Пешком они добрались до первого поста только через четыре часа. Микки был необычайно рад тому, что автомобиль застрахован, полагая, что, раз Джерри заплатил страховой взнос, эти деньги, разумеется, достанутся им. Джерри так и не сумел его разубедить. Но Микки еще и здорово боялся: во-первых, КТ, во-вторых, привидений, в-третьих, подполковника. Джерри разъяснил, что после такого происшествия ни привидения, ни КТ не рискнут болтаться поблизости от дороги. А что касается подполковника, подумал Джерри, но не стал говорить этого Микки, – что ж, он отец и солдат, и ему надо строить дамбу: ведь не просто так он сооружает ее из цемента Дрейка Ко, который привозит ему компания «Чайна Эйрси».

На КПП посчастливилось разыскать грузовик, который отвезет Микки домой. Джерри обещал, что газета поддержит его в любой тяжбе из-за страховки, но Микки был так счастлив, что не внимал никаким доводам. Нахохотавшись, они обменялись адресами, сердечно пожали друг другу руки, и Джерри остался у придорожного кафе полдня дожидаться автобуса, который отвезет его на восток, на поле новой битвы.

Нужно ли было в первую очередь отправляться к Рикардо? Если бы он не поехал, как бы все кончилось для него самого? Или же этот ловкий выпад, который совершил Джерри против Малыша, стал, как до сих пор утверждают защитники Смайли, решающим толчком, от которого с дерева посыпались вожделенные плоды? У сторонников Смайли сомнений не оставалось: визит к Рикардо оказался последней соломинкой, сломавшей спину Ко. Без этого Ко продолжал бы пребывать в нерешительности вплоть до начала сезона охоты, когда и сам Дрейк, и сведения о нем стали бы добычей того, кто первый до них доберется. Возражения не принимаются. И факты, на первый взгляд, доказывают изумительную причинную связь. Ибо произошло вот что. Всего через шесть часов после того, как Джерри и его шофер Микки выбрались из грязи у обочины дороги на северо-востоке Таиланда, весь шестой этаж Цирка разразился ликующими криками, которые по яркости затмили даже погребальный костер, в котором сгорел взятый напрокат тайский «форд». Когда Смайли в «комнате жарких споров» объявил радостную новость, Док ди Салис неуклюже сплясал джигу, к нему, несомненно, присоединилась бы и Конни, если бы не артрит, приковавший ее к проклятому креслу. Трот подвывал, Гиллем и Молли бросились обниматься, и только Смайли сохранял среди этого буйного веселья свой обычный, немного озадаченный вид, хотя Молли клялась, что заметила, как он, щурясь на ликующую компанию, слегка покраснел. Что же их так обрадовало?

Только что сообщили, сказал Смайли. Свежая весточка от Кузенов. В семь часов утра по гонконгскому времени Тиу позвонил Ко в Стар-Хайтс, где тот провел приятную ночь с Лиззи Уэрд. Сначала девушка сама подошла к телефону, но потом Ко снял трубку параллельного аппарата и резко велел Лиззи отключиться, что она и сделала. Тиу пригласил их в город на завтрак. «К Джорджу», сказал Тиу, чем весьма развеселил дешифровщиков. Через три часа Тиу позвонил своему агенту из турбюро и договорился о срочной деловой поездке в континентальный Китай. Первой его остановкой будет Кантон, где «Чайна Эйрси» держала своего представителя, но окончательным пунктом назначения являлся Шанхай.

Однако как же Рикардо без телефона сумел так быстро связаться с Тиу? Самое вероятное предположение – через подполковника, по полицейской линии связи с Бангкоком. А из Бангкока? Бог знает. Служебный телекс, биржевая сеть, надо ли еще что. У китайцев в таких делах собственные методы.

С другой стороны, могло случиться, что терпение Ко в «этот момент просто лопнуло само по себе и что выражение „завтрак у Джорджа“ означало нечто совсем другое. Как бы то ни было, это был тот самый прорыв, о котором они мечтали, победное доказательство того, что предварительная работа, проделанная Смайли, оказалась не напрасной. Перед обедом ему с поздравлениями позвонил сам Лейкон, а в конце дня Сол Эндерби сделал жест, какого не совершал еще никто на левой стороне Трафальгарской площади. Он послал им ящик чудесного шампанского от „Берри Бразерс энд Радд“. К нему была приложена записка для Джорджа, поздравляющая его „с первым днем лета“. И хотя стоял еще только конец апреля, казалось, что и вправду началось другое время года. Сквозь плотные тюлевые занавески нижних этажей было видно, что на деревьях распустились листья. А наверху, в цветочном ящике на окне у Конни, расцвели гиацинты.

– Красные, – провозгласила она, поднимая бокал за здоровье Сола Эндерби. – Любимый цвет Карлы, будь он неладен.

Военно-воздушная база выглядела уродливо и отнюдь не победоносно. Теоретически считалось, что она находится под таиландским командованием, на самом же деле танцам разрешалось только убирать мусор да сидеть в укреплениях вдоль периметра. Контрольно-пропускной пункт находился поодаль, вокруг него вырос целый городок. В воздухе стояла густая вонь, несло древесным углем, мочой, соленой рыбой и сжиженным газом. Цепочкой тянулись полуразвалившиеся жестяные лачуги, в которых кипела торговля, традиционная для районов военной оккупации. В борделях хозяйничали инвалиды-сводники, портные предлагали вечерние костюмы для бракосочетаний, в книжных лавках торговали порнографией и буклетами для туристов, кипела жизнь в барах, носивших названия «Вечерняя заря», «Гавайи» и «Счастливые времена». В отделении военной полиции Джерри спросил капитана Эркхарта из отдела по связям с общественностью; услышав, что он из прессы, чернокожий сержант расправил плечи, намереваясь вышвырнуть его вон. Джерри позвонил по внутреннему телефону и после долгих щелчков услышал голос с протяжным акцентом южанина:

– Эркхарта здесь нет. Меня зовут Мастерс. Кто говорит?

– Прошлым летом мы встречались на совещании у генерала Кросса, – сказал Джерри.

– Ах да, конечно, парень, – произнес тот же голос, удивительно медленный; он напомнил Джерри Ганса Призывающего Смерть. – Отпустите такси. Ждите там. Приедет синий джип. Он мигнет фарами.

Последовало долгое молчание: видимо, собеседник разыскивал в справочнике кодовые слова «Эркхарт» и «Кросс».

Через лагерные ворота туда и обратно сновали работники авиабазы. Белые и черные держались поодаль друг от друга, обмениваясь хмурыми взглядами. Мимо прошел офицер-европеец. Африканцы встретили его символическим приветствием движения «Власть черным». Офицер осторожно ответил тем же. На мундирах рядовых красовались нашивки, такие же, как у Чарли Маршалла, с надписями, восхвалявшими в основном наркотики. Настроение стояло мрачное, пахло поражением, люди были готовы в любой момент дать волю врожденной тяге к насилию. Таиландские военные не приветствовали никого. Их тоже никто не приветствовал.

Мигая огнями и завывая сиреной, подъехал и яростно скрипнул тормозами синий джип. Сержант жестом пригласил Джерри сесть. Через несколько секунд автомобиль с головокружительной скоростью мчался по взлетно-посадочной полосе, направляясь к длинной цепочке низких белых домиков в центре летного поля. Шофером был долговязый парень, по всем признакам похожий на стажера.

– Это вы – Мастерс? – спросил Джерри.

– Нет, сэр. Я у майора только на посылках, – ответил парень.