В мае 1945 г. «националистические проявления» в Татарии и Башкирии были осуждены на X пленуме Союза советских писателей. Было отмечено, что татарские литераторы «поднимали на щит ханско-феодальный эпос об Идегее и делали Золотую Орду передовым государством своего времени», и «нечто подобное произошло и в Башкирии с эпосом Карасахал». Татарские и башкирские историки и литераторы «тем самым извратили историю и впали в идеализацию патриархально-феодального прошлого»[2227]. Характерно, что такие тенденции в политике шли в противоречие с рекомендациями М. И. Калинина, данными в августе 1943 г.: «Напоминайте каждому бойцу о героических традициях его народа, о его прекрасном эпосе, литературе, о великих людях»[2228]. Оказалось, что далеко не все эпосы и «великие люди» являются полезными.

30 января 1945 г. Оргинструкторский отдел ЦК ВКП(б) направил Г. М. Маленкову докладную записку «О некоторых недостатках в идеологической работе Марийской парторганизации», в которой было указано, что «руководители управления по делам искусств при Совнаркоме Марийской АССР не заметили реакционной националистической трактовки в произведениях марийских писателей, драматургов и художников», когда «вместо пропаганды исторической дружбы, связывающей марийский и русский народы, в некоторых произведениях протаскиваются националистические взгляды»[2229].

Особенно актуальной была проблема борьбы с местным национализмом на западных территориях СССР, принимая во внимание отмеченный на них размах коллаборационизма и всплеск сепаратизма. Перед партийными организациями ставилась задача разоблачать националистов, подчеркивая их участие в преступлениях германских оккупантов. Характерным являлось использование в пропаганде экстраординарных терминов «украинско-немецкие», «белорусско-немецкие», «эстонско-немецкие» националисты. (Н. С. Хрущев на сессии Верховного Совета УССР в марте 1944 г. объяснил использование термина «украинско-немецкие националисты» тем, что они «являются верными псами и помощниками немцев в порабощении украинского народа», «не имеют ничего общего с украинским народом», «пришли на Украину в обозе немецкой армии» и «помогали немцам оккупировать нашу территорию»)[2230].

В связи с начавшимся во второй половине 1943 г. освобождением Украины — наибольшей по территории и численности населения оккупированной республики СССР — особую опасность для советских властей представлял украинский национализм. Одной из целей учреждения 10 октября 1943 г. ордена Богдана Хмельницкого была пропаганда исторического родства Украины и России, в связи с чем в советском «пантеоне» великих людей прошлого сильнее «закреплялся» пророссийски настроенный украинский деятель, борец за воссоединение

Украины с Россией. Пропаганда родства с русским народом была краеугольным камнем советской политики на Украине, что ярко отразилось в послании участников VII сессии Верховного Совета Украинской ССР (30 июня 1945 г.) «Великому русскому народу»: «К тебе, старший брат наш, великий русский народ, обращается со словами любви, преданности и искренней благодарности… свободный украинский народ»[2231].

В конце 1943 г. — начале 1944 г. была развернута кампания по осуждению «националистических проявлений» в творчестве известного украинского драматурга А. П. Довженко. Такие «проявления» у писателя отмечались органами НКВД и ранее — например, в июле 1943 г. он возмущался тем, «почему создали польскую дивизию, а не формируют украинских национальных частей». В декабре 1943 г. Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) подвергло критике повесть А. П. Довженко «Победа», в которой были «отчетливо выражены чуждые большевизму взгляды националистического характера», так как автор «настойчиво пытался убедить читателей в том, что за Украину борются якобы только украинцы». Особое осуждение вызвали слова, в которых про украинский народ говорилось так: «Единственный сорокамиллионный народ, не нашедший себе в столетиях Европы человеческой жизни на своей земле… народ растерзанный, расщепленный». (Эти слова вступали в прямое противоречие с фактами существования украинской государственности в рамках СССР и объединения подавляющего большинства украинского народа в рамках УССР в 1939 г.) Отмечалось также, что «во всей повести… Украина ни разу не названа Советской Украиной». Осуждение вызвали и такие слова А. П. Довженко: «Помните, на каких бы фронтах мы сегодня ни бились… мы бьемся за Украину!» Хотя ранее аналогичные призывы широко применялись в пропаганде («На берегах Азовского моря, в степях Украины, в русских равнинах и под Ленинградом ты защищаешь солнечную Туркмению»; «Где бы вы ни находились — вы защищаете свой родной Азербайджан»; «На каких бы рубежах они [представители народов СССР] ни бились с врагом, они вместе с русским народом защищают свою национальную свободу»)[2232], теперь такие «настроения» стали считать проявлением национализма.

В итоге повесть А. П. Довженко «Победа» была запрещена к публикации. 31 января 1944 г. на заседании политбюро ЦК ВКП(б) было проведено обсуждение киноповести А. П. Довженко «Украина в огне», которую И. В. Сталин оценил как «националистическое произведение». 21 февраля 1944 г. А. П. Довженко был исключен из Всеславянского антифашистского комитета. В эти дни он записал в своем дневнике: «Не буржуазный я и не националист. И ничего, кроме добра, счастья и победы, не желал я и русскому народу». Тем не менее от своих взглядов он не отказался. В докладной записке наркома госбезопасности В. Н. Меркулова от 31 октября 1944 г. указывалось, что А. П. Довженко, «внешне соглашаясь с критикой его киноповести „Украина в огне“, в завуалированной форме продолжает высказывать националистические настроения»[2233].

Кроме А. П. Довженко, под удар попали другие украинские историки и публицисты, которые, по мнению властей, утверждали, что во время оккупации «попали под тяжкий гнет только украинские земли», «воюют против немцев… одни украинцы», а также не показывали «связь украинской культуры с русской культурой». Было выявлено, что выпускавшиеся на Украине газеты «крайне мало публикуют материалов о дружбе народов СССР, о совместной борьбе украинского народа и всех других народов СССР против немецких поработителей» и «не публикуют материалов, разоблачающих подлую роль украинско-немецких фашистов»[2234].