Думаете, сразу после этого мы дружною толпою двинули к начальнику гарнизона? А вот и нет! Управившись с телами, стражники принялись заучивать свежевыдуманную «легенду». Дословно, как стихотворение в школе. Смысла я в этом не видел, но Мишет пояснил, что осмотр места происшествия обычно производит один дознаватель, а опросы свидетелей с участниками события – другой, и даже мелких противоречий между их отчетами лучше не допускать.

На память я не жаловался, Вика с Даром тоже не страдали склерозом, поэтому в зубрежке мы участия не принимали, занимаясь привычным делом – сбором трофеев. Под тихий скрежет давно не использовавшихся извилин в головах у стражников мы лишили мертвецов украшений и проверили их карманы. Добыча оказалась пустяковой – около трех золотых мелочью и пара колец с цепочкой, поэтому, пользуясь тем, что оружия у нападавших было в избытке, мы с чистой совестью умыкнули пяток кинжалов с красивыми рукоятями и прихватили пару арбалетов с запасом болтов.

Мишет заметил, как мы прячем в сумки воровской арсенал, но ничего не сказал. Только посмотрел неодобрительно и устроил подчиненным блиц-опрос. А убедившись, что те, даже будучи разбуженными посреди ночи, без запинки оттарабанят правильную версию происшедшего, приказал половине отряда остаться сторожить мертвецов с магом (последнему сразу по пробуждении следовало объяснить новую политику партии). Остальным выпала роль наших сопровождающих.

Уже на ходу командир попытался объяснить нелюдям, как им следует вести себя перед его начальством, но Вика и без подсказок собралась играть роль истеричной неуравновешенной стервы, Дар просто пообещал Мишету, что не разочарует, а рыжую я попросил придерживаться одной линии – в самом начале схватки перепугалась, упала на камни, закрыла голову руками и ничего не видела. Думаю, этого будет достаточно даже самому недоверчивому дознавателю.

Дальше шагали в молчании. Стражников, все еще переживающих бездарно «слитую» схватку с командой новичков, на разговоры не тянуло, а мое любопытство, испуганное внезапно навалившейся усталостью, подавать голос не спешило. Всю дорогу, машинально переставляя ватные конечности, я размышлял, каким образом, лишившись рассудка во время слияния, смог его вернуть, и откуда вылез этот «Охотник», управлявший нашими с Муркой телами.

За исход дела я особо не переживал. Смысла не было. В данный момент Мишету выгоднее играть на нашей стороне, а при его активной поддержке нас даже не должны задерживать для разбирательства. И вообще, эта стычка со стражей здорово сыграла нам на руку. Ведь если раньше ситуацию с мертвыми ворами власти еще могли трактовать двояко, то сейчас у нас появился надежный защитник, который в лепешку расшибется, но выбьет себе лавры героя. Одним словом – повезло. Впрочем, как обычно.

Кабинет начальника гарнизона находился в здании городской администрации. Почему не в казармах, расположенных на окраине, – не знаю, но догадываюсь, что начальник, как и любой другой человек его положения, очень любил тишину и комфорт, которых не найти рядом с солдатней. Благодаря Мишету нам не пришлось объяснять дежурным цель визита, не пришлось искать нужный кабинет среди похожих дверей без табличек… Да что там! Дежурный на входе даже разоружиться не потребовал – видимо, язык проглотил, едва взглянув на наших кошек.

Когда мы всей толпой ввалились в приемную, там стало тесно. Небрежным кивком поприветствовав секретаря, командир велел нам подождать и в гордом одиночестве отправился на доклад к шефу. А пока остальные развлекались, наводя страх на прикинувшуюся ветошью канцелярскую крысу, я облокотился на ближайшую стеночку и обратился в слух. Щели между дверью и косяком имелись, так что слышимость была отличной. Вот если бы еще арбалетчик под ухом не сопел…

Мишет сыпал казенными фразами, из чего можно было сделать вывод – с начальством он не на короткой ноге. От придуманной нами версии командир не отходил ни на шаг, однако добавил в нее несколько новых деталей, отчего картина сразу заиграла яркими красками. По его словам, «проверка оперативной информации о готовящемся нападении на владельцев эксклюзивного оружия гномьего производства, полученной от надежного осведомителя, закончилась схваткой с хорошо подготовленным отрядом воровской гильдии». (А я-то все гадал, как ему удастся объяснить столь своевременное появление своего отряда!)

Коротко изложив основные события стычки, командир заметил, что потерь удалось избежать лишь благодаря поддержке его знакомого мага, который в свой законный выходной любезно согласился подстраховать Мишета. О том, что половина мертвецов погибла от клыков и когтей Мурки, стражник не упомянул, вскользь заметив, что «потерпевшие внесли посильный вклад в противодействие уголовным элементам». Напоследок предупредив начальника о дурной славе и буйном нраве «темной», а также угрозах Дара «связаться с сородичами, чтобы с их помощью снова навести в городе порядок», командир сообщил, что мы ожидаем за дверью.

В следующую секунду я едва не заржал, поскольку шеф Мишета открытым текстом поинтересовался, за каким хругом он притащил нас сюда, а не доставил прямиком в острог и не закрыл в камере до выяснения обстоятельств. Командир не оплошал, невозмутимо ответив, что для решения таких вопросов его полномочий явно недостаточно. С трудом переварив доклад, начальник скупо поблагодарил ретивого стражника за службу, после чего вышел самолично знакомиться с «потерпевшими».

И начался первый акт спектакля. Нелюди отыграли его, как по нотам. Думаю, сам Станиславский со слезами на глазах рукоплескал бы им и кричал: «Верю!» Я с Лисенком и кошками участия в нем не принимали, изображая декорации на заднем плане, но публика в лице начальника гарнизона и его секретаря пришла в полный восторг. Последний отчаянно пытался вжаться в свое кресло, а первый, дождавшись, пока крайне эмоционально выражавшая свое возмущение незаконным задержанием орчанка сделает паузу, вежливо попросил нас потратить еще несколько драгоценных минут и ответить на пару вопросов его дознавателей.

– Да-да, конечно! – опередил я раскрывшую рот супругу. – Мы это с радостью!

Бросив на меня взгляд, преисполненный благодарности, начальник приказал Мишету отправить своих людей вместе с дежурной оперативной бригадой на место происшествия, а сам развил бурную деятельность.

Не прошло и десяти минут, как нас под белы рученьки препроводили в острог, развели по разным комнатам, каждому выдали по дознавателю (и откуда их столько взяли?) и потребовали рассказать о случившемся. Мне достался старый знакомый – Лихтош, которому я обрадовался, как родному, натянул проверенную временем маску и приступил ко второму акту спектакля, начав исповедоваться. Довольно шевеливший пышными усами дознаватель едва успевал записывать мои откровения и периодически пытался уличить во лжи, задавая каверзные вопросы.

Признаюсь честно, выдержать допрос было нелегко. И вовсе не из-за шаткости «легенды» – ее мы с Мишетом проработали на совесть, и не из-за уловок Лихтоша – они были до боли примитивными. Просто мне хотелось спать. Сильно. Накопившаяся за этот бесконечный день усталость достигла апогея, и мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы удерживать глаза открытыми. А дотошность дознавателя не знала границ. Выслушав героическую повесть, он попросил меня вернуться к первому сделанному ворами выстрелу и рассказать все подробнее. Затем еще раз. И еще…