Именно так обстояло дело на Балтике при прорыве лодками противолодочных рубежей. Фактически все боевые действия лодок в этом районе проходили в условиях, когда спасение от глубинных бомб при уклонении от сил ПЛО или прорыве минных заграждений висело на волоске: все зависело от мастерства командира лодки, обученности и отработанности экипажа: мгновенное реагирование на складывающуюся обстановку, быстрая, реакция, расчет, своевременная команда, немедленное выполнение команд.

Именно все это обеспечивало необходимое маневрирование при уклонении от глубинных бомб или в лабиринте минных полей. И, конечно, — отвага, решительность, мужество. Нередко спасение было в уходе от бомбежки противолодочных кораблей либо под эти корабли, либо в район потопленной цели (под обломки цели и огонь разлившегося по поверхности воды топлива), либо под минное поле.

7. В первой главе был показано, что из всех самых знаменитых подводных асов «Кригсмарине» никто в своих боевых походах не встретил противодействия более чем в пяти процентах торпедных или артиллерийских атак. Для того чтобы сделать такой вывод, пришлось подробно проследить хронику походов и атак самых результативных подводных асов, под первыми тремя номерами числящихся в списке по результативности, и просмотреть атаки других командиров немецких лодок, подавляющая часть которых была награждена высшими наградами Третьего рейха.

Анализ атак командиров наших подводных лодок по всем нашим флотам, участвовавшим в боевых действиях, показывает, что у нас, наоборот, не более чем в пяти процентах случаев не было противодействия. В 95% атак наших подводных лодок противодействие было весьма активное. Не только активное, но и ожесточенное и длительное; иногда — в течение нескольких часов или даже нескольких суток. 8. Ранее я показал, что конвои, на которые выходили в атаки немецкие подводные лодки, были, как правило, многочисленны по составу судов и исключительно малочисленны по количеству кораблей охранения. Практически всю войну, не исключая и второй ее половины (и даже последнего периода), количество кораблей охранения никогда не превышало одного на 5 — 6, а то и на 10 — 15 охраняемых судов. Исключения были очень редки (как пример такого исключения я приводил конвой для защиты о. Мальта).

У нас же, наоборот, конвои были малочисленны по составу охраняемых судов, а кораблей эскорта в редких исключениях было меньше, чем несколько на одно охраняемое судно.

Думаю, что не нужно быть специалистом, чтобы понять, в каком случае легче атаковать и меньше вероятность погибнуть от воздействия противника.

Большое количество кораблей охранения не только затрудняло прорыв к охраняемым судам конвоя, но и, в случае атаки, позволяло какой-то части противолодочных кораблей долго и упорно преследовать лодку, т. к. эскорта было достаточно, чтобы продолжать сопровождение конвоя, не боясь оставить его без охраны.

Такие обстоятельства были характерны для действия наших лодок на всех театрах военных действий, но особенно — на Балтике и Севере.

Вот как пишет об этом К. Дениц, сетуя на то, что в 1943 г. увеличившееся число кораблей охранения конвоев ухудшило условия атак немецких подводных лодок: «Кораблям охранения зачастую приходилось слишком рано отказываться от преследования лодок, т.к. они не могли надолго отрываться от выполнения задачи по защите судов».

Именно «запас» количества кораблей охранения позволял иногда в течение нескольких суток преследовать подводную лодку. Такие случаи нередки были в практике боевых действий наших подводников. Особенно ожесточенным было преследование после удачной атаки подводной лодки и потопления особенно ценного груза (вспомним атаки Маринеско, Коновалова, Фисановича и др., когда на лодки было сброшено до 200 — 300 глубинных бомб). Часть кораблей охранения, остающаяся для поиска и уничтожения лодки в районе атаки, хорошо зная, что под водой она долго не продержится (рано или поздно вынуждена будет всплывать в надводное положение для вентилирования отсеков и зарядки аккумуляторных батарей), переходила в режим спокойного плавания на незначительной скорости. Это позволяло обеспечить благоприятные условия для работы гидроакустической станции. Подводная лодка, обладая «черепашьей» скоростью под водой, далеко уйти не сможет, если она будет пытаться оторваться на бесшумном ходу. При форсированном режиме электродвигателей, во-первых, резко повышается вероятность обнаружения ее гидроакустическими средствами, а во-вторых, даже и в этом случае она не более чем через час хода вынуждена будет остановиться и всплыть на визуальной (а тем более на радиолокационной) видимости кораблей ПЛО.

Эта тактика «на измор» нередко приводила противолодочные корабли к успеху.

Характерной, с точки зрения количества противолодочных сил и условий для атак подводных лодок, приближенно соответствующих условиям действия наших ПЛ (значительное количество сил ПЛО и зона действия, перекрываемая авиацией), является атака 14 немецких подводных лодок конвоев «ON-206» и «ONS-20» в октябре 1943 г., о которой я упоминал в первой главе. Для охраны 65 торговых судов конвоя «ON-206» союзники выделили 13 кораблей (4 эсминца, 1 фрегат, 7 корветов, 1 траулер). В составе эскорта 52 судов конвоя «ONS-20» было 8 кораблей (6 эскортных миноносцев и 2 траулера). Таким образом, в целом для охраны 117 торговых судов был выделен 21 боевой корабль. В общем-то среднее количество охраняемых судов на один корабль эскорта не так мало — 5,5 (вспомним, какое соотношение было при атаках наших подводных лодок), однако против лодок действовала и авиация. Вот тут-то и проявилось «высшее мастерство» немецких подводных асов. В результате атак конвоев было потоплено всего лишь одно судно (6600 тонн), но было потеряно 6 (!) подводных лодок. Вот какова была цена этой «победы».

При этом нужно отметить, что атаки эти проводились в удаленных от берега глубоководных районах, где и намеков не было на ограничения маневрирования лодок по глубине. Интересно было бы посмотреть, как эти асы смогли бы действовать в мелководных районах Балтики или в шхерных районах Севера. 9. Существенно различались условия базирования немецких и советских подводных лодок. Выше упоминалось, что Германия построила 25 военно-морских баз для подводных лодок, в которых в общей сложности было 111 специально оборудованных бассейнов и боксов, укрытых железобетонными перекрытиями толщиной от 2,5 до 7,5 м, которые все вместе могли вмещать до 200 подводных лодок.

К. Дениц пишет: «25 октября 1940 г. во время очередного доклада Гитлер спросил меня, какие, с моей точки зрения, укрытия для подводных лодок необходимы на побережье Бискайского залива, чтобы защитить их от налетов авиации. Полную защиту подводных лодок в базе, ответил я, можно обеспечить только в том случае, если на всех стоянках во время пополнения запасов, отдыха экипажей и ремонта они будут находиться в бетонных укрытиях. Точно так же должны быть защищены мастерские по ремонту подводных лодок.

…К концу 1941 г. подводные лодки в Лориане и Лапаллисе, а в середине 1942 г. — в Бресте и Сен-Назере и несколько позднее в Бордо были полностью обеспечены укрытиями. Аналогичные укрытия, но в меньшем количестве, построили и в Германии».