но вскоре и у него начались серьезные проблемы со здоровьем. Он страдал галлюцинациями и приступами безумия. 12 апреля 1783 года в возрасте сорока шести лет Орлов умер. Свое внушительное состояние он оставил Алексею Бобринскому, их с Екатериной сыну.

Какой бы страстной ни была Екатерина на первом, самом пылком, этапе отношений с очередным фаворитом, публично она всегда держалась с достоинством. Она никогда не извинялась перед фаворитами и не показывала, что считает подобные связи неподобающими. Все ее фавориты получали признание, двор и высшее общество спокойно относились к этим мужчинам, и это казалось совершенно нормальным. Они все время находились при дворе. Екатерина должна была управлять великой империей, но в то же самое время оставалась гордой и страстной женщиной, у нее не было времени для объяснений и уверток. Она была одинока и нуждалась в партнере, в человеке, с которым не могла поделиться властью, но желала бы вести беседы, радоваться жизни и получать от него человеческое тепло. В этом и заключалась одна из проблем, с которой ей постоянно приходилось сталкиваться: любовь к власти и умение завоевывать любовь непросто уживаются вместе.

За исключением Завадовского, все ее фавориты были офицерами гвардии, и большинство происходило из не особенно знатных семей. Когда появлялся новый фаворит, ему отводили апартаменты рядом с императрицей в императорском дворце. Прибыв туда, он обнаруживал в ящике туалетного столика большую пачку денег – приветственный подарок от императрицы. Так начиналась его новая, совершенно бессмысленная жизнь. Каждое утро в десять часов он начинал свой день с того, что императрица вызывала его в свои апартаменты. На публике к нему относились как к высокопоставленному вельможе. Он повсюду сопровождал Екатерину, был учтив и предельно внимателен к ее желаниям в течение всего дня. Его рука всегда была готова поддерживать ее руку, пока он сопровождал ее ко двору, на обед или же в ложу театра. Когда императрица ехала в карете, он сидел подле нее. Он стоял рядом во время придворных приемов, сидел с ней за карточным столом, и каждый вечер в десять часов подавал ей руку и провожал в ее покои. За исключением этих публичных обязанностей, он жил в полнейшей изоляции. После Потемкина и Завадовского большинству фаворитам Екатерины не позволяли наносить визиты или принимать посетителей. Екатерина осыпала молодых людей подарками и почестями, но подобное существование в золотой клетке редко продолжалось более двух лет. При расставании почти все они получали экстравагантные подарки, ни один из них не столкнулся с гневом императрицы.

Большинство фаворитов были молодыми мужчинами, чья юность и социальная неопытность являли собой яркий контраст с величественным образом их царственной патронессы. Различие в возрасте и социальном положении смущало двор и рождало многочисленные сплетни в Европе. Но манера общения и интимные практики, которыми фавориты ублажали императрицу, так и остались неизвестными. Лишь в случае с Потемкиным и Завадовским имелся доступ к частной корреспонденции, но и она не проливала свет на эти темы. Те, кто хотел выяснить физиологические подробности романтических связей Екатерины, ничего не смогли узнать о ее сексуальных предпочтениях и наклонностях ни с ее слов, ни со слов ее фаворитов. Двери ее спальни так и остались закрытыми.

За исключением ее отношений с Потемкиным, Завадовским и под конец жизни с Зубовым, Екатерина отделяла свою личную жизнь от политической, административной и дипломатической деятельности. Опасаясь, что любовники могут использовать ее привязанность к ним, чтобы добиться политического влияния, она не позволяла фаворитам играть значительную роль в правительстве. С возрастом ее потребность в интимной близости и поддержке сделали Екатерину более уязвимой, и фавориты, которые проявляли интерес к ее интеллектуальным и артистическим увлечениям, держались дольше. Ланской (1780—84) и Мамонов (1786—89) служат тому ярким примером. Но Ланской умер, а Мамонов предал ее, влюбившись в другую.

До появления череды молодых гвардейцев романтические увлечения Екатерины не особенно шокировали Европу. Пример, который подавали другие монархи того времени, едва ли давал повод для упреков императрице. Все монархи имели любовниц и любовников. В России Петр Великий имел детей от своей любовницы до того, как женился на ней и сделал своей императрицей. Императрица Анна и императрица Елизавета обе подготовили почву для возникновения фаворитизма в России. Политические достижения Екатерины способствовали тому, что недостатки ее личной жизни не замечались или же к ним относились со снисхождением. Помимо того, она управляла своим двором «с величайшим достоинством и внешней благопристойностью», – как сказал сэр Джеймс Харрис, британский посол в 1780-е годы.

Проблема, появившаяся с годами, заключалась не в институте фаворитизма, а в том, что фавориты становились все более юными, и разрыв в возрасте между ними и Екатериной все увеличивался. Поскольку внимание сосредоточилось исключительно на вопросе возраста, Екатерина объясняла это тем, что подобные отношения несли на себе исключительно педагогическую функцию. Она говорила, что ее молодые кавалеры обучались искусству стать украшением искушенного, многонационального двора; они должны были блистать изысканностью и вместе с тем быть полезными не только для монаршей особы, но и для всей империи. В своей переписке с Гриммом Екатерина объясняла, что эти молодые люди были такими необычными и она чувствовала себя обязанной дать им шанс и развить их таланты.

Когда Петр Завадовский впал в немилость, Потемкин стал подыскивать нового кандидата, которого Екатерина захотела бы принять и в чьей преданности он мог бы не сомневаться. Его выбор пал на тридцатидвухлетнего Симона Зорича, русского офицера с сербскими корнями. Зорич был высоким красивым мужчиной, очень вежливым, хотя и не отличавшимся особым интеллектом. Он добился значительного успеха на поле боя: проявил мужество в битве с турками и с достоинством пережил пять лет военного плена. Вернувшись в Россию в 1774 году, Зорич стал адъютантом Потемкина. В мае 1777 года после ухода Завадовского, Екатерина выбрала его новым фаворитом.

Зорич продержался еще меньше Завадовского. Новое положение вскружило ему голову. Екатерина сделала его графом, но он потребовал, чтобы ему дали титул князя, как Орлову или Потемкину. Его жалобы оскорбили императрицу. Зорич пробыл фаворитом всего десять месяцев, после чего она сказала Потемкину: «Прошлой ночью я была влюблена в него, но сегодня просто не могу его больше выносить». Потемкин проигнорировал тот факт, что Екатерине был нужен человек, с кем она могла бы вести беседы. Их отношения все ухудшались, и Зорич просто не мог понять, почему женщина, которая осыпала его богатством, неожиданно охладела к нему. Обвиняя в этом Потемкина, он решил сражаться за свое место фаворита. Зорич предъявил Потемкину претензии, но князь с презрением повернулся к нему спиной и ушел. В мае 1778 года через год после своего приезда, Зорич был отправлен в отставку. Ему