на один из стульев. Шок от всего происходящего заставил выпасть из реальности, и она не сразу заметила, что к ней кто-то обращается.

— Сержант, вы в порядке? — эти слова вытащили её из нирваны. Она посмотрела на собеседника — пожилого мужчину в форме СБ.

— Так точно… простите, я просто очень перепугалась за Клару Генриховну и ребят, скажите, с ними всё будет нормально?

— Думаю, да, а у меня к вам тоже будет несколько вопросов.

— Спрашивайте, — кивнула Маша.

— Постарайтесь вспомнить всю хронологию событий. Желательно поминутно. Где кто стоял и что делал. Сможете?

— Постараюсь. Значит, пришла я со взводом где-то в… — Маша говорила с расстановкой, пытаясь примерно сопоставить время на каждое из своих действий. — …Вот примерно так всё и было.

Эсбэшник закончил записывать её показания и перевернул лист.

— Хорошо. Теперь назовите ваше полное имя, возраст, место жительства.

— Власьева Мария Юрьевна, дата рождения — 15 октября 2012 года. Проживаю в общежитии юнармейцев.

— А до этого?

— Улица Мира 17Д, кв.25.

— Следующий вопрос: вы — дочь Юрия Родионовича Власьева, не так ли?

— Так точно, — кивнула она. — А причём тут мой отец? Я с ним давно не поддерживаю отношения.

— Ваш отец — глава секты «Истинный путь», а судя по описаниям пострадавшей — лейтенанта Сафроновой, новый помощник повара оказалась членом это организации. Больше ещё ничего не хотите добавить к своим показаниям?

— Нет.

— Странно… получается, что вы первой заметили неладное, развили бурную деятельность по спасению…

— А мне что, нужно было просто стоять и смотреть, как становится плохо моим подчинённым и курсантам других взводов?! — вспылила она.

— Что тут происходит? — недавно явившийся Федотов услышал гневную реплику Маши и подошёл к столу, за которым она сидела напротив пожилого эсбэшника.

— А вы кто? — тот поднял на него глаза.

— Командир роты юнармейцев, прапорщик Федотов, — козырнул Андрей. — Прошу довести до меня информацию, в чём обвиняют моего сержанта.

— Вашего? — усмехнулся эсбэшник. — Значит, у вас с ней отношения?

— Я пока не вижу ваших знаков различия. Если уж вы собрались хамить, будьте любезны, назовите своё звание и фамилию.

— Я на пенсии, — усмехнулся тот.

— Так и идите туда! — огрызнулся Андрей. — Здесь могут находиться только служащие, а не отставники.

— Ты чё такой борзый? Девку твою зацепил?

— Ты зацепил моего сержанта взвода, — металлическим тоном ответил ему Федотов. — И если у тебя нет полномочий на допрос, об этом узнает полковник Скрябин. Я понятно объяснил, что за этим последует? Или у тебя уже зубов нет — придётся разжёвывать?

— Пасть захлопни… — зарычал эсбешник.

— Хлеборезку прикрой, — парировал ему Андрей. — Всякая моль будет тут дела сфабриковывать. Или её не проверяли на благонадёжность в СБ? Я ведь могу поинтересоваться у Игоря Дмитриевича, что вы тут делаете и пояснить ваше чрезмерное рвение не в ту сторону.

— Молокосос… — зашипел эсбэшник — Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

— С волком, потерявшим свои зубы. И запомни, я своих людей в обиду не дам: если есть улики — предъявляй, нет — нахрен с пляжа. Пошли, Маша…

26 января 2028 года. г. Саратов. Общежитие роты. Часом позднее

Ужин для всей роты пропал даром. Да и подавляющее большинство курсантов не испытывало сильного аппетита после случившегося. Вера Андреевна подсуетилась и снабдила каждый взвод электрочайником и кульком леденцовых конфет — хоть что-то на безрыбье. Чуть позже, Андрей с угрюмым видом собрал всех взводных у себя в комнате.

— Так, народ, — окинул он взглядом собравшихся. — Сегодня я был неприятно удивлён некими подробностями личной жизни до Чумы кое-кого из вас. Поэтому, сейчас каждый из собравшихся кратко вспомнит свой криминал, если он есть, косяк, называйте как хотите, чтобы я потом мог разговаривать с СБ на равных, а не блеять, как школота перед училкой. Поскольку мы теперь один за всех и все за одного — тайн среди комсостава не будет. Кто не согласен — рапорт мне на стол и адьёс мучачос. Погнали.

— Давайте с меня, — решилась Маша. — Шесть лет назад у меня умерла мама. Мой отец до этого момента работал тренером по восточным единоборствам, но неофициально он возглавлял не только саратовских каратистов. Это ещё с советских времён осталось.

— Минуту! — прервал её Андрей. — Как бы твой возраст и возраст отца не совсем сходятся.

— Я — поздний ребёнок, — грустно улыбнулась она.

— Понял. Продолжай.

— А после смерти мамы он ушёл в религию. Сначала, вроде, всё было ничего, но потом он собрал таких же сдвинутых и основал новое течение христианской веры — «Истинный Путь». Изображает из себя пророка. Из местных все в курсе, что этот «Истинный Путь» много чего в городе натворил. Из местных каратистов некоторые тоже туда ушли. Потом слухи стали ходить нехорошие. Поговаривали, что имущество отбирают у своих же, а потом и вовсе люди пропадать начали. Только за них полиция хотела взяться, а тут Чума. Ну и когда Хаос наступил, они рванули в Юбилейный. Это посёлок такой… посреди города. Слышала слухи, что они тоже ритуально людей едят. Ловят, кто зазевается и всё с концами. У военных до них руки ещё не дошли. А я получается родная дочь их главного, только ещё в самом начале у меня с ним скандал вышел на эту тему, а потом я в спортшколу переселилась. Добрые люди помогли.

— Хорошо, с тобой понятно. У тебя, Дмитрий, какие секреты?

— Да со мной попроще всё. Мать моя тоже в религию ударилась и бросила нас с отцом. Только где она сейчас неизвестно. Может и в этой секте, хотя это вряд ли — отец по своим каналам сразу бы срисовал. Потом папаня решил заняться моим воспитанием, а я рогом упёрся. Дружки у меня и раньше были из детей первых людей города. От того и куролесили мы знатно. Но до криминала не дошло — Чума началась. Вот тут и вылезла их гнилая сущность — они собрались ювелирку грабить. А мне так смешно стало: куда они эти брюлики девать будут? Я домой поехал — в часть. А наутро мне Сенька звонит и говорит, что тех, кто в магазин полез, накрыли