— Меня и здесь убьют, — пожал я плечами. — Я такой же свидетель, как ты, Том и сквайр. Кстати, на сквайра тоже начнется охота?

— Он единственный и уцелеет, — отрезала Юна. — С его-то деньжищами.

Мы постояли, глядя на снег. Он сверкал под фонарями, словно россыпи драгоценных камней. Словно сокровища, которые мистер Трелони надеялся отыскать на другом конце Вселенной.

Я спросил:

— Отчего Израэль такой… не такой?

— Он знает про Александра.

— Ты не забыла мистера Смоллета? Ты же ходила к Израэлю в каюту.

— Так он меня выгнал. И вообще Крис изуродовал корабль, каюты не действуют, как раньше.

— Ну и что теперь?

— А то! — с неожиданным отчаянием вымолвила Юна-Вэл. Ресницы были мокрые — на них таяли упавшие снежинки. — Рэль смирился и ждет: то ли меня Александр позовет и я уйду к нему, то ли я одумаюсь и его позабуду. Рэль молчит. Молчит, ждет и… и любит. Была минута — он готов был сам уйти. Но мне привиделось, как он ночует в гостинице, пьет с горя… или бродит по улицам неприкаянный… Не отпустила. Не смогла. Джим, я всем ему обязана. Я жива, и Александр жив, и ты, и остальные — потому, что Рэль помогал мне со «Щитком». Я уж молчу про Остров Сокровищ… Как его оставить? Если предать Рэля, то на что я нужна Александру? Кто я буду? Потаскушка, которая не может разобраться с двумя мужчинами. — Юна-Вэл прикусила задрожавшую губу и отвернулась.

Бедная Юна. Как ей помочь?

— Что говорит мистер Смоллет?

Она передернула плечами.

— От него дождешься! Хоть бы слово сказал, хоть бы моргнул… А он то ли ждет, чтоб я сама решила, то ли ему это не нужно.

Снежинки, усеявшие ее шапочку и завитки волос, блестели и переливались. Юна-Вэл вынула из кармана перчатку и промокнула ею глаза.

— Прости, что я на тебя выливаю. Но я не могу с этим к Рэлю… ему и так больно. А к Александру не подступиться. Я натыкаюсь на его взгляд, на синий огонь — и у меня язык отнимается. В нем слишком много от RF, от Чистильщиков.

— Тогда что ты бьешься? Мистер Смоллет не для тебя, вот и все.

— Я его люблю, — прошептала Юна.

У меня от жалости заныло сердце. С языка просилось: «Я люблю тебя» — однако ей и без моих признаний было плохо. Дать бы дельный совет — но я понятия не имел, какой именно. И утешать я не умею.

— Ты советовалась с мистером Эрроу?

— Первым делом. А он сказал: «Как ни раскладывай, из трех несчастных людей трех счастливых не сделаешь. Подумай, с кем ты будешь менее несчастна; а мужчины сами о себе позаботятся».

Юна-Вэл опустила голову, теребя перчатку. Пальцы у нее были длинные и изящные. Я вспомнил, какой сильной казалась ее рука, когда была одета в биопласт.

— Капитан Сильвер, вы непозволительно раскисли.

Она подняла влажные глаза.

— Не можешь предать Израэля — и хорошо, — продолжал я. — Вообще не понимаю, зачем все страдания: на твоем месте я выбрал бы именно его и успокоился.

Юна-Вэл разглядывала меня, словно услышала бог весть какое откровение.

— Джим, а почему… Прости глупое любопытство… Почему ты не говоришь: «Выбирай из двух третьего — Джима Хокинса?»

— Потому что я люблю тебя.

Лучше б я помолчал. Она разрыдалась — неудержимо, горько, задыхаясь и зажимая рот рукой. Я прижал ее к себе, мучаясь от невозможности укрыть, защитить, уберечь от боли, которая рвет ей сердце.

Юна утихла, но вздрагивала от подавленных, загнанных вглубь рыданий. Бедная моя. Сильная смелая Юна, измученная до последнего предела.

— Капитан Сильвер, возьмите себя в руки.

Она отстранилась, зачерпнула горсть снега, умылась и перчаткой обтерла лицо.

— Ты очень похож на Израэля.

— Я рад. — Я в самом деле был польщен.

— И на Александра, — добавила она.

На это я не нашелся, что ответить. Оглядел мутное темное небо, надеясь увидеть огни приближающегося глайдера — ведь было обещано, что скоро пожалует наш капитан с Мэем, Крисом Деллом и планет-стрелком. Небо было пусто, только снег летел.

— Пойдем; я распоряжусь насчет ужина. Правда, у нас кормят не так вкусно, как на «Испаньоле».

Она улыбнулась:

— Спасибо тебе.

Мы поднялись по ступеням. Прозрачная дверь открылась, изнутри дохнуло теплом. За стойкой администратора хохотала Шейла — Хэндс рассказывал ей что-то уморительное; поюн Александр бегал по стойке и что-то вынюхивал. Лисовин встретил Юну-Вэл настороженным взглядом и пошел ей навстречу.

Стоя на пороге, я оглянулся на море, на цепочку фонарей на берегу. Слева небо было светлее: там стояли соседние гостиницы, а еще дальше, не видимый отсюда, лежал Бристль. Под сердцем опять шевельнулась тревога и глухая тоска. Что-то я потерял, и нужно срочно искать…

Том поздоровался с Юной-Вэл и обратился ко мне:

— Я сказал девчонкам, чтоб накрыли ужин на десять проглотов. — Он подождал, когда Юна отойдет к Хэндсу и хохочущей Шейле. — Джим, друг?

— Угм.

Мое «угм» получилось неубедительным.

— Не переживай, — сказал Том мягко. Затем его прозрачные зеленоватые глаза потемнели. — Я спросил, отчего Рейнборо не прилетел. Хэндс говорит: Рей и мистер Эрроу готовят места, куда прятаться, если война с RF и начальством выйдет боком. А мы с тобой как? Тоже на войну?

— Ты — нет. У тебя Шейла.

У Тома печально опустились углы губ. Мне показалось, я вижу черно-рыжую маску с поникшими усами.

— Да, — проговорил он задумчиво, — Шейла. Поэтому с войны надо вернуться. О, смотри, — лисовин указал на еле различимые огоньки в небе.

— Это не наши.

Глайдер летел не от Жемчужной лагуны, а со стороны Бристля.

Неприятно екнуло сердце. Я попытался себя успокоить: нервы разгулялись. Мало ли народу летает над побережьем, где стоит десяток гостиниц. Конечно, сейчас не сезон, однако постояльцы есть. Особенно на выходные любят наезжать. До выходных — три дня…

Маленький двухместный глайдер приземлился в стороне, возле соседней гостиницы.

— Том, — осведомился я, — ты при станнере?

Лисовин хлопнул себя по карману: запасся.

— Знаешь, — сообщил он, — я давно подумываю, что нам стоит заиметь охрану. В «Старом виноделе» есть; чем мы хуже?

— Ничем.

От соседей к нам никто не шел. У стойки раздавался смех Юны-Вэл и писк изнемогавшей Шейлы — Хэндс усердно развлекал их обеих.

Том окликнул:

— Шел! Свяжись с Молли, спроси: кто к ним прибыл?

Шейла утерла выступившие от смеха слезы и обратилась к компу.