призвала огонь, сконцентрировав его в своих руках, заставив его ярко гореть, вызывая огненные шары. Она станет светом в их Великой Тьме. Пусть они увидят, что грядет.

Два монстра бросились на нее, рыча, обнажая клыки. Земля сотрясалась от каждого их шага, когда они набирали скорость, подняв кулаки, готовые втоптать ее в грязь.

Зорика улыбнулась, ее огонь горел. Она ждала, позволяя им приблизиться.

Их разделяло десять футов, когда она метнула первый огненный шар. Он попал одному из монстров прямо в грудь, сбив его с ног. Она бросила второй до того, как горящий монстр ударился о землю и попала другому в лицо. Его голова откинулась назад, как будто его ударили, и он повалился в сторону, падая в здание, голова и плечи в огне. Она слышала его крики, когда его лицо горело, но она ничего не сделала, чтобы положить конец его страданиям.

Зорика сформировала свой щит и взлетела, летя так быстро, как только могла, и прицелилась в следующего монстра. Он был таким большим, что промахнуться было невозможно, даже если бы он понял, что она собирается сделать. Вместо этого он стоял там, ожидая ее — женщину-ракету внутри щита. Она вонзилась в него и даже не замедлилась. Она прошла прямо сквозь его грудь, оставляя за собой след из органов, плоти и крови.

Избранный, по крайней мере, попытался выпускать заряды из своей дубинки, разбрасывая искры энергии, которые разрывали ночь, но он был слишком медлителен, слишком неуклюж.

Зорика снесла голову последнего монстра с плеч, размозжив ее своим щитом и своей скоростью. Она повернулась и побежала вдоль стены здания, чтобы встретиться лицом к лицу с Избранным.

Он выглядел таким одиноким, стоя там со своей маленькой потрескивающей палочкой в руке.

Зорика приземлилась перед ним:

— Ты сдаешься?

Дрожащей рукой он поднял свою дубинку:

— Кровь, которую я дам тебе, о Великий. Души, которые я пошлю тебе. Мое тело — твое оружие. Моя жизнь...

— Осо. — Магия Зорики оторвала Избранного от земли и швырнула его в каменную стену головой вперед.

Она даже не посмотрела, как его тело упало на землю, прежде чем снова взлететь в небо. Ее миссия выполнена, она направилась ко дворцу. Главная битва идет там. Огонь и магия осветили небо вокруг, и песнь битвы призвала ее.

Она улыбнулась. Мейгор будет свободен с первыми лучами солнца.

73

Франсин

Лейсо

Франсин был во дворце. Он добрался, только что. Один из последних, если не самый последний, кого пропустили перед тем, как ворота закрылись и прибыла армия Эгрила. Его армия.

Было почти невозможно не пустить улыбку на лицо, но не годилось видеть, как Тиан Коса бежит по дворцу, ухмыляясь. Это было бы не в его характере даже в хороший день. И это, безусловно, был не самый лучший день для мейгорцев. Дворец погрузился в хаос, поскольку королевские рыцари и солдаты бегали туда-сюда, готовясь защищать стены, знаменитая спокойная эффективность мейгорцев была давно утрачена.

К настоящему времени другие, конечно, уже убили язычников в прошлом. Вот и вся их великая надежда. Не имело значения, какими силами обладала девчонка. Четырех Избранных было более чем достаточно, чтобы стереть ее с лица земли вместе с ее телохранительницей. Теперь они были рабами Кейджа в Великой Тьме.

Дайджаку сбрасывали бомбы с рассвета, но сработала какая-то магия, которая помешала им нанести урон побольше. Что-то такое, что Франсин должен был бы знать, но это держалось в секрете даже от Косы. Он только надеялся, что больше сюрпризов не будет. Ему повезло, что лорд Бакас не отправил его в Великую Тьму за прежние неудачи. Франсин его не подведет.

— Где король? — проревел он бегущей к нему помощнице.

— В своих личных покоях со своей семьей, милорд, — ответила она.

— Найди место, где можно спрятаться. — Он двинулся дальше. Его дубинка была спрятан под одеждой, нож пристегнут к запястью. Конечно, если бы пришлось, Франсин воспользовался бы голыми руками.

Он прошел по коридору, полному портретов мертвых королей. Больше не будет поклонения человеческим лицам, как только Эгрил получит контроль. Больше не будет поклонения Ложным Богам. Франсин с удовольствием сорвал бы рисовую бумагу с большого зала вместе с их ложью и фальшивыми священными книгами. Люди больше не будут ходить с открытыми ртами и говорить об их славе.

Эскадрон черных рыцарей Ситоса стоял на страже у личных покоев короля. Франсин не замедлил шага:

— Король послал за мной. Откройте двери.

Они повиновались ему, как собаки свистку.

— Больше никого не впускайте. Ни при каких обстоятельствах, — сказал он, проходя через открытую дверь. — Защищайте короля любой ценой.

— Да, Тиан.

Он нашел Сайтоса в своей спальне со своей женой Асилой и их детьми; Силиасу было три года, Касе пять, Илис восемь, а старшему, единственному сыну, Эану десять. Все они стояли, прижавшись друг к другу, обняв друг друга. Страх сменился облегчением, когда они увидели, что вошел Коса.

— Какие новости, Тиан? — спросил Сайтос, вставая.

— О, плохие, — сказал Франсин, вытаскивая нож. — Совсем плохие.

Тыльной стороной ладони он сбросил Сайтоса с кровати и на следующем вдохе перерезал горло Асиле. Ее кровь брызнула на детей, и это заставило их закричать, но его нож был быстр, а Франсин знал, как убивать. Эан был единственным, кто попытался убежать, но Франсин поймал его прежде, чем он пробежал половину пути до двери. Франсин откинул волосы ребенка назад, обнажив горло, и на этом все закончилось. Больше крови для Кейджа, больше душ для служения.

В живых остался только Сайтос.

— Ты убил мою семью.

— О, да.

У этого мужчины даже не хватило смелости попытаться отомстить. Он просто отступил назад, губы дрожали, руки подняты, как будто это могло остановить Франсина:

— П... почему?

Франсин схватил короля за руку и сунул кожаный кляп себе в рот.

Король вскрикнул, когда сила Франсина хлынула в него. Его ноги подкосились, и он забился в конвульсиях, но Франсин продолжал его держать. Он сидел на мужчине сверху, пока его энергия прокладывала себе путь через организм Сайтоса, составляя карту, отмечая его. Язычник корчился в агонии, скрежеща зубами, умоляя Франсина остановиться. Глупец должен был знать, что Великая Тьма уже выкрикивает его имя.

Затем энергия вернулась, и Франсин пронзила боль. Слава Кейджу, у него был кляп. Он не был слабым и не хотел казаться таким. Он был одним из избранных