О.: Это абсолютно исключено: я настаиваю, что в шато мне абсолютно нечего было делать. Я уже объяснил, что оно сгоревшее и там нечего было делать вообще. А с господином Бордом зимой мне встречаться тоже было ни к чему: я каждое лето проводил на юге Франции, — и я мог спокойно с ним наговориться, когда я в отпуске там проводил время.

В.: А я утверждаю, что тот факт, что вы вели дела по поводу шато, также объясняют и присутствие господина Городилова, потому что в ваших показаниях вы никаких объяснений не приводите, почему Городилов должен был с вами приехать в Ниццу и останавливаться в гостинице в то же самое время, что и вы. Вы никаких объяснений не приводите этому в показаниях.

О.: Я действительно никаких объяснений не привожу — но я могу это объяснить. Последнее, где мне помощь господина Городилова нужна, это в переговорах с господином Бордом. Вот если бы мы договорились об окончательной сделке и нужно было бы структурировать сделку, тут помощь господина Городилова мне бы пригодилась.

В.: Но, господин Абрамович, вы также никаких объяснений, никаких причин не представляете, почему, как вы говорите, господин Городилов с вами ездил в Ниццу 6 ноября и вас сопровождал.

О.: Несколько причин. Во-первых, он мой близкий друг. Вторая причина: если бы мы обсуждали эту схему платежа, то без его помощи я бы не обошелся.

В.: Но тогда ему не нужно было бы вылетать туда с вами, чтобы обсуждать с ним схему платежа.

О.: Если бы господин Березовский или Бадри захотели бы с ним поговорить или поговорить со мной более детально, чем мы обсудили это на встрече, то господин Городилов был бы необходим.

В.: Как мы увидим из записи беседы в Ле Бурже, когда был необходим господин Городилов, вы бы всегда могли позвонить ему по телефону: вы именно так и сделали в Ле Бурже, не так ли?

О.: Да, это правда, из Ле Бурже мы звонили господину Городилову.

В.: Но что произошло на встрече, которая, как вы утверждаете, состоялась в начале ноября? Мне кажется, вы признали, что вы очень мало помните об этой встрече, не так ли?

О.: Деталей того, что мы обсуждали, я не помню, но, с моей точки зрения, та встреча, которую описывает господин Березовский и его свидетели, произошла именно 6 ноября. Вот это все, что они описывают: унижение, издевательство, которое я там устроил, это все произошло 6 ноября.

В.: Вы также не утверждаете, что вы помните, что вы действительно обсуждали ОРТ? Вы говорите: «Вполне возможно, мне кажется, мы обсуждали ОРТ».

О.: В тот момент, когда я писал эти показания, не до конца было ясно: сейчас я уверен абсолютно.

В.: Также верно, что вы не утверждаете, что вы обсуждали какую-то стоимость продажи ОРТ на той встрече?

О.: Если я правильно помню, стоимость ОРТ мы согласовали с господином Патаркацишвили у меня в офисе.

В.: И вы определенно не утверждаете в ваших показаниях, что на этой встрече господин Березовский вам сказал, что он бы хотел продать свою долю в ОРТ за 150 миллионов долларов США?

О.: Я не понял. Что не утверждаю? Что я не утверждаю, что господин Березовский хотел продать за 150 миллионов долларов? Я это не утверждаю. Я не помню, в какой момент это произошло. Если я правильно помню, это было в офисе компании «Сибнефть», и я обсуждал стоимость 150 миллионов долларов с господином Патаркацишвили.

В.: На самом деле, господин Абрамович, я не уверен, что ваши свидетельские показания это как-то по-другому отражают: вы этой конкретной встречи вообще не помните, не так ли?

О.: Это не так: я эту встречу помню.

В.: Вы не упоминаете, была ли там госпожа Елена Горбунова или нет: вы это не помните?

О.: Я помню госпожу Елену Горбунову: вопрос только, имела ли она отношение к этому делу? Она некоторое время посидела за столом и ушла. Стали бы мы обсуждать при Елене Горбуновой какие-то детали, я не знаю. С моей точки зрения, нет.

В.: Но вы ее вообще не упоминаете в своих свидетельских показаниях, не так ли?

О.: Я действительно госпожу Елену Горбунову не упоминаю в своих свидетельских показаниях. Логика моя строится таким образом, что я упоминаю тех, кто имел отношение к переговорам, а не вообще кто был в шато. Я также не упоминаю тех, кого можно было теоретически встретить по дороге, или человека, который воду предлагает. Я тоже их не упоминаю. Госпожа Горбунова точно не принимала участия ни в каких переговорах.

В.: Вы даже не упоминаете в своих показаниях, был там господин Патаркацишвили или нет. Вы не помните, он там был или нет?

О.: Я помню, что эту встречу Бадри назначил. Он, как обычно, попросил меня приехать, встретиться.

В.: Я считаю, что вы знаете, что до августа этого года вы нигде не упоминали эту встречу вообще в ваших состязательных документах. Помните? Может быть, нам стоит посмотреть на это? «Признается, что на дату до 25 декабря 2000 года господин Березовский сказал ответчику на встрече между ними и господином Патаркацишвили, что он не мог более жить в России, что он хотел продать его (и ответчик считал, что это господина Патаркацишвили также) косвенные доли в ОРТ, и попросил ответчика приобрести эти доли за 150 миллионов долларов США. Чтобы помочь господину Березовскому и господину Патаркацишвили, ответчик согласился это сделать, хотя сумма, которая была выплачена, на самом деле выросла примерно до 175 миллионов долларов США, сумма, которая превышала стоимость этих долей». Господин Абрамович, судя по этому документу, это была встреча, на которой были Березовский и Патаркацишвили. Видите это, да?

О.: Я вижу. То есть я слышу.

В.: Но вы и сейчас показываете, что господина Патаркацишвили там не было, это так?

О.: Я этого не говорил никогда.

В.: Скажите мне, пожалуйста, что вы тогда показываете в отношении господина Патаркацишвили и в отношении этой встречи?

О.: Эта встреча… во-первых, мы обсуждали госпожу Горбунову подробно, если я правильно понимаю то, что вы меня до этого спрашивали.

А господин Патаркацишвили был тем человеком, который назначил эту встречу, и, конечно, мы там были втроем. Я не знаю, в какой момент получилось так, что я сказал, что там не было господина Патаркацишвили.

В.: Господин Абрамович, вы нигде не упоминаете в ваших свидетельских показаниях, что господин Патаркацишвили был на этой встрече 6 ноября, не так ли?

О.: Я действительно не ссылаюсь напрямую, что там был господин Патаркацишвили, но из контекста видно, что мы обсуждали это с господином Патаркацишвили тоже. Если прочитать два пункта вместе, то видно, что мы обсуждали это.

В.: Когда я у вас спросил о госпоже Горбуновой, была она там или нет, вы сказали, что вы всех не упоминали, кто там еще был и кто там мог воду подносить. Но вы объяснили, что люди, которые центральным образом не были задействованы на встрече, не упоминались. Но вы не ссылаетесь на господина Патаркацишвили как на присутствующего на встрече, которая, как вы утверждаете, произошла. Нет, вы на него не ссылаетесь?