкость хорошо. Торлейв Ворон предъявил обвинение сыновьям Сигфуса, а его брат Торгрим Большой – Модольву, сыну Кетиля, Ламби, сыну Сигурда, и Хроару, сыну Хамунда, брату Лейдольва Сильного. Асгрим, сын Лодейного Грима, предъявил обвинение Лейдольву и Торстейну, сыну Гейрлейва, Арии, сыну Коля, и Гриму Рыжему. Все они говорили хорошо.

После этого другие предъявили свои обвинения, и на это ушла большая часть дня. Потом народ стал расходиться по своим землянкам.

Эйольв, сын Бельверка, пошел с Флоси к его землянке. Они зашли на восток от землянки. Флоси спросил его, видит ли он какую-нибудь ошибку в этих обвинениях.

– Нет, – говорит Эйольв.

– Что же теперь делать? – говорит Флоси.

– Положение трудное, но вот что я тебе советую, – говорит Эйольв. – Передай свой годорд своему брату Торгейру, а сам войди в годорд к годи Аскелю, сыну Торкеля из Долины Дымов. И если они не будут этого знать, то может случиться, что они допустят здесь ошибку, потому что они предъявят обвинение в суд восточной четверти, а им нужно будет подавать его в суд северной четверти, и они это упустят. А если они предъявят обвинение не в тот суд, в который нужно, то против них можно начать тяжбу в пятом суде. Эту тяжбу мы и начнем против них, но только уж в самом крайнем случае.

Флоси сказал:

– Может быть, окупится наше запястье.

– Этого я не знаю, – сказал Эйольв, – но в тяжбе я вам помогу так, что люди увидят, что здесь ничего больше не поделаешь. Пошли теперь за Аскелем, а Торгейр пусть сейчас же придет к тебе и с ним еще один человек.

Вскоре туда пришел Торгейр и принял годорд. Потом туда пришел и Аскель, и Флоси объявил, что он входит теперь в его годорд. Кроме них, никто больше об этом не знал.

CXLII

Все было спокойно до тех