– Я скажу пару слов девочкам.

– Конечно.

– Дело личное, семейное.

– Я побуду здесь

Джерри пристально следил за ним через люк. Шофер Микки качал на руках младенца и ласково трепал его за ушком, В этом свихнувшемся мире если уж врать, так до конца, подумал Джерри. Вцепиться в свою выдумку мертвой хваткой, и пусть он наносит удар первым. Уэстерби подошел к столу, взял карандаш и блокнот Рикардо и набросал несуществующий адрес в Гонконге, по которому его якобы можно найти в любое время. Пилот еще не вернулся. Выпрямившись, Джерри увидел, как тот выходит из-за деревьев позади машины. Он любит заключать контракты. Так пусть подпишет еще один. Он взял чистый лист бумаги и написал: «Я, Джерри Уэстерби, торжественно клянусь, чторазделю с капитаном Малышом Рикардо все прибыли, какие удастся извлечь из совместного использования истории его жизни», потом расписался. Рикардо уже поднимался по ступенькам. Джерри подумал, не позаимствовать ли ему что-нибудь из личной коллекции оружия, но догадался, что именно этого Рикардо от него и ждет. Пока летчик наливал виски, Джерри протянул ему два листка бумаги.

– Я составлю документы с показаниями под присягой, как положено по закону, – сказал он, глядя прямо в горящие глаза Малыша. – У меня в Бангкоке есть знакомый юрист, которому я полностью доверяю. Я дам их ему просмотреть и привезу тебе на подпись. После этого мы составим план действий, и я поговорю с Лиззи. Договорились?

– Еще бы. Слушай, уже стемнело. В этом лесу полно бандитов. Оставайся на ночь. Я поговорю с девочками. Ты им понравился. Они говорят, ты сильный мужчина. Не такой сильный, как я, но все-таки.

Джерри проговорил что-то о том, что ему нельзя терять ни минуты. Хотелось бы до завтра вернуться в Бангкок. На его собственный взгляд, такое оправдание хромало, как мул на трех ногах. Оно, пожалуй, годилось для того, чтобы войти куда-то, но никак не для того, чтобы уехать. Но Рикардо просиял; казалось, он вполне удовлетворен. Может быть, ему готовится засада, подумал Джерри; наверно, он договорился об этом с подполковником.

– В добрый путь, лошадиный писака. Счастливого пути, приятель.

Рикардо обхватил обеими руками затылок Джерри, пригнул голову и еще раз поцеловал. Джерри не сопротивлялся. Сердце его колотилось, мокрая спина под рубашкой заныла, но все-таки он не сопротивлялся.

Снаружи уже почти стемнело. Рикардо не проводил их до машины, покровительственно наблюдая за ними из-под свай, и обеими руками махал вслед. Девушки сидели у его ног. Джерри высунулся из машины и помахал в ответ. Солнце скрылось за высокими тиками. «Может быть, я вижу его в последний раз», – подумал он.

– Не включай мотор, – тихо велел он Микки. – Я проверю уровень масла.

«Должно быть, это не он, а я сошел с ума. Сам себя впутал черт знает во что».

Микки на водительском сиденье отпустил защелку, Джерри приподнял капот, но там не оказалось ни пластиковой бомбы, ни других подарков от нового друга и партнера. Он вытащил измерительный щуп и сделал вид, что проверяет уровень масла.

– Что, лошадиный писака, масло кончилось? – заорал вслед Рикардо.

– Нет, все в порядке. Пока!

– Пока.

Посветить было нечем, но Джерри все-таки присел на корточки и в темноте пошарил под машиной. Там тоже ничего не оказалось.

– Потерял что-нибудь, лошадиный писака? – снова окликнул Рикардо, сложив ладони рупором.

– Включай мотор, – сказал Джерри и сел в машину.

– Фары зажечь, мистер?

– Да, Микки. Зажги.

– Почему он зовет вас лошадиным писакой?

– Дружеская шутка.

Если Рикардо предупредил КТ, подумал Джерри, им так и так не выбраться. Микки зажег фары, и американская приборная доска в салоне засверкала, как небольшой город.

– Поехали, – сказал Джерри.

– Быстро-быстро?

– Да, быстро-быстро.

Восемь километров, десять, двенадцать, Джерри следил за показаниями спидометра: по его подсчетам, до первого блокпоста было тридцать шесть километров, до второго – восемьдесят. Микки гнал со скоростью сто двадцать километров в час, но Джерри не имел ничего против. Они ехали по самой середине дороги. Шоссе было прямое, и высокие тики, обрамлявшие полосу противозасадных вырубок, пролетали мимо, как оранжевые призраки.

– Хороший он человек, – сказал Микки. – Шикарный любовник. Эти девчонки говорили, любовник он что надо.

– Смотри внимательно, нет ли проволочных заграждений, – откликнулся Джерри.

Справа деревья расступались, красной полосой уходила вдаль проселочная дорога.

– Он здесь шикарно проводит время, – продолжал Микки. – У него есть девочки, завел детей, всегда вдоволь виски, рядом гарнизонная лавка. Здорово устроился.

– Притормози, Микки, Останови машину. Прямо здесь, посередине, где дорога ровная. Не зевай, Микки.

Шофер засмеялся

– Девочки тоже неплохо устроились, – добавил он. – У девочек есть леденцы, и у их детей есть леденцы, у всех есть леденцы!

– Останови же эту чертову машину! Нахохотавшись вдоволь, Микки, все еще подшучивая насчет девочек, притормозил.

– Эта штука точная? – спросил Джерри, показывая пальцем на датчик уровня топлива.

– Точная? – отозвался Микки. Это английское слово было ему незнакомо.

– Бензин. Топливо. Бак полный? Или полупустой? Или полон на три четверти? Он в пути показывает правильно?

– Конечно. Он правильный.

– Микки, когда мы приехали в сожженную деревню, бак был полон наполовину. Сейчас он тоже показывает, что полон наполовину.

– Конечно.

– Ты доливал бензин? Из канистры? Ты заправлял машину?

– Нет.

– Выходи.

Микки начал было спорить, но Джерри перегнулся через него, распахнул дверцу и просто вытолкнул Микки на шоссе, а сам вылез следом. Заломил парню руку и бегом поволок его через дорогу к широкой мягкой обочине, протащил по ней метров шесть, толкнул в кусты и сам бросился лицом вниз. Он упал, придавив Микки, тот громко икнул от изумления. Лишь через полминуты он пришел в себя и сумел возмущенно выдавить: «За что?» Но в это время Джерри уже прижимал его лицо к земле, чтобы уберечь голову от взрыва. Казалось, старый «форд» сначала загорелся, а уж только потом взорвался. Жизнеутверждающе взметнувшись ввысь, он рухнул на бок и заполыхал. Микки восторженно ахнул, Джерри посмотрел на часы. Они уехали из дома на сваях восемнадцать минут назад. Может быть, двадцать. Это должно было случиться раньше, подумал он. Неудивительно, что Рикардо так старался нас выпроводить. В Саррате ничего бы не заподозрили. Это шутка восточная, а в Саррате держатся за Европу и не могут забыть старые добрые времена «холодной войны»; Чехословакию, Берлин и другие старые фронты. Джерри стало интересно, гранату какого типа ему подложили. Вьетконговцы предпочитали американские. Им нравилась их взрывная сила. Единственное, что нужно, говорили они, это бензобак с широким горлышком. Вынимаете чеку, надеваете на пружину резиновое кольцо, опускаете гранату в бензобак и терпеливо ждете, пока бензин разъест резину. До такого применения западной техники мог додуматься только Вьетконг. Наверное, у Рикардо была слишком толстая резиновая лента, решил он.