своего малыша. В одинаковых белых спортивных костюмах, с прижатой к груди Робин шумной коробкой для сбора денег, пара привлекала все больше изумленных взглядов прохожих.

— Это она? — вздохнула Вивьен.

Робин увидел вспышку белого цвета, которую заметила Вивьен, но это оказался бритоголовый юноша в футбольной форме сборной Англии.

— Подожди, — задыхалась Робин, останавливаясь. — Вивьен, подожди! Нам надо разделиться, так мы больше пройдем. Ты проверь вон там, — Робин указал на Дейви Плейс, — а я пойду в ту сторону. Если не найдем ее через час, встретимся у ларька, хорошо?

— Как мы узнаем…?

— Просто спроси у кого-нибудь время!

— Хорошо, — сказала Вивьен, хотя и выглядела испуганной тем, что ее оставили одну, — думаю, в этом есть смысл.

Опасаясь, что Вивьен может передумать, если у нее будет время подумать, Робин снова пустилась бегом и, оглянувшись через плечо, с облегчением увидела, что Вивьен исчезла в Дейви Плейс.

Робин сразу же свернула налево по боковой дороге, выйдя на широкую улицу, которая проходила мимо огромного травянистого кургана, на вершине которого возвышался замок Норвич — огромный и внушительный каменный куб с зубчатой крышей.

Робин прислонилась к стене магазина, чтобы перевести дух. Ощущения от того, что она имела глупость откликнуться на свое настоящее имя, все еще отдавались в ней. Было ли ее объяснение достаточно хорошим? Может быть, Вивьен забыла об этой оплошности, узнав, что Эмили исчезла? Взглянув на внушительный фасад замка, она услышала в голове голос Страйка:

Ты скомпрометирована. Ты поставила свою настоящую личность на расстоянии вытянутой руки от любого, кто заподозрит тебя. Уходи немедленно. Еще одна ошибка — и ты погибнешь.

И это, с чувством вины подумала Робин, Страйк еще не знает, что Лин застала ее с фонариком в лесу. Она могла только представить, что он скажет на это.

Если она еще не заговорила, это не значит, что не заговорит. Достаточно, чтобы несколько человек поделились своими подозрениями.

Робин представила себе, как сейчас идет к телефонной будке, как это сделал отец Нив Доэрти много лет назад, и делает звонок в офис, чтобы сказать Пат, что ей нужно выйти. Мысль о том, что она услышит хрипловатый голос Пат, что ей никогда не придется возвращаться на ферму Чепменов, что она навсегда будет в безопасности от угрозы Тайо и духовной связи, была невероятно заманчивой.

Но на фоне всего этого работа еще не была завершена. Она не обнаружила в церкви ничего такого, что могло бы заставить встретиться Уилла Эденсора с его семьей. Хотя у нее было несколько компрометирующих сведений, например, о связи Джайлса Хармона с несовершеннолетней Лин, Робин сомневалась, что ее слова устоят против адвокатов ВГЦ, тем более что Лин, родившаяся и выросшая в ВГЦ, вряд ли даст показания против представителя церкви.

Я должна остаться, — сказала она Страйку в своей голове, — и я знаю, что ты на моем месте тоже бы остался.

Робин на мгновение закрыла глаза, измученная и голодная, и среди разрозненных мыслей, пронесшихся в ее голове, была: а вот и Райан.

Райан, о котором в эти дни она думала гораздо реже, чем о Страйке… но это, конечно, было потому, что она была так сосредоточена на работе… Это было естественно, неизбежно…

Робин глубоко вздохнула и снова отправилась в путь, осматривая улицу в поисках Эмили, хотя была уверена, что та уже давно ушла. Возможно, ее подвезли на попутке или она сама сделала обратный звонок родственникам, которые могли бы приехать и забрать ее. Если повезет, агентству удастся отследить Эмили на улице…

— Что? — воскликнула Робин, резко остановившись и устремив взгляд на сложенный экземпляр газеты “Таймс”, лежащий на стеллаже у входа в газетный киоск. Очевидно, Британия проголосовала за выход из ЕС.

Она как раз достала газету со стеллажа, чтобы прочитать статью, когда увидела вдалеке фигуру в белой одежде. Цзян приближался с противоположной стороны, выражение его лица было разъяренным. Робин поспешно засунула газету в паз, развернулась и поспешила обратно: она не думала, что Цзян ее заметил, и не хотела с ним встречаться. Поспешив по узкой пешеходной улочке, она вошла в крытый пассаж, которого раньше не видела. Оглянувшись, она увидела, как Цзян прошел перед замком и исчез из виду.

Аркада, в которой стояла Робин, была старой и довольно красивой, с высоким сводчатым стеклянным потолком, изразцами в стиле модерн над витринами магазинов и подвесными светильниками, похожими на гигантские заячьи колокольчики. Отчаявшись получить новые вести из внешнего мира, Робин пошла дальше, ища газетный киоск, пока краем глаза не увидела белое пятно.

Сквозь щель между разноцветными куклами, выставленными в витрине магазина игрушек, она увидела лысую Эмили, которая, словно загипнотизированная, смотрела на полки с игрушками, прижимая к груди свою коробку для сбора пожертвований.

Удивленно оглянувшись, Робин вернулась назад и вошла в магазин. Бесшумно двигаясь в своих кроссовках, она обогнула конец ряда стеллажей.

— Эмили?

Эмили подскочила и уставилась на Робин так, словно никогда ее раньше не видела.

— Гм… люди ищут тебя. Ты… что ты делаешь?

Обида, граничащая с гневом, которую Эмили проявляла на ферме Чепмена, исчезла. Она была белой как мел и дрожала.

— Все в порядке, — сказала Робин, говоря с ней как с дезориентированным человеком, с которым только что произошел несчастный случай.

— Тайо сердится? — прошептала Эмили.

— Он волнуется, — не совсем искренне сказала Робин.

Если бы она не знала лучше, то подумала бы, что Эмили приняла какой-то стимулятор. Ее зрачки были расширены, а на щеке дрожала мышца.

— Я сделала с ним то, что сделала — ну, знаешь, в комнате уединения — то, что ты отсасываешь у них…?

— Да, — сказала Робин, прекрасно понимая, что по ту сторону полок раздаются детские голоса.

— Так что он разрешил мне приехать в Норвич.

— Верно, — сказала Робин. В ее голове проносились различные варианты действий. Она могла бы позвонить Страйку и узнать, заберет ли он Эмили, посоветовать Эмили позвонить родственникам, если они у нее есть за пределами церкви, или сказать Эмили, чтобы она сдалась полиции, но все эти варианты обязательно показали бы, что Робин не предана ВГЦ, и если бы Эмили отказалась, Робин отдала бы свою безопасность в руки женщины, которая сейчас безудержно дрожала перед полками “Сильванских семейств”.

— Почему ты так хотела приехать в Норвич? — Робин спросила тихо, будучи уверенной в ответе, но желая