– У нас не только трех дней, но и трех мгновений лишних нету. Тотчас посылай гонцов к Алею и по остальным улусам, – Алей был младший сын Кучума, который после пленения Маметкула встал во главе его улан. – Пусть все, кто лук в руках держать способен, поднимаются и на Искер идут. Ни один живой урус не должен из Сибири вырваться.

– Эй вы, псы поганые, – окликнул хан своих ликующих телохранителей. – Кто вам дозволил над великим воином глумиться? – и снова обращаясь к Караче, торжественно распорядился: – Ермака похоронить со всеми почестями, как меня бы хоронили. Он тоже был царем Сибирским.

65

Последние три дня Соленый даже ночевал на берегу, ожидая возвращения друзей. Увидав в вечерних сумерках плывущие к крепости ладьи, он радостно воскликнул:

– Наши возвращаются! – но тут же приумолк. Вместо десяти ушедших стругов он насчитал всего лишь шесть. – Никак, беда какая-то случилась. Скачи-ка в крепость да зови Мещеряка, – приказал хорунжий казаку, который вместе с ним нес караул.

Когда казачий караван причалил к пристани, там уже толпилась добрая половина обитателей Искера. Первым на берег сошел Максим, ведя под руку вконец измученного раненого Ваньку.

– А Тимофеевич где? – с испугом вопросил их Василий.

– Погиб Ермак, – ответил Бешененок. – Да как же так могло случиться?

– А как всегда. Дождались нехристи, когда мы встанем на ночлег и сонных вырезали, – сердито огрызнулся есаул. – Кабы не его чутье, так все бы там остались, – добавил он, кивнув на Княжича.

Старшим после Ермака считался Мещеряк, но все казаки глядели на Ивана, что он скажет?

– Струги на берег тащите, надо хорошенько просмолить их перед дорогой дальней, которая нам вскоре предстоит, а поутру на круг сбирайтесь, тогда и окончательно решим, как дальше быть, – распорядился младший атаман и обратился к старшему. – Воинский совет еще сегодня надобно созвать, чтоб было завтра людям что сказать. Предлагаю у меня собраться. Ты как, не возражаешь?

– Да чего ж тут возражать, – махнул рукою Мещеряк.

66

На воинский совет Иван позвал не только старшин, но и десятников, и воеводу Глухова, и даже Надьку с Маметкулом. В просторной, не в пример жилищу Ермака, обители Кольцо, доставшейся ему в наследство, всем хватило место.

Насущным был один вопрос – уходить или отстаивать Искер. Мещеряк еще на пристани сообразил, что Княжич хочет увести братов обратно, во владения Строгановых. Последний уцелевший атаман из тех, которые по зову Ермака первыми отправились в Сибирь, умом прекрасно понимал всю правоту своего молодого сподвижника, но душой никак не мог смириться с поражением, а потому, забыв про все законы, заговорил первым.

– Иван, может, все же попытаемся крепость отстоять? Пушкарей и пушки вы с Максимом сберегли, станем на стены да будем до последнего бойца обороняться, авось господь над нами смилостивится и поможет сибирцев одолеть.

– На стены встать и с честью помереть, конечно, можно, – печально улыбнулся Княжич. – Хан об этом только и мечтает.

– С чего ты так решил? – изумленно вопросил Василий.

– С того, что у него сейчас одна забота – всех нас поголовно извести и царствовать, как прежде. Да вы сами, братцы, посудите, что на Руси и на Дону подумают, ежели мы все костьми тут ляжем, – звонким от волнения голосом продолжил Княжич, обращаясь уже не к одному Мещеряку, а ко всему совету. – Ушел, мол, воевать Ермак царя Сибирского да со всей своей дружиной сгинул, невзирая на подмогу государя Грозного. Вряд ли много охотников найдется пойти за нами вслед. А вот ежели хоть кто-нибудь вернется…

– Куда вертаться-то? – с тоскою в голосе промолвил Мещеряк. – К царю Ивану на поклон или к купцам в охранники?

– А уж это кто куда захочет, мы люди вольные и каждый сам себе хозяин. Я привык домой, на Дон, из походов дальних возвращаться. Как поглядят станичники на нас живых да разодетых в соболя, так от желающих идти сибирцев воевать отбою не будет.

– Это верно, – подтвердил Максим, припомнивши, каким красавцем явился к ним Кольцо, и как хоперцы все до одного без всяких колебаний пошли за ним в Сибирь.

– А как же государь? Он ждет от нас вестей, а вы на Дон идти собрались, – напомнил Глухов.

– Ну за царя-то не печалься, воевода, о нем еще Ермак покойный позаботился. Собирался атаман меня послом отправить на Москву, когда вернемся. Вот мы с тобою его волю и исполним, вместе в златоглавую поедем пред государем каяться, если живы будем, – пообещал Иван и снова обратился к своим собратьям. – Неча время зря терять, решайтесь, братцы. Кто за то, чтобы уйти, пусть встанет, а кто за то, чтобы остаться и смертный бой принять, пускай сидит.

Первою вскочила Надька.

– Бежать отсюда надо, казаки, чудес на свете не бывает, а если и бывают, то те, которые дозволил вам ваш русский бог, вы все уже свершили.

«Уж тебе-то непременно надо ноги уносить из крепости. Татары к бабам состраданья не имеют и измены не простят, тут никакой царевич не поможет», – подумал Ванька, вставая на ноги. Вслед за ними поднялись Максим, Лунь с Соленым и большинство десятников. Не встали только Мещеряк и трое старых казаков, прошедших весь путь дружины Ермака от начала до конца.

Увидев, что он в явном меньшинстве, старый атаман не стал артачиться, но тут же передал начальство Княжичу.

– Распоряжайся, Ваня, думаю, и круг тебя поддержит. Как ни крути, а жить намного веселей, чем помирать.

– Ну, за жизнь еще повоевать придется. Не думаю, что хан так просто нас отпустит из Сибири, – сказал Иван и посмотрел на Маметкула. – Верно говорю, царевич?

– Верно.

– А сам что решил? Может, хочешь к своим вернуться, так иди, никто препятствовать не будет.

– Нет, я с вами, – негромко, но решительно ответил Маметкул, первым направляясь к выходу, за ним метнулась Надька и потянулись остальные. Остались только Лунь да Максим с Семеном.

– Чего молчишь, как в рот воды набрав, приказывай, что делать, – деловито вопросил есаул.

– Так ведь круг еще не собирался, окончательно решение не принято, – попытался возразить Иван.

– Ты дурака-то не валяй, будто казачков наших не знаешь. На риск пойти – это одно, а безнадежно подыхать совсем другое дело. И так все ясно, надо уходить без промедления, – закричал Максим.

– И то верно, – согласился Княжич и начал отдавать распоряжения. – Андрей, возьми десятка два бойцов да поезжай в дозор. Караулы ставь не возле крепости, а верст за пять иль даже далее, чтоб орда врасплох нас не застала. Семен, займись пушным амбаром и съестным. Выгребай меха все дочиста, набивай в мешки и волоки на струги, потом поделим. Голозадыми на Дон нам возвращаться никак нельзя. Пропитание бери все, какое есть, но вина не капли.

– Будет сделано, – кивнул Соленый.

– А ты, Максим, орудия осмотри, отбери, что поновей да понадежней, остальные в Иртыше придется утопить, более двух пушек брать на струг нет смысла, да и места нету, еще ж коней придется взять, хотя б по одному на казака.