оставили отверстие, чтобы нам можно было справлять нужду.

Наконец праведник приказал принести большой котел.

– Ну, Чжу Ба-цзе, и повезло же нам! – продолжал подшучивать Сунь У-кун. – Видишь, котел вынесли. Видимо, будут готовить нам еду.

– Что ж, это дело ! – откликнулся Чжу Ба-цзе. – Пусть покормят. На том свете хоть не будем голодными духами.

Небожители подтащили котел к крыльцу. Праведник приказал принести хвороста и разжечь костер.

– Налейте в котел масла и вскипятите его, – распоряжался он, – а когда масло начнет кипеть, бросьте туда Сунь У-куна. Пусть он поварится за то, что погубил дерево жизни.

– Это как раз то, чего я сам хотел. Давно не мылся, все тело зудит. Уж теперь-то я покупаюсь в свое удовольствие. Очень благодарен вам за вашу милость.

Вскоре масло закипело. Тут Великий Мудрец решил соблюсти осторожность. Опасаясь, что ему трудно будет устоять против волшебства праведника и что, очутившись в котле, он будет бессилен что-либо сделать, он быстро осмотрелся и на восточной стороне под террасой заметил площадку для наблюдения за движением солнца, а на западной – каменного льва. Тут Сунь У-кун подтянулся и перекатился на западную сторону. Надкусив кончик языка, он опрыснул льва кровью и сказал: «Изменяйся! » В тот же миг каменный лев превратился в точную копию Сунь У-куна и тоже оказался связанным. А дух Сунь У-куна взлетел вверх, уселся на краю облака и, глядя вниз, стал наблюдать за даосами.

– Учитель, масло плещет через край, – доложили в этот момент праведнику его подчиненные.

– Опустите туда Сунь У-куна! – распорядился праведник.

Четверо бессмертных попытались было поднять Сунь У-куна, но не смогли даже сдвинуть его с места. Затем попробовали это сделать восемь человек, но тоже оказались бессильными. Затем подошли еще четверо, но и это не помогло.

– Да эта обезьяна, видимо, приросла к земле, – заговорили бессмертные, – ее трудно даже с места сдвинуть. Такая маленькая, а смотрите какая тяжелая.

Наконец двадцать человек подняли Сунь У-куна и бросили его прямо в котел. Брызги кипящего масла полетели во все стороны и попали на бессмертных. На лицах у них вскочили огромные волдыри. В этот момент послушник, поддерживавший огонь под котлом, вдруг закричал:

– Котел течет!

Не успел он крикнуть, как котел был совершенно пуст. Ну а дело было в том, что вместо Сунь У-куна они бросили в котел каменного льва, который пробил дно.

– Ах ты, подлая обезьяна! – закричал разгневанный праведник. – Продолжаешь безобразничать! Но мы сами даем ему возможность проделывать свои фокусы. Ну, пусть ты сбежал, ладно, но зачем ломать мой котел? Нет, нам, видно, не поймать эту поганую обезьяну. Она ускользает из рук, как песок или ртуть. Это все равно, что ловить тень или ветер… Пусть убегает, – сказал праведник. – А теперь развяжите Танского монаха и несите другой котел. Пусть хоть монах поплатится за то, что погибло дерево жизни.

Сюань-цзана быстро освободили. Между тем, находясь в воздухе, Сунь У-кун слышал все, что произошло внизу. «Ну, теперь учитель погиб, – подумал он. – Если его окунуть в котел с кипящим маслом, он тут же кончится, если сделать это вторично, он изжарится! Если же его обмакнуть туда несколько раз, получится разваренный монах. Надо во что бы то ни стало помочь ему! »

Тут Великий Мудрец опустился на облаке вниз и, скрестив руки, сказал:

– Не портите покрытой лаком материи! Не варите нашего учителя! Лучше я сам полезу в кипящее масло.

– Сейчас я тебе покажу, низкая тварь! – рассвирепел праведник. – Да как ты смеешь портить мои вещи?

– Со мной вы повстречались на свою беду, – смеясь сказал Сунь У-кун. – Но разве я виноват? Я сам хотел воспользоваться вашей милостью и помыться в масле, но мне необходимо было справить нужду. Если бы я сделал это, сидя в котле, то испортил бы ваше масло. Ну а сейчас я сделал все, что нужно, и полностью очистился. Так что теперь мне можно лезть в котел. Прошу вас, сварите меня вместо учителя.

Услышав это, праведник зло рассмеялся и, выйдя из зала, схватил Сунь У-куна за шиворот.

Однако, что он сказал и как паломникам удалось избавиться от беды, вы узнаете, прочитав следующую главу.

1

Предисловие составлено В. Рынкевичем по публикациям А. Рогачева.

2

Алексеев В.М. В старом Китае. М., 1958. С. 150.

3

Алексеев В.М. Китайская народная картина. М., 1966. С. 1 64.

4

Литературные связи Монголии. М., 1981 . С. 234 – 279.

5

Васильев В.П. Очерк истории китайской литературы. СПб.,1880.

6

Конфуцианство, буддизм, даосизм. – Принципы конфуцианства, как религии, были заимствованы из социально-этического учения знаменитого китайского философа Конфуция, жившего приблизительно в 551—479 годах до н. э. Конфуций создал собственную философскую школу, которая сыграла огромную роль в формировании и развитии китайской феодальной культуры.

Основными моральными принципами социально-этического учения Конфуция были почитание старших, гуманность, справедливость, сдержанность и честность.

Помимо этого конфуцианство стремилось к укреплению общественного строя, проповедуя строгое подчинение подданных правителю, детей родителям и жены мужу.

Как религиозное учение, конфуцианство главным образом стремилось к восстановлению обрядов древнекитайского культа предков и поклонения духам природы. Древнекитайская религия в основном сводилась к культу предков и поклонению многочисленному сонму духов природы, взаимоотношения между которыми определялись сложной иерархией. Во главе всей иерархической лестницы находилось небо, верховное божество, блюститель порядка на земле. Император считался его представителем на земле и назывался сыном неба. Внешняя сторона конфуцианства выражалась в жертвоприношениях и других обрядах. Жертвы приносились небу, земле, умершим предкам императора, богам урожая, Конфуцию и другим мудрецам, гениям – покровителям ремесел и занятий, государственным деятелям, оказавшим услуги государству, духам предков и т. д. Конфуцианская религия не требует особого сословия жрецов для выполнения религиозных обрядов, и необходимые церемонии чествования духов выполняются либо самим императором, либо официальными и административными лицами, а духам предков и домашним богам приносит жертвы глава каждого семейства. Для церемонии жертвоприношения существовал строго разработанный сложный ритуал, выполнение которого считалось обязательным и весьма важным.

Необходимо отметить, что сам Конфуций обращал основное внимание на обрядовую сторону и, стремясь к укреплению нравственно-этических норм поведения, избегал касаться темы сверхъестественного. Свидетельством этого может служить следующий знаменитый ответ Конфуция на вопрос, как следует поклоняться духам и что такое смерть? «Когда не умеем служить людям, то где уж служить духам! Духам надлежит приносить жертвы, как если бы они присутствовали здесь. Если мы