— Мы тоже нашли нескольких позавчера. — Трупы с почерневшими лицами, обнаруженные разведчиками, висели на дикой яблоне. Их раздели догола и каждому засунули в рот по яблоку. Ран ни на ком не было — они, по всей видимости, сдались без боя. Могучий Вепрь разъярился, увидев это, и поклялся жестоко отомстить тем, кто вешает воинов, как поросят.

— Разбойники, должно быть, — сказал сир Давен, выслушав Джейме, — а может, и нет. Тут все еще бродят северные отряды. А лорды Трезубца хоть и склонили колено, но сердца у них, полагаю, так и остались… волчьими.

Двое младших оруженосцев Джейме усиленно хлопотали у жаровен, делая вид, что не слушают. И Льюис Пайпер, и Гаррет Пэг — сыновья речных лордов. Джейме привязался к обоим и очень не хотел бы отдавать их сиру Илину.

— Веревки наводят меня на мысль о Дондаррионе.

— Твой лорд-молния не единственный, кто умеет сделать петлю на конце веревки. Даже и говорить о нем не хочу. Лорд Берик там, лорд Берик тут, лорд Берик повсюду, а когда посылаешь за ним людей, он испаряется, словно утренняя роса. Речные лорды помогают ему, можешь не сомневаться. Помогают выходцу с Марок! Сегодня ты слышишь, что он убит, а завтра оказывается, что убить его невозможно. Мои разведчики докладывают, что ночью на всех высотах горят костры — сигнальные, как они думают. Как будто за нами следит множество глаз. Костры зажигают и в деревнях. Какой-то новоявленный бог… Бог как раз древний.

— При Дондаррионе состоит Торос, толстый мирийский жрец, собутыльник Роберта. — Золотая рука Джейме лежала на столе, отражая угли, светящиеся в жаровнях. — С Дондаррионом мы тоже разделаемся, если нужда заставит, но первый на очереди — Черная Рыба. Он должен понимать, что дело его проиграно. Ты не пробовал вызвать его на переговоры?

— Сир Риман пробовал. Подъехал к воротам вполпьяна и ну грозиться. Черная Рыба появился на стене и сказал, что с дурными людьми ему говорить не о чем, а потом пустил стрелу в зад коню Римана. Коняга и скинул Фрея в грязь. Я так гоготал, что едва не обмочился. Доведись мне оказаться на месте Бриндена, я выстрелил бы прямо в лживое Фреево горло.

— Надо будет надеть латный воротник, когда пойду говорить с ним, — слегка улыбнулся Джейме. — Я намерен предложить ему выгодные условия. — Если он закончит эту осаду без кровопролития, никто не сможет сказать, что он поднял оружие против дома Талли.

— Попытайся, милорд, но не думаю, что слова помогут нам победить. Замок придется брать штурмом.

В свое время, не так уж давно, Джейме принял бы именно такое решение. Не сидеть же у замка два года, дожидаясь, когда Черная Рыба сдастся.

— Что бы мы ни предприняли, действовать надо быстро, — сказал он Давену. — Мое место в Королевской Гавани, рядом с королем.

— Да, конечно. Я понимаю, как ты нужен своей сестре. Зачем она отослала Кивана? Я думал, она назначит его десницей.

— Он не пожелал занять этот пост. — Киван был не так слеп, как я.

— Хранителем Запада должен был стать тоже он. Или ты. Я, конечно, благодарен за оказанную мне честь, но дядя вдвое старше меня и намного опытнее. Надеюсь, он знает, что я не просил об этом.

— Знает, знает.

— Что Серсея, все так же прекрасна?

— Сияет, как золото. — Фальшивое золото. Ночью она приснилась ему в постели с Лунатиком. Он убил дурака, а ей выбил зубы своей золотой рукой, как Григор Клиган — бедняжке Пиа. Золотая рука во всех его снах работала не хуже другой. — Чем скорей мы покончим с Риверраном, тем скорей я вернусь к Серсее. — Джейме не знал, как поступит на самом деле.

Он говорил с кузеном еще около часа. Когда Хранитель Запада наконец удалился, Джейме пристегнул золотую руку, надел бурый плащ и вышел пройтись по лагерю.

Такая жизнь, по правде сказать, ему нравилась. С солдатами он чувствовал себя намного свободнее, чем при дворе, и они с ним себя чувствовали столь же свободно. Трое арбалетчиков у костра предложили угостить его зайцем, которого поймали в силок. У другого костра молодой рыцарь спросил, как лучше всего защищаться от боевого молота. В воде у речного берега две прачки, подвыпившие и полуголые, со смехом хлестали друг дружку свернутыми плащами, сидя на плечах у мужчин. Еще полдюжины латников подбадривали их криками. Джейме поставил медную звездочку на беленькую, оседлавшую Раффа-Красавчика, и проиграл: обе воительницы плюхнулись в тростники.

За рекой слышался волчий вой, ивы шептались на сильном ветру. Илин Пейн сидел в одиночестве у шатра и точил свой меч.

— Пошли, — сказал Джейме, и безмолвный рыцарь встал, искривив губы в улыбке. Ему это в радость, подумал Джейме. Он получает удовольствие, унижая меня каждую ночь, а убить меня было бы, наверно, еще приятней. Джейме хотелось бы верить, что он делает успехи, но улучшение происходило медленно и стоило ему дорого. Все его тело под сталью, шерстью и вареной кожей покрывали порезы, струпья и синяки.

Часовой окликнул их, когда они с лошадьми в поводу вышли из лагеря. Джейме хлопнул его по плечу золотой рукой.

— Не теряй бдительности и дальше. Вокруг бродят волки. — Они проехали вдоль Красного Зубца до развалин сожженной деревни, мимо которой уже проходили днем. Там, среди закопченных камней и остывшего пепла, они начали свой полночный танец, и Джейме вскоре понял, что перевес на его стороне. Быть может, былое мастерство и впрямь к нему возвращается? Быть может, на этот раз Пейн ляжет спать весь в синяках?

Сир Илин, точно подслушав эти отрадные мысли, лениво отразил последний удар Джейме, перешел в контратаку и загнал противника в реку. Джейме поскользнулся на илистом дне и упал на колени, выронив меч. Пейн приставил свой ему к горлу. Рябины на лице сира Илина при луне зияли, как кратеры. Издав свой клокочущий смех, он вложил острие Джейме между губами и лишь тогда убрал клинок в ножны.

Лучше б я вызвал на бой Раффа-Красавчика, посадив девку на плечи, подумал Джейме, стряхивая грязь с золотой руки. Сорвать бы эту безделушку да зашвырнуть в реку. Ни на что она не годится, да и левая немногим лучше нее. Сир Илин ушел к лошадям, предоставив ему выбираться из воды самому. Хорошо хоть ног у него по-прежнему две.

Последний день похода выдался холодным. Ветер раскачивал голый лес и гнул тростник на Красном Зубце. Джейме, ехавший рядом с Давеном, чувствовал укусы этого ветра даже сквозь зимние шерстяные одежды Королевской Гвардии. Ближе к вечеру показался Риверран, стоящий на узком мысу на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец. Замок Талли походил на большой каменный корабль с носом, направленным вниз по течению. Сложенные из песчаника стены в золотисто-красных лучах заката показались Джейме толще и выше, чем ему запомнилось. Этот орешек разгрызть не так просто, угрюмо подумал он. Если Черная Рыба не захочет договориться, придется нарушить клятву, данную Кейтилин Старк. Клятва, которую он принес своему королю, важнее.

Понтон через реку и три больших лагеря осадной армии располагались именно так, как рассказывал Давен. В лагере сира Римана Фрея к северу от Камнегонки, самом большом, порядка наблюдалось меньше всего. Над ним торчала виселица вышиной с требушет. На помосте стояла одинокая фигура с петлей на шее. Эдмар Талли. Джейме ощутил укол жалости. Заставлять его стоять вот так день за днем… уж лучше отрубить ему голову и покончить с этим.