— Но это же другой разговор! — радостно воскликнул сержант. Зажмурившись от яркого солнца, он достал пистолет и снял его с предохранителя. — Здесь хватит места для нас?

— Здесь уместилось бы пять таких стрекоз, сержант. Ну что, садимся?

Как только вертолет стал снижаться — человек побежал к дому. Они мягко опустились, и, дождавшись, когда остановятся винты, Сэм вскочил на ноги.

— Я думаю, доктор, что первым лучше выйти мне… — На плечо его легла рука сержанта. — Подозрительно тихо вокруг… Опять же — сгоревший дом… Странно все это… А ты, Форсон, остаешься присматривать за своей стрекозой!

Пилот кивнул.

— Здесь, между прочим, всегда тихо, сержант. Деревня, как-никак. Отчего, думаете, я подался в город…

Сержант спрыгнул на траву и медленно двинулся к седоволосому мужчине в белой рубашке и старомодных подтяжках. Мужчина стоял в дверях и приветливо помахивал рукой.

— Заходите! Я доктор Стиссинг, вызвавший вас сюда. Пациент в доме!

Сержант, подойдя к Стиссингу, подозрительно прищурился, едва заметно кивнул, а затем вошел внутрь. Через несколько мгновений он показался опять и, сложив руки рупором, прокричал в сторону вертолета:

— Все в порядке! Там у него больной!

Сэм, взвалив на плечо сумку, осторожно спустился.

Стиссинг смущенно переминался и почесывал щетину. «Семьдесят с гаком», — подумал Сэм. Они обменялись рукопожатиями.

— Я доктор Бертолли, госпиталь Белвью… Хотелось бы поскорей увидеть вашего пациента.

— Да-да, доктор, конечно… Прошу сюда. Очень рад видеть вас, крайне рад. Я уже двое суток на ногах, и, кажется, силы на исходе… Хедли позвонил мне отсюда, очень напуганный, да оно и понятно… Я определил болезнь Ренда еще с порога! Он и сам уже знал… С того самого момента и вожусь тут с ним. Кажется, дело идет на поправку.

— Вы не будете возражать, если я подниму штору? — спросил Сэм, так как в комнате был полумрак и силуэт больного едва угадывался.

— Конечно! Это просто для того, чтобы глаза его отдыхали!

Сержант кинулся к шторам, и вскоре Сэм, который стоял у самой кровати, увидел человека средних лет с красными нарывами на лице.

— Как самочувствие, мистер Хедли? — спросил он, укрепив на запястье больного регистрирующее устройство.

— Хедли — это вообще-то мое имя… А чувствую я себя намного лучше, скажу я вам! Совсем не так, как до прихода доктора!

Сэм расстегнул пижамную куртку больного. На груди виднелась пара нарывов. Подмышечные лимфатические узлы были набухшими.

— Больно! — испуганно сказал Хедли, когда Сэм осторожно коснулся одного из таких бугорков.

— Не беспокойтесь, я осторожно.

— Значит, он в порядке? — гордо спросил Стиссинг и затараторил: — Я знал, я говорил ему, что эти новейшие антибиотики творят чудеса! Чума — я имею в виду болезнь Ренда…

— Хедли — счастливчик… — устало перебил его Сэм. — У него не болезнь Ренда, а всего лишь фурункулез, слегка осложненный лимфаденитом. Вашим антибиотикам это было вполне по силам.

— Но присутствовали все симптомы болезни Ренда! Я достаточно давно практикую, чтобы…

— Хедли! Когда вы заболели?

— Пару дней назад. Температура поднялась сразу после того, как приземлилась эта ракета, я так и сказал доктору. Чувствовал себя так, будто умираю.

— С температурой разобрались… А как давно у вас эти нарывы?

— С того самого момента. Хотя, конечно, стали появляться они несколькими днями раньше… Но когда подскочила температура, я понял — все, чума…

— Да нет, Хедли, нет… — Стиссинг, тяжело вздохнув, опустился на табуретку. — Просто тяжелая форма фурункулеза. Фурункулы и высокая температура, понял? Извините меня, доктор, что вызвал вас сюда… Я…

Где-то совсем близко прогремело несколько выстрелов, и застрекотал ручной пулемет. Сержант выбежал из комнаты. Сэм почти сразу последовал за ним, строго наказав доктору оставаться на месте.

Он уже был в гостиной, когда сержант открыл входную дверь. Градом пуль косяк был тут же разнесен в мелкие щепки. В Сэме сразу же проснулись старые навыки: он упал на пол и стремительно откатился в ту часть помещения, которая не простреливалась. Скорчившийся сержант лежал в дверях, силясь дотянуться до выроненного при падении пистолета. Когда Сэм стал оттаскивать его, ухватив за ноги, в дверь впилось еще несколько пуль.

Плечо сержантской куртки было мокрым — и Сэм, распахнув ее, увидел заполненную кровью маленькую дырочку. А если это пуля со смещенным центром?.. Сэм перевернул сержанта на бок, чтобы взглянуть на выходное отверстие, и облегченно вздохнул: оно было тех же размеров и только слегка кровоточило.

Сержант между тем открыл глаза и даже попытался сесть, но Сэм ему этого не позволил.

— Осторожней, вы ранены…

— Какого черта! — Сержант оттолкнул руку Сэма и все-таки сел. — Что там происходит?

Сэм быстро выглянул в окно, вернее в узкую щелку между занавеской и рамой, и успел отдернуть голову, прежде чем пуля вошла в противоположную стену. А еще он успел заметить людей, бежавших к вертолету, из кабины которого наполовину свесился пилот.

— Не предпринимайте никаких действий! — послышался голос снаружи. — Не стреляйте, и мы тоже будем вести себя хорошо!

Сэм вновь подкрался к окну. Сержант, с усилием поднявшись на ноги, встал позади него…

Люди стащили пилота на землю и стали забираться в кабину. Только что говоривший тоже пятился к вертолету, прикрываясь молоденькой девушкой. Ей было на вид не больше двадцати. По тому как тряпично болталась ее голова и каким образом была разорвана на ней одежда, можно было понять, что произошло…

— Только шевельнись — и я пристрелю девчонку! — снова донеслось до них. — И это произойдет по вашей вине! Лучше дайте-ка нам спокойно смыться — подальше от этой поганой чумы! Энди умеет обращаться с вашим вентилятором! Так что будьте умницами, потерпите, пока мы уберемся!

Заработал двигатель, и неохотно, но все быстрей и быстрей завертелись лопасти. Ткнувшись спиной в корпус вертолета, мужчина резко оттолкнул девушку от себя и вскарабкался наверх. Дверь за ним закрылась, и тут же возобновилась стрельба по дому. Сэм с сержантом едва успели отскочить от окна. Косяк был раздроблен через какие-то мгновения. Стреляли из крупнокалиберного бортового пулемета…

Подчеркнуто медленно, не обращая никакого внимания на пули, кромсавшие деревянную обшивку дома, сержант вышел на крыльцо и, присев, поднял левой рукой свой пистолет. Стрельба прекратилась — вертолет находился прямо над домом…

Сержант подождал, пока вертолет отлетит чуть в сторону и уже не будет над девушкой, лежавшей лицом вниз, — а потом тщательно прицелился и нажал на курок.

Трижды из ствола вылетал короткий язычок пламени, и трижды полудюймовые пули со стальным сердечником вырывали из тела вертолета по куску алюминия.