— Две.

— Хорошо, тогда я вернусь на свое место и съем пару лепешек. Удачи тебе с детьми, кстати, мой любимчик вот тот маленький парнишка, который ковыряется в носу.

Эш ничего не сказал, пока она не вернулась к Саншайн и не уселась. Ашерону понадобилась вся его сила воли, чтобы не прижать ее снова назад к себе. Талон передал ему мяч.

— Ты в порядке, Ти-Рекс?

— Все хорошо, а что?

— Просто за все те столетия, которые я тебя знаю, я никогда не видел, чтобы ты так вел себя с женщиной.

— Вел как?

Талон засмеялся.

— Парень, не думаю, что тебе нужно, чтобы я объяснял, в чем конкретно дело.

Он невероятно быстро глянул вниз на пах Ашерона. Он весь напрягся, когда осмотрительно посмотрел вниз, чтобы удостовериться в том, что его дружок не выставлял себя напоказ. К сожалению, выставлял. Он просто надеялся, что это было не настолько очевидно. К счастью надежды Эша оправдались. Что навело его на следующий вопрос, откуда же тогда Талон узнал? Вдруг из ниоткуда ему в голову прилетел мяч. Эш поймал его. Затем он засвистел в свисток, оповещая ребят о начале игры. Тори все еще нервничала из-за того, что произошло. Как же сильно она хотела урвать хотя бы кусочек этого мужчины. Саншайн стряхнула крошки со своей юбки.

— Ты уверена, что вы двое просто друзья?

Тори попыталась принять равнодушный вид.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я никогда раньше не видела, чтобы Эш позволял кому-нибудь прикасаться к нему сзади. Обычно он уходит в другой конец комнаты, если кто-то просто стоит рядом с его спиной. Он даже дергается… очень подозрительно.

Тори нахмурилась от своего нового открытия.

— Я не знала, что это так беспокоит его. Ведь он привез меня сюда на заднем сиденье своего байка.

Саншайн посмотрела на нее с широко раскрытыми глазами.

— Дотронься до себя, девочка. Ты особенная.

— Ты так думаешь?

— Милая, поверь мне. То, что ты только что сделала, просто странное чудо. И я очень надеюсь, что ты смогла оценить, насколько это было потрясающе.

Тори отхлебнула воды, пока наблюдала, как Ашерон возился с более старшими детьми. И пока она это делала, то потихоньку складывала воедино те небольшие кусочки информации, которые у нее имелись о нем. Именно поэтому у Сотерии было очень плохое предчувствие по поводу его детства. Тори могла придумать лишь одну причину, по которой его могло так беспокоить то, что кто-то находился у него за спиной. И от этого предположения ее даже затошнило.

— Каждый раз, когда я совершал глупейшую ошибку и доверялся людям, то потом сильно об этом сожалел и очень жестоко расплачивался. Я, правда, рад, что тебя никто не обижал в действительности. Мне повезло меньше, поняла?

Его слова угрожающе звенели у нее в ушах, пока она смотрела на Эша, который засвистел, заметив фол. Пожалуйста, пусть я окажусь неправа… Но чем больше Тори думала об этом, тем понятнее вся становилось для нее. Кто-то очень сильно обидел его в прошлом. Настолько сильно, что Эш до сих пор не мог с этим смириться. Именно поэтому он и прячет свои глаза от всего мира, делает непроницаемым лицо, которое настолько великолепно, что так и манит прикоснуться к нему, носит такую одежду. Просто чтобы отогнать подальше от себя людей. Закрыв глаза, это все, что она могла сделать, чтобы удержать себя и не подойти к нему для того, чтобы просто обнять Эша, пообещать ему, что он будет в безопасности. Насколько же глупой была эта идея. Этот мужчина был просто великаном и таким угрожающим. Меньше всего он нуждался в ее защите. Но он же не всегда был таким… Тори вдруг вспомнились слова Ашерона о его родителях. Что же они с ним сделали? Она больше особо не разговаривала, пока не закончилась последняя игра. Эш и Талон стояли на другой стороне поля и разговаривали с Перри несколько минут. Саншайн уже стала собираться, когда к ней подошел Талон.

— Ты повеселился, малыш? — спросила она у мужа. Талон ухмыльнулся ей.

— Думаю, нам стоит сделать себе парочку вот таких маленьких карапузов.

Саншайн рассмеялась.

— В любое время, когда ты будешь готов. Моя мама уже давно больше, чем просто хочет стать бабушкой.

Талон страстно поцеловал ее.

— Да, нам определенно надо домой, чтобы потренироваться…

Саншайн с улыбкой отстранилась прежде, чем вручить ему свою сумку.

— Ну, веди же меня.

Талон втянул воздух прежде, чем повернуться к Тори.

— Было очень приятно познакомиться с тобой.

— Мне тоже.

Саншайн всунула свою руку в его.

— И помни, что я тебе говорила. Если мы тебе понадобимся…

— Я не забуду.

Эш снял свисток, подходя к ней, и засунул его в задний карман.

— Я надеюсь, ты не скучала тут на скамейке запасных.

— Нет. Вообще-то было даже очень весело. У тебя отличные друзья.

— Да, они такие.

Он обошел ее, чтобы взять свой плащ. В тот момент, когда Эш это сделал, Тори решила проверить свою теорию. Она спустилась вниз и легонько поправила его воротник, под которым застрял его конский хвостик. Ее кольцо запуталось в его волосах и стало дергать их. Зашипев от злобы, Ашерон схватил ее руку и выдернул ее из своих волос.

— Никогда больше не смей прикасаться ко мне так.

Его рычание было таким яростным, что она на секунду даже подумала, что Ашерон может ее ударить. Тори сглотнула, пытаясь проглотить жесткий комок у себя в горле.

— Я никогда не обижу тебя, Ашерон.

Он ничего не ответил, просто схватил свой рюкзак и шлем с пола и направился к двери. Схватив свой жакет и шлем, который одевала она, Тори последовала за ним, чуть ли не плача.

— Эш?

Ашерон не остановился, пока не подошел к самому мотоциклу. Он запихнул свои ключи в зубы прежде, чем надеть свой плащ.

— Эш? — повторила она. — Я совсем не хотела разозлить тебя.

Ашерон пытался успокоиться. Она не сделала ничего плохого, и он прекрасно знал это. Просто… Эш сжал зубы от воспоминаний. Он сбреет свои волосы, но еще больше Ашерон ненавидел, когда кто-то дышит или дует ему в затылок. Он ненавидел, когда люди дышали ему в ухо или стояли слишком близко, особенно за его спиной. Даже после стольких лет одно дыхание, одно прикосновение могли заставить его чувствовать себя снова никчемным. Почувствовать себя… шлюхой. Но Тори не была частью его прошлого. Она не была Артемидой, которая использовала эту тактику, чтобы каждый раз напоминать ему его место в ее мирке, что он должен быть благодарен хотя бы за то, что ему позволяют оставить хоть какое-нибудь достоинство. Тори была простой женщиной, которая прикоснулась к мужчине, не зная всех шрамов, которые исполосовали его душу. Ашерон глубоко вздохнул и успокоился.