«Почему я сказал это? Почему?!»

Ведь он мог просто промолчать, посмеяться над словами Эммы. Но он просто подтвердил их, будто ни в чём не бывало. И между ними сразу же возникла невидимая стена, ставшая ещё толще, потому что он прямо сказал — ему не всё равно, что случится с полковником.

«Они уже не первый раз думают, что я в сговоре с Эймсом. Почему?»

Конечно, у них всех были проблемы с Синдикатом. Их недоверчивость легко было объяснить. Король отправляет на миссию опытного убийцу, тот собирает кучку отщепенцев и без лишних объяснений идёт вперёд. А миссия в том, чтобы вернуть кровавого полковника, который, возможно, предал Первый Город. И не просто предал, а объединился с прямым его противником, чтобы разрушить всё до основания. А может, он и не предавал никого, а на самом деле внедрился в армию врага, чтобы саботировать её изнутри? Как бы там ни было, слишком много подозрительного. И чем дальше, то всё больше.

Когда они подплывали к деревне Насифа, Вик сам сказал шаману, что что-то не так. Полковник объявил войну Первому Городу и использовал Орла Свободы как свой символ. Сторонников же он называл армией Освободителя. Какова была вероятность, что Эймс им и был? Вик подозревал, что довольно большая.

После видения Ли он осознал: человек, который когда-то был полковником, скорее всего больше не существует. Его место занял кто-то другой: тот, кто смог убедить церковь, ненавидевшую Синдикат, пойти за ним. Доверить лучших агентов и даже артефакты. Ли нёс в себе сердце Освободителя, хранившееся у церковников, и его задачей было довести капитана до конца.

«Что, если всё это обман? Они приказали Ли завершить миссию человека, искавшего полковника. Что если это я его сопровождаю, а не он меня?»

Одно Вик знал точно — после всего произошедшего, ничего нельзя было исключать. И если полковник был Освободителем, это отвечало на многие вопросы. Например, как он умудрился пережить годы стычек на Нижних Уровнях и не сойти с ума.

В конце концов, Эдем хотел заполучить технологию переноса, он дал отмашку королю отправить экспедицию за стены, и ничего удивительного, если Освободитель, всё это время скитавшийся среди своих детей, возглавил поход. Там он столкнулся с сааксцами и инсценировал свою смерть — или просто пережил отрубание головы. Но для чего нужно было развязывать войну? Если ему так нужна была технология переноса, он бы сам давно заполучил её.

«Саргий ещё тогда предположил, что полковник хочет, чтобы его нашли».

Вик цыкнул и защёлкнул магазин автомата. Он ничего не узнает, пока не встретится с полковником лично.

Он попытался представить, как будет хорошо вернуться домой, обнять Синтию и Нормана, наконец-то нормально выспаться и никогда больше не возвращаться к войне. Но все его мысли сводились к Аноре. Словно путник в пустыне, он жаждал испить влагу с её нежных губ. Посмотреть в её зелёные глаза. Сказать ей, что никуда больше не уйдёт. И услышать самодовольное: «Ты только мой».

Одно только воспоминание о принцессе довело его до холодного бешенства.

«Почему? Почему я думаю о ней? Я ведь всё решил!»

Сейчас как никогда Вик остро почувствовал: домой он уже не вернётся. Его израненную душу уже ничто не спасёт. Всё, на что он мог надеяться, так это не загубить Синтию и Нормана вместе с собой. Его боль представлялась заразной болезнью, высасывающей счастье и радость. Само его присутствие в семье, словно вакуум, лишило бы их дом тепла. Ему только оставалось раствориться в потёмках души Аноры, и никогда не оборачиваться.

Мог ли он надеяться хоть на это?

— Капитан? — услышал Вик голос рулевого. Вик вскочил на ноги и подбежал к Томми. Рулевой потянул на себя рычаг скорости, и катер начал замедляться. Повернувшись к капитану, Марцетти сказал: — Похоже, это оно.

Вик кивнул и взял автомат на изготовку. Катер окружал густой туман. Всё, на расстоянии дальше вытянутой руки, скрылось в клубящейся серости. Она, словно дым, проникший в чистилище, предзнаменовала ожидавшую вдали жару ада. По телу Вика пробежал озноб, заставив его крепче сжать оружие.

Люк, ведущий в трюм, открылся, и на палубу вылезли остальные члены команды. Саргий одной рукой держал пулемёт стволом кверху, а второй тащил за собой патронные ленты. Боеприпасы мерзко скрипели, царапая железо. Вику почудилось, будто это цепь, которой иммигранта приковали к пулемёту. Сара и Эмма держались вплотную друг к другу. В глазах медички капитан прочёл страх, рулевая же казалась готовой схватиться хоть с самим дьяволом — настолько мрачное и решительное у неё было выражение лица. Ли вооружился двумя мачете, а шаман обнимал винтовку и что-то тихо нашёптывал.

— Мы на месте? — спросила Эмма. Вик кивнул.

— Не хочу вас пугать, — пробормотал Томми, — но Катрине здесь очень и очень не нравится…

Вик почувствовал, как палуба под его ногами подрагивает. К горлу подкатил комок тошноты: казалось, будто катер обволакивает его со всех сторон, словно гниющая плоть. Сдержав рвотный позыв, Вик спросил Томми:

— Что ты хочешь сказать?

Марцетти казался растерянным.

— Катрина… Катрина боится.

— Они здесь, — прошептал шаман. — Мы вошли.

Стоило ему произнести эти слова, как туман расступился. Шаман оказался прав — команда приплыла прямо в клещи врага. Со всех сторон катер окружали лодочки с сааксцами. Маленькие смуглые люди в изношенной форме и с раскрашенными белым лицами держали в руках копья, пики и алебарды. Частокол сужался вокруг «Катрины» — и Вик чувствовал, как судно дрожит всё сильнее и сильнее.

— Чего вы испугались? — громыхнул Саргий. — Порешим всех, да поедем дальше.

Не успел он опустить пулемёт, как шаман повис на его руке.

— Стой! — слегка оттолкнув иммигранта от борта, шаман повернулся к окружившим катер копьеносцам и что-то сказал на саакском. Человек, сидевший на носу самой ближней лодки, закивал и бросил несколько коротких фраз в ответ. Шаман повернулся к Вику:

— Он говорит, что если мы пришли отдать дань уважения полковнику, нам нужно будет разоружиться.

— У нас есть выбор? — спросил капитан. Шаман помотал головой.

— У них древнее оружие, созданное на заре Союза. Вскроет борта на раз-два.

— Скажи им, чтобы опустили копья! — крикнул Томми из рубки. — Иначе Катрина за себя не отвечает!

«Будто загнанный в западню зверь».

— Хорошо, хорошо! — Вик взял автомат за цевьё и демонстративно положил оружие на палубу. Его примеру молча последовали остальные, разве что Саргий недовольно проворчал что-то на иммигрантском, прежде чем сложил пулемёт.

— Насиф, а мы могли не оказываться в западне? — тихо поинтересовалась Эмма. Шаман смерил её