этот спектакль Михаил Афанасьевич и оставил два билета сестрам Надежде и Вере, хотя по приписке видно, что он достал уже три билета. Вообще, Булгаков очень внимательно относился к родственникам и по мере возможности отзывался на их просьбы. Но судьба спектакля продолжала вызывать у него беспокойство. Так в одном из своих альбомов он записал: «1927 год. Ноябрь. Продолжение травли».

133

Арнольд Вассербауэр писал Булгакову:

«Многоуважаемый Михаил Афанасьевич, оба Ваших письма и манускрипт я уже получил и уже успел приняться за работу. Надеюсь, что дело пойдет быстро и Вы в скором времени будете знать результат. Контракты, составленные согласно Вашему желанию, вышлю не позже, чем через два дня. Если у Вас есть какие-нибудь дополнительные замечания относительно Ваших пьес, прошу сообщить мне возможно скорее. Что касается заметок в газеты по поводу г. Каганского, то я предпринял что мог: копию Вашего заявления я отправил в редакцию газеты «Дни», кроме того, отправил заявления в немецкие газеты. Относительно последнего — не знаю, какие будут результаты...

Свою работу я постараюсь исполнить возможно лучше и приложу все усилия, чтобы оправдать Ваше доверие».

Но из этого сотрудничества ничего не вышло из-за профессиональной непригодности переводчика.

134

Примерно в середине февраля М. А. Булгаков подает заявление о двухмесячной поездке за границу. 21 февраля он пишет дополнение к заявлению, которое озаглавливает так: «Цель поездки за границу». Заявлению предшествовали события, о которых следует упомянуть. В Риге в 1927 г. было выпущено отдельное издание «Белой гвардии» без ведома и разрешения автора. При этом третья часть романа вообще была придумана, а первые части существенно искажены. В архиве писателя сохранились «заметки и комментарии» Н. А. Земской к этому изданию («О так называемой “III-ей части” романа “Белая гвардия”»), в которых, в частности, отмечается: «В рижском издании романа «Белая гвардия» без всякого основания и права дан подзаголовок «Дни Турбиных». В романе, написанном М. А. Булгаковым, такого подзаголовка не было, да и не могло быть: заглавие «Дни Турбиных» дано автором Мих. Булгаковым пьесе, созданной позднее романа и значительно творчески переработанной. Это — два разных произведения, и их не следует ни смешивать, ни считать одним произведением.

М. А. Булгаковым были написаны три части романа «Белая гвардия». Части первая и вторая были напечатаны в 1925 году в журнале «Россия» №№ 4 и 5 [...]

Часть третья напечатана не была, т. к. журнал «Россия» прекратил свое существование.

Издатели рижского издания 1927 года использовали, по-видимому, печатный текст первой и второй части; но рукописи третьей части они не имели. Это не остановило их, и ими был состряпан текст, который они беззастенчиво выдали за третью часть романа Мих. Булгакова. Эта «III-я часть» составлена отчасти по тексту пьесы «Дни Турбиных», отчасти по фантазии составителей. Мих. Афан. Булгаков никогда ничего подобного не писал, и эта грубая, бездарная и тенденциозная стряпня не имеет ничего общего с подлинной третьей частью романа [...]

Тенденциозные искажения сделаны в рижском издании 1927 года и в первой и второй частях романа». А дальше Н. А. Земская детально разбирает допущенные «неувязки и несуразности».

Примерно в это же время стало известно, что бывший издатель «России» З. Л. Каганский развернул активную деятельность по подготовке к изданию «Белой гвардии» и в других странах. Возмущенный таким поворотом событий, Булгаков пишет в декабре 1927 г. советскому представителю Управления охраны авторских прав в Париже: «Я получил известие из-за границы, что некий Каганский и еще некоторые личности, имена которых мне неизвестны, уверяют, что у них есть мое разрешение на эксплуатацию моего романа «Белая гвардия» и пьесы моей «Дни Турбиных».

Настоящим я заверяю, что никакого разрешения ни Каганскому, ни другим лицам не давал». Вместе с тем он опасался, что бывшие издатели-мошенники могли использовать черновые материалы, которые получили нелегальным путем. В связи с этим он просил опубликовать его письмо в иностранных газетах.

Вторым обстоятельством, побудившим его написать заявление о поездке за границу, стало общение Булгакова с театрами Парижа, которые намеревались поставить «Дни Турбиных». В связи с этим Булгаков вступил в парижское «Общество авторов-драматургов» и предполагал наладить с ними творческие контакты. Поездку в Париж он намеревался использовать также для обдумывания плана постановки пьесы «Бег».

Административный отдел Моссовета посчитал цель поездки недостаточно обоснованной и не выдал разрешения на выезд за границу. Это решение было принято 8 марта 1928 г.

135

Общество авторов-драматургов в Париже.

136

Пьеса «Бег» была задумана Булгаковым в 1926 г. Первые сообщения о работе над пьесой, «рисующей эпизоды борьбы за Перекоп», появились в прессе в марте — апреле 1927 г. В апреле этого же года драматург заключает договор с МХАТом на эту пьесу, которая называлась «Рыцарь Серафимы» («Изгои»). К осени 1927 г. пьеса была закончена и получила новое название — «Бег». В январе 1928 г. состоялась читка пьесы во МХАТе. Известно, что при этом присутствовал К. С. Станиславский. 1 марта 1928 г. был подписан уже новый договор с театром, теперь на пьесу «Бег». Таким образом, Булгаков обещал прочитать пьесу родственникам сразу же после подписания этого договора.

137

В письме от 29 февраля 1928 года В. Л. Биншток сообщал: «Посылаю Вам письмо Каганского, напечатанное три дня тому назад в газете “Дни”».

Печатаем это «письмо» З. Л. Каганского полностью:

«Дело М. Булгакова

(Письмо в редакцию)

Многоуважаемый г. Редактор!

В номере «Дней» от 23 с. м. напечатано письмо г. А. Вассербауэра и заявление г. М. Булгакова, настоящим, в целях восстановления истины, сообщаю:

1) Я, как владелец издательства «Россия», приобрел от г. М. Булгакова не только право на напечатание «Белой гвардии» в журнале «Россия», но право издания и отдельной книгой. Договор не просрочен и не аннулирован, деньги г. М. Булгаков получил от меня полностью. То, что журнал «Россия» был закрыт в 1926 году, не является основанием для нарушения договора г. М. Булгаковым.

2) Пьесу «Дни Турбиных» я получил от г. М. Булгакова через его уполномоченного, которому выдал определенный аванс за пьесу, взяв на себя обязательство платить г. М. Булгакову через его уполномоченного.

3) Мой почтовый адрес: Берлин, Момзенстрассе, 49.

Я не отказываюсь от суда коронного или третейского, куда доставлю все документы по этому делу.

С совершенным почтением З. Л. Каганский.

Временно: Париж, Отель Бельфас 10, авеню Крио».