— Оно готово, милорд, — прикрыв рот, ответила девушка. Пек подал им кубки на золотом блюде. Сир Давен снял перчатки и взял свой. — Спасибо, парень, а ты из каких будешь?

— Меня зовут Джосмин Пекльдон, милорд.

— Пек у нас герой Черноводной, — пояснил Джейме. — Убил двоих рыцарей и взял в плен еще двух.

— Да ты, похоже, опасней, чем кажешься с виду, парень. Это у тебя борода или ты не умывался давно? У жены Станниса Баратеона усы и то гуще. Сколько тебе годов-то?

— Пятнадцать, сир.

— Знаешь, что хорошо в героях, Джейме? — фыркнул сир Давен. — Они все умирают молодыми, а нам, грешным, больше женщин из-за этого достается. — Он вернул кубок оруженосцу. — Наполни его опять, и я признаю, что ты герой. Очень пить хочется.

Джейме взял свой кубок в левую руку и сделал глоток. Вино приятно согрело грудь.

— Ты говорил о Фреях, которым желаешь смерти. Риман, Эдвин, Эммон…

— Прибавь еще Уолдера Риверса. Этот бесится оттого, что родился бастардом, и ненавидит всех рожденных в законном браке. А вот сир Первин парень неплохой, пусть живет. Против их женщин тоже ничего не имею. Меня, как я слышал, хотят женить на одной из них. Твой отец, кстати, мог бы и моего мнения спросить об этом предмете. Мой перед Окскроссом вел переговоры с Пакстером Редвином, ты не знал? У лорда есть дочка с хорошим приданым…

— Десмера? — засмеялся Джейме. — Тебе нравятся конопатые?

— Если выбирать между Фреями и веснушками… Половина потомства лорда Уолдера — вылитые хорьки.

— Только половина? Скажи спасибо. Я видел молодую жену Ланселя в Дарри.

— Боги милостивые. Ами-открой-ворота. Не могу поверить, что Лансель выбрал именно эту. Что на него нашло?

— На него снизошла благодать, но невесту не он выбирал. Мать леди Амареи — урожденная Дарри. Наш дядя решил, что такая жена поможет Ланселю поладить со своими крестьянами.

— Еще как поможет, если будет ложиться со всеми подряд. Знаешь, почему ее прозвали Ами-открой-ворота? Она поднимает свою решетку для каждого заезжего рыцаря. Пусть Лансель себе заказывает рогатый шлем.

— Нет нужды. Наш кузен едет в Королевскую Гавань, чтобы вступить в рыцарский орден верховного септона.

Если бы Джейме сказал, что Лансель нанялся к скоморохам вместо обезьяны, Давен и то бы сильнее не удивился.

— Быть не может. Ты шутишь. Видно, Ами совсем уж страшный хорек, раз довела парня до такой крайности.

Леди Амарея, расставаясь с Джейме, плакала над своим несостоявшимся браком, а Лайл Кракехолл ее утешал. Джейме, впрочем, тревожили не столько слезы покинутой Ами, сколько суровые лица ее родни.

— Надеюсь, ты не намерен принести обет целомудрия по его примеру, кузен, — сказал он Давену. — Фреи очень щепетильны в том, что касается брачных союзов. Не хотелось бы разочаровывать их еще раз.

— Я женюсь на своем хорьке по всем правилам, можешь не опасаться, — фыркнул сир Давен. — Я помню, что произошло с Роббом Старком. Лучше, однако, выбрать ту, что еще не расцвела, — над другими, если верить рассказам Эдвина, уже потрудился Черный Уолдер. Бьюсь об заклад, он и Ами имел не раз. Этим можно объяснить и внезапное благочестие Ланселя, и настроение, в котором пребывает его отец.

— Ты виделся с сиром Киваном?

— Да, он проезжал здесь, держа путь на запад. Я просил его помочь нам взять Риверран, но Киван и слушать не захотел. Он был мрачнее тучи и держал себя учтиво, но холодно. Я уверял его, что не просил делать меня Хранителем Запада, что эта честь по праву принадлежала ему. Он заявил, что не таит на меня обиды, но по его тону этого не было видно. Пробыл у нас три дня, но едва ли парой слов со мной перемолвился. Жаль, что он не остался, мне бы пригодился его совет. Да и Фреи не осмелились бы докучать ему так, как мне докучают.

— Поделись своими горестями со мной.

— Не знаю, с чего и начать. Пока я строил тараны и осадные башни, Риман Фрей воздвиг виселицу. Каждое утро он приводит туда Эдмара Талли, накидывает ему петлю на шею и грозится повесить его, если замок не сдастся. Черная Рыба не обращает на эту комедию никакого внимания, поэтому вечером лорда Эдмара снова уводят. Ты знаешь, что его жена ждет ребенка?

Джейме не знал.

— Эдмар с ней переспал после Красной Свадьбы?

— В то самое время, когда эта свадьба шла. Рослин красотка, от хорька в ней нет почти ничего. И влюблена в Эдмара, как ни странно. Первин говорит, она молится, чтобы у нее девочка родилась.

Джейме поразмыслил.

— Если родится сын, лорд Уолдер перестанет нуждаться в Эдмаре.

— Вот-вот. Наш дядюшка Эммон… извини, лорд Эммон… хочет, чтобы Эдмара вздернули прямо сейчас. Присутствие бывшего лорда расстраивает его не меньше, чем предстоящее рождение еще одного Талли. Он ежедневно требует, чтобы я заставил Римана повесить мужа своей кузины — а как я это сделаю, ему дела нет. Лорд Гавен Вестерлинг между тем дергает меня за другой рукав. Черная Рыба держит в замке его леди-жену и трех сопливых щенят. Его милость боится, что Талли убьет их, если Фреи повесят Эдмара. Одна из детей — вдова Молодого Волка.

Жиенну Вестерлинг Джейме, кажется, видел когда-то, но не помнил ее в лицо. Должно быть, она настоящая красавица, если юноша ради нее пожертвовал королевством.

— Не станет сир Бринден убивать детей, — заверил он своего кузена. — Не настолько он черен. — Он начинал понимать, почему Риверран до сих пор не пал. — Расскажи мне о занимаемых вами позициях.

— Мы окружили замок плотным кольцом. Сир Риман со своими людьми стоит к северу от Камнегонки, сир Эммон с сиром Форли Престером и остатками твоего прежнего войска — к югу от Красного Зубца. При нем состоят также речные лорды, перешедшие к нам после Красной Свадьбы. Эти большей частью сидят в своих шатрах, мрачные как сычи, и толку от них чуть. Мой собственный лагерь располагается в междуречье, перед рвом и главными воротами Риверрана. Мы навели плавучий мост через Красный Зубец ниже замка. Манфред Йо и Рейнард Раттигер стерегут его, так что на лодке из Риверрана уплыть нельзя. Кроме того, они ловят рыбу сетями — это помогает нам прокормиться.

— Возможно ли взять замок измором?

Сир Давен покачал головой.

— Черная Рыба избавился от всех лишних ртов и выгреб дочиста всю округу. С его запасами и люди, и лошади могут вполне продержаться еще два года.

— А насколько обеспечены мы?

— Пока в реках есть рыба, с голоду мы не умрем, а вот чем лошадей кормить, я не знаю. Фреи получают корм и провизию из Близнецов, но сир Риман клянется, что поделиться с нами у него нет никакой возможности, и нам приходится промышлять самим. Половина тех, кого я послал на фуражировку, не вернулась назад. Одни дезертировали, других мы снимаем с деревьев, где они вызревают с веревкой на шее.