Оливер обернулся к Нелл. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, не желая смотреть на великого предка. Оливера отделяли от нее не два фута припорошенной снегом земли, а чужая сила, приковавшая их обоих к жертвенникам, и мерцающий заслон, проходить через который можно было, очевидно, лишь Йозефу. И тот воспользовался этим правом. Подошел к Нелл, взглянул сверху и отвернулся, как показалось Оливеру, с сожалением.

— Ты действительно похожа, — пробормотал в сторону. — Была похожа. И я не представлял, чтобы когда-нибудь отдать тебя демонам. Ты должна была остаться со мной, быть моей девочкой… Но Эрик все испортил! — Демонолог вновь начал распаляться. — Слышишь, Нелл? Это твой обожаемый папочка виноват во всем, что случилось потом. Я предупреждал его! Говорил ему: «Береги себя, ты нужен дочери». Но разве он послушался? Разве он думал о тебе, когда две недели подряд не вылезал из лаборатории? И что в итоге? Сердечный приступ! Еще немного прожил бы, и тебе никогда не пришлось бы… Но я все равно нашел выход. Я не хотел тебя потерять, как потерял Тессу. Придумал, как сохранить тебе жизнь.

— Я должна быть благодарна? — глухо спросила Нелл.

— Я тебя не бросил, — продолжал, точно не услышав, Йозеф. — Был рядом, пока ты училась. Помогал, поддерживал. Я был тебе больше отцом, чем Эрик, а ты продолжала таскаться с этим уродливым зайцем!

— Вы не были мне отцом. — Она открыла глаза и попыталась приподнять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Отец никогда не допустил бы…

— Вздор! — не позволил ей закончить демонолог. — Ты — Вандер-Рут. Ты бы справилась, пережила и забыла. И силу снова собрала бы по крупицам. И опять была бы счастлива. А потом я дал бы тебе лучшую жизнь. Вечную!

Оливер закусил губу, видя, как Нелл скривилась от омерзения. Но на «щедрое» предложение участи полутрупа и убийцы своих детей ничего не ответила. Йозеф продолжал разговаривать сам с собой:

— Я все спланировал. Нашел подмену. Почти семь лет, пока эти сопляки учились у меня, вбивал в их тупые головы мысль о том, что они достойны лучшего, и, когда пришло время, ни один не отказался от участия. Но они были слишком слабы, не справились с тобой. Ты даже без магии оказалась сильнее. И знаешь, я почти гордился… Гордился бы, если бы ты убила только этих бездарных выродков. Но ты убила себя, Нелл. И почти убила меня. Ты не хотела, да, просто иногда ты не контролируешь свои чувства. Но ритуал пошел не так, как я планировал, демон не получил обещанных ему жизней, а твоей силой не удовлетворился. Пришлось дать ему еще… Понимаешь? Из-за преждевременной смерти твоего отца у меня и так немного осталось, и тем пришлось пожертвовать… Но, знаешь, это была небольшая потеря в сравнении с тем, что я потерял тебя. Не представляешь, как тяжело мне было эти годы…

Нелл уже не кривилась. Она улыбалась, и Оливер хорошо понимал, что творится сейчас в ее мыслях. Еще немного, и она рассмеется. Чокнутый предок, который давным-давно должен был сгнить в могиле, жаловался на то, как тяжело ему пришлось после того, как он отдал ее на растерзание негодяям и демонам.

— Но потом ты нашлась. Живая. Полная сил. А у меня еще оставалось время что-то придумать… Но ты не захотела так. Если бы ты не сбежала тогда, все еще могло сложиться иначе. Но я не хотел опять потерять тебя на годы. И искать самостоятельно был не в силах. Пришлось воспользоваться помощью твоего дорогого Оливера. А когда он тебя нашел, стало ясно, что больше не отпустит…

Сейчас уже Оливер усмехнулся. Вот и его назначили ответственным за происходящее. Сначала Эрик не вовремя умер. Потом Нелл сорвала ритуал. Теперь он, Оливер, виновен в том, что лишил свихнувшегося демонолога возможности повторить то, что не удалось ему одиннадцать лет назад.

— Значит, будет так, Нелл, — подвел итог Йозеф. — Будет так. К тому же теперь ты совсем не похожа на мою Тессу. Ты и не была ею, я сам себя обманывал. Но пора признать правду. А то, что ты последняя… Не знаю. Ты — женщина. Сила женщин иная. Возможно, твоя вернет мне способность иметь детей, и род Вандер-Рутов продолжится. А если нет, милорд Райхон подал интересную идею о побратимах. Это может сработать.

— Вас не выпустят, — решился на блеф Оливер. — Я сообщил Крейгу, кто вы есть. Вас уже ищут. И найдут. Мы ведь еще на территории академии, да?

— Да-да, конечно. Где бы еще я организовал для нас уютный уголок? Приходил сюда каждый день… Что подозрительного в гуляющем по уединенному парку старике? Иногда надламывал веточки кустов. Незаметно оставлял знаки на деревьях. Приготовил все… Нас не найдут, милорд Райхон. Просто не будут искать здесь. А потом… Велика вероятность, что потом академию тоже не найдут. Самый большой разлом в истории поглотил целый город. Ваш будет поменьше, но… будет.

Оливер приходил в ярость, когда кто-то угрожал его близким. И терпеть не мог, когда замышляли что-то против его академии. Йозеф Вандер-Рут, чокнутый гений, делал сейчас и первое и второе. Он собирался убить Нелл и обрушить академию в бездну, и Оливера это невероятно злило. А когда он злился, как и многие темные маги, ощущал прилив сил. И хоть тьма вокруг была ему чужда и использовать ее не получилось бы, Оливер чувствовал, что, если разозлится еще немного, найдет в себе другую тьму, правильную. И на что-то этой тьмы хватит. Например на то, чтобы пробить заслон и дотронуться до Нелл. Как он понял из слов демонолога, это собьет настройки запланированных жертвоприношений. Для начала — уже неплохо.

— Граница слишком прочна, — неожиданно проговорила Нелл. — Круг призыва вычерчен наскоро. Звезда неполная. Вряд ли что-то получится.

— У меня? — уязвленно переспросил Йозеф. — У меня все получится! Ты должна знать, что мне не нужна полная звезда. Всегда справлялся без этого. И круг идеален, поверь. А граница скоро ослабнет. По моим расчетам, осталось чуть меньше часа.

— Значит, у меня есть час, чтобы тебе помешать, — сказала Нелл с подозрительным спокойствием. — Например, умереть до призыва.

Она сделала глубокий вдох и вдруг словно поперхнулась воздухом. Выгнулась, упираясь в землю затылком, и Оливер с ужасом увидел, как судорожно дергается ее горло, в котором застрял удушающий комок.

Этого оказалось достаточно. Злость и страх потерять ее разожгли в груди пламя, достаточное для того, чтобы Оливер смог разорвать сдерживающие его путы и, не поднимаясь с земли, почти ползком, рвануться к Нелл. Вложив в кулак всю оставшуюся силу, он пробил разделяющий их заслон, вцепился в ее плечо, тряхнул с силой… И оглох от собственного крика: только что пробитая стена восстановилась, отрезая от него и Нелл и руку. Казалось, он еще чувствует под пальцами влажную ткань, а из обрубка уже хлестала кровь. От боли потемнело в глазах, но он смог увидеть, как преграда между ним и Нелл все-таки рухнула. Отчего-то заметался по маленькой полянке Йозеф. Нелл ожила. Вскочила с земли. Смотала с шеи шарф и кинулась перевязывать…

— Галстук, — прошептал Оливер. Толстый шерстяной шарф не годится в качестве жгута.

Нелл поняла и уже через несколько секунд туго перетянула его плечо. При этом глотала слезы и обзывала дураком, которому спокойно не лежалось.