Летом 1917 года девочки показали своим родителям фотоснимки, сделанные ими в парке Коттингли, на которых были отчетливо видны фигурки фей и эльфов (будем для простоты именно так называть фэйри женского и мужского пола), стоящих или танцующих. На одной из них Фрэнсис сидела в окружении четырех очаровательных фей, на другой рядом с юбкой Элси стоял крохотный эльф. Матери девочек значения снимкам не придали и рассказам дочерей не склонны были верить, но обе женщины увлекались теософией и посещали собрания теософского кружка в городе Брэдфорде; в 1919-м они показали фотографии Эдварду Гарднеру, известному теософскому деятелю, а тот, в свою очередь, показал их высококвалифицированному фотографу Снеллингу, который заявил, что фигурки фэйри не вырезаны из бумаги и не нарисованы, более того, их несколько размытые очертания говорят о том, что они во время съемки двигались. Элси занималась в студии фотографии и даже фальсифицировала фотоснимки на заказ, но этому обстоятельству почему-то никто не придал значения – или не захотел придать.

Гарднер стал показывать снимки и слайды с них на своих лекциях; присутствовавшая на них его родственница (и знакомая Дойла) миссис Бломфилд рассказала о фотографиях доктору, который как раз собирался написать для «Стрэнда» рождественскую историю о фэйри. В июне 1920-го Дойл и Гарднер встретились. Дойл написал о фотографиях небольшую статью в «Стрэнд» – просто как о забавном казусе. Гарднеру же он выразил сомнения в подлинности снимков. Еще бы он их не выразил – он сам не так давно, когда «Затерянный мир» готовился в печать, пытался устроить грандиозную мистификацию, основанную именно на фотомонтаже!

Дойл уехал в Австралию, а девочки тем временем сделали еще три фотографии с фэйри; Снеллинг опять утверждал, что они подлинные, и Гарднер написал Дойлу об этом. Доктор начал задумываться. Ведь его отец видел фэйри, и дядюшка Ричард, возможно, тоже; ведь Гарднер был уважаемый человек и джентльмен, Снеллинг – специалист своего дела, а девочки хорошо учились в школе и были образцами примерного поведения; ведь так хотелось поверить; да и для спиритического движения полезно. «После этого открытия мир уже не посчитает за такой труд воспринять то подкрепленное физическими фактами духовное послание, какое уже было ему предъявлено».

Спириты, однако, в признании существования «маленького народца» никакой выгоды для себя не видели, а наиболее образованные из них категорически отвергали мысль о подлинности снимков. Оливер Лодж, например, писал в том же «Стрэнде»: «Впечатлительная девушка, которая любила играть и изображать разные вещи, могла с вполне невинными намерениями попытаться разбудить фантазию своих подруг, показывая им сделанные ею фигурки, а потом их же сфотографировать». Доктор Дойл потом писал о позиции, занятой Лоджем, с горькой обидой и выражал свое сомнение в том, что Лодж говорит искренне, а не руководствуется какими-то сторонними соображениями. И доктора можно понять: рыцари всегда должны стоять друг за друга, сэр Артур сэра Оливера поддержал, а сэр Оливер зачем-то пытается сэра Артура образумить.

Дойл несколько раз писал о фотографиях Гудини, но тот в своих ответных письмах этот вопрос оставлял без комментариев: возможно, просто не мог заставить себя всерьез обсуждать подобные вещи. Сам Дойл все еще колебался. В том, что на фотографиях могут быть засняты призраки, он, кстати сказать, не сомневался никогда, сам фотографировался с духом Кингсли и верил всем фотографам, делающим подобные снимки; с одним из них, Уильямом Хоупом (не путать с Хоумом, который левитировал), будет в дальнейшем связан большой скандал. Но фэйри-то – не призраки! Это совершенно разные явления!

В марте 1921-го в «Стрэнде» появилась еще одна статья Дойла, в которой он объявлял, что склонен считать фотографии подлинными; однако в августе он дал девочкам новую камеру с двадцатью пластинками, которые пометил, опасаясь подмены. Вскоре из Коттингли пришла посылка с негативами: на новых снимках силуэты фэйри были почти неразличимы. Дойл показал их нескольким квалифицированным фотографам – они подтвердили, что негативы не подвергались никакому воздействию после съемки и что размытость контуров, несомненно, свидетельствует о движении изображенных на них фэйри. То, до чего бы в два счета догадался Холмс – что бумажные фигурки колебались от ветра, – специалистам не пришло в голову, а может, они предпочли не расстраивать доктора – он ведь за экспертизу платил.

Тем временем «дело фэйри» приобрело такую известность, что стали организовываться целые экскурсии в Коттингли. Привезли туда известного ясновидящего Джоффри Ходсона, который подтвердил, что видел фэйри «на астральном уровне», и написал об этом красочный отчет (впоследствии целиком включенный Дойлом в книгу о фэйри из Коттингли), где рассказывалось о десятках различных представителей «малого народца», которые играют, поют, принимают солнечные ванны и ездят верхом на прирученных насекомых; он также много общался с Элси и Фрэнсис и «смог убедиться в подлинности их дара ясновидения и совершенной честности».

После этого Дойл перестал сомневаться. Новые фотографии появились в «Стрэнде», а летом 1922-го вышла в свет довольно объемистая книга Конан Дойла – «Визит фей». Большая часть книги состоит из переписки Дойла с различными людьми касательно фотоснимков из Коттингли, пересказа старинных легенд и историй, поведанных очевидцами (Ходсоном, в частности), и мнений экспертов; собственных комментариев в тексте не очень много.

Для начала Дойл подводит под существование «малого народца» научную базу. Возражения людей, не желающих признавать существование фэйри, основаны на том, что они недоступны зрению. Но что такое зрение? «Иначе как через ощущения, мы ни о каких формах вещества и ни о каких формах движения ничего узнать не можем; ощущения вызываются действием движущейся материи на наши органы чувств. Ощущение красного цвета отражает колебания эфира, происходящие приблизительно с быстротой 450 триллионов в секунду. Ощущение голубого цвета отражает колебания эфира с быстротой около 620 триллионов в секунду. Наши ощущения света зависят от действия колебаний эфира на человеческий орган зрения». «Мы способны воспринимать объекты, расположенные в цветовом спектре от красного до голубого, но спектр излучений на самом деле простирается в обе стороны до бесконечности. Существа, созданные из такого вида материи, которая излучает более длинные или более короткие световые колебания, не могут быть видимы нашему глазу, если только мы не сумеем настроить наши органы зрения соответствующим образом». Читатель, которого миновала зубрежка марксизма-ленинизма, может и не заметить, что из книги доктора Дойла взята лишь вторая половина цитаты. Первая – из ленинского «Материализма и эмпириокритицизма».

Вокруг одной из фигурок на поздних фотографиях было видно что-то вроде кокона, свитого из тумана; Дойл пришел к выводу, что это – особого рода магнитное поле, генерируемое фэйри. Всё не сказки, всё вполне научно: существуют объекты и явления, которые мы не способны увидеть, как, например, рентгеновские лучи – и тем не менее они реальны. «Мир значительно более сложен, чем мы воображаем, и, возможно, в нем существуют удивительные и неизведанные явления, благодаря которым нашим потомкам откроются совершенно новые отрасли науки». Да-да, сэр Артур, вы совершенно правы, соглашается Владимир Ильич: «Сущность вещей или „субстанция“ тоже относительны; они выражают только углубление человеческого познания объектов, и если вчера это углубление не шло дальше атома, сегодня – дальше электрона и эфира, то диалектический материализм настаивает на временном, относительном, приблизительном характере всех этих вех познания природы прогрессирующей наукой человека. Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна, но она бесконечно существует».