далеко и не узнает...» В хорошем голосе. Ехал к вам на извозчике, думал, что голос сел, а сюда приезжаю, оказывается — в голосе.

Елена. Единственно, что в вас есть хорошего, это голос и прямое ваше назначение — оперная карьера.

Шервинский. Кой-какой материал есть. Вы знаете, Елена Васильевна, я однажды пел эпиталаму из Нерона. Там вверху, как вам известно, «фа», — а я взял «ля» и держал девять тактов.

Елена. Сколько?

Шервинский. Восемь тактов держал. Напрасно не верите. Ей-богу. Там была графиня Генрикова, так она влюбилась в меня после этого «ля».

Елена. Что же потом было?

Шервинский. Отравилась цианистым калием.

Елена (расхохоталась). Ах, Шервинский! Это у вас болезнь, честное слово. Ну идемте. После ужина проаккомпанирую...

Шервинский. Елена Васильевна... минутку... Итак, он, стало быть, уехал. А вы, стало быть, остались...

Елена. Пустите руки. (Открывает дверь к Алексею.) Господа, Шервинский.

Все. А-а!

Шервинский. Здравья желаю, господин полковник.

Алексей. Здравствуйте, Леонид Юрьевич, милости просим.

Шервинский. Виктор, почему это ты в чалме? Жив, ну и слава богу.

Мышлаевский. Здравствуй, адъютант.

Шервинский. Мое почтенье, капитан.

Студзинский. Здравствуйте!

Алексей. Позвольте вас познакомить.

Николка. Наш кузен из Житомира.

Шервинский. Ея[100] Императорского Величества Лейб Гвардии Уланского полка, поручик Шервинский.

Лариосик. Ларион Суржанский. Душевно рад с вами познакомиться.

Мышлаевский. Да вы не приходите в такое отчаяние. Бывший лейб, бывшей гвардии, бывшего полка.

Елена. Господа, бросайте карты.

Алексей. Двенадцать. Господа, садимся — а то ведь завтра вставать рано.

Шервинский. Ух, какое великолепие. По какому случаю пир, позвольте спросить?

Николка. Последний ужин дивизиона. Завтра выступаем, господин поручик.

Шервинский. Ага!

Студзинский, Шервинский, Николка. Где прикажете, г-н полковник?

Алексей. Где угодно. Прошу. Леночка, будь хозяйкой.

Усаживаются.

Шервинский. Итак... стало быть... он уехал... а вы... остались.

Елена. Шервинский, замолчите.

Мышлаевский. Леночка, водки пьешь?[101]

Елена. Нет, нет, нет.

Мышлаевский. Ну, тогда белого вина.

Студзинский. Вам позволите, господин полковник?

Алексей. Мерси, вы себе, пожалуйста.

Мышлаевский. Вашу рюмку.

Лариосик. Я, собственно, водки не пью.

Мышлаевский. Помилуйте, я тоже не пью, но одну рюмку... Как же вы селедку будете без водки есть?

Лариосик. Душевно вам признателен.

Мышлаевский. Давно, давно я водки не пил.

Шервинский. Господа, здоровье Елены Васильевны! Ура!

Все. Ура!

Елена. Тише! Что вы, господа! Василису разбудите. Итак уж он твердит, что у нас попойка. Спасибо, спасибо.

Мышлаевский. Нет, нет, до дна, до дна.

Николка (с гитарой). Кому чару пить, кому здраву быть... Пить чару... Быть здраву...

Все (поют). Свет Елене Васильевне... Леночка, выпейте, выпейте.

Елена пьет.

Все. Браво! (Аплодируют.)

Мышлаевский. Уф, хорошо. Освежает водка. Не правда ли?

Лариосик. Да, очень.

Студзинский. Почему вашего домовладельца все Василисой называют?

Николка. Ой, господин капитан, великая Василиса. Вся разница в том, что на нем штаны надеты и подписывается на всех бумагах: Вас. Лис...

Мышлаевский. Тип! Умоляю, еще по рюмочке. Г-н полковник.

Алексей. Ты не гони особенно. Завтра-то выступать.

Мышлаевский. И выступим.

Елена. Что с гетманом, скажите?

Студзинский. Да, да, что с гетманом?

Шервинский. Все в полном порядке, Елена Васильевна.

Елена. А как же ходят слухи, что будто немцы оставляют нас?

Шервинский. Не верьте никаким слухам. Все обстоит благополучно.

Елена. Все благополучно.

Мышлаевский наливает водку Лариосику.

Лариосик. Благодарю, глубокоуважаемый Виктор Викторович. Я ведь, собственно говоря, водки не пью.

Мышлаевский. Стыдитесь, Ларион.

Шервинский, Николка. Стыдитесь.

Лариосик. Покорнейше благодарю.

Алексей. Ты, Никол, на водку-то не налегай.

Николка. Слушаю, господин полковник. Я белого вина.

Лариосик. Как вы это ловко ее опрокидываете, Виктор Викторович.

Мышлаевский. Достигается упражнением. Алеша...

Алексей. Спасибо. Капитан, а салату?

Студзинский. Покорнейше благодарю.

Мышлаевский. Лена золотая, пей белое вино. Радость моя. Рыжая Лена, — я знаю, отчего ты так расстроена. Брось... все к лучшему.

Шервинский. Все к лучшему.

Мышлаевский. Ты замечательно выглядишь сегодня. Ей-богу. И капот этот идет к тебе, клянусь честью. Господа, гляньте, какой капот, совершенно зеленый.

Елена. Это платье, Витенька, электрик.

Мышлаевский. Ну, тем хуже. Все равно. Господа, обратите внимание — не красивая она женщина, вы скажете?

Студзинский. Елена Васильевна очень красива. Ваше здоровье.

Мышлаевский. Лена ясная, позволь я тебя обниму и поцелую.

Шервинский. Э-э-э...

Мышлаевский. Леонид, отойди от чужой мужней жены, отойди.

Шервинский. Позволь...

Мышлаевский. Мне можно, — я друг детства.

Шервинский. Свинья ты, а не друг детства.

Николка. Господа, здоровье командира дивизиона.

Студзинский, Шервинский и Мышлаевский встают.

Лариосик. Ура! Извините, господа, я человек не военный.

Мышлаевский. Ничего, ничего Ларион. Правильно.

Лариосик. Многоуважаемая Елена Васильевна, я не могу выразить, до чего мне у вас хорошо. Глубокоуважаемый Алексей Васильевич...

Елена. Я очень, очень тронута.

Алексей. Очень приятно.

Лариосик. Кремовые шторы... Они отделяют нас от всего мира. Впрочем, я человек не военный. Ох, налейте мне еще рюмочку.

Мышлаевский. Браво, Ларион. Ишь хитрец! А говорил — не пью. Симпатичный ты парень, Ларион, но играешь в винт как глубокоуважаемый сапог.

Лариосик. Я, понимаете, забыл про короля, Виктор Викторович.

Мышлаевский. Ты что ж, не видал его, что ли?

Лариосик. Видал, видал.

Алексей. Стоит ли вспоминать, господа?

Шервинский (Елене). Пейте, Лена, пейте, дорогая...

Елена. Напоить меня хотите. У, какой противный.

Мышлаевский. Давай сюда гитару, Николка... Давай.

Николка (поет).

На поле бранном тишина,

Огни между шатрами...

Мышлаевский, Студзинский. Друзья, нам светит здесь луна...

Лариосик, Шервинский. Здесь кров... небес... над нами...

Елена. Тише, тише.

Николка.

Скажи мне, кудесник, любимец богов,

Что сбудется в жизни со мною,

И скоро ль на радость соседей врагов,

Могильной засыплюсь землею?

Шервинский, Мышлаевский.

Не мо-гу знать, ваше сиятельство!

Лариосик. Так громче, музыка, играй победу!

Студзинский. Мы победили, и враг бежит!

Все. Так за... (Алексей грозит пальцем. Поют ... фразу без слов.)

Мы грянем дружное

Ура, ура, ура!

Елена. Тихонько, тихонько, ради бога.

Лариосик. Эх, до чего у вас весело, Елена Васильевна, дорогая. Огни... Ура!

Шервинский. Господа, я предлагаю тост. Здоровье его светлости, гетмана всея Украины!

Студзинский. Виноват, завтра драться я пойду, но этот тост пить не стану и другим офицерам не советую.

Шервинский. Господин капитан!

Лариосик. Совершенно неожиданное происшествие!

Мышлаевский. Из-за него, дьявола, я себе ноги отморозил!

Студзинский. Господин полковник, вы тост одобряете?

Алексей. Нет, не одобряю.

Шервинский. Господин полковник, позвольте я скажу...

Студзинский. Нет, уж позвольте, я скажу...

Лариосик. Нет, уж