Подноготная этой деловитости для Бидди была яснее ясного. Она очень хорошо понимала своего мужа и знала, что он всегда развивает бешеную деятельность, когда его гнетет тревога, – таким образом он старался отвлечься от тягостных мыслей. Она следила за ним из окна кухни, и на душе у нее было тяжело. Казалось, он уже точно знает, что война неизбежна, и накануне битвы наводит лоск на своем корабле.

Но в конце концов все, что можно, было переделано, и Боб прошел на кухню, собираясь взбодриться чашкой чая. Тогда-то и позвонила Джудит. Телефон находился в холле, и Бидди вышла туда, чтобы ответить на звонок.

– Кто это? – поинтересовался Боб, когда она вернулась.

Бидди села и отхлебнула чаю, который успел совсем остыть.

– Джудит.

– Что сказала?

– Она хочет приехать. Сейчас. Сегодня же. Едет из Корнуолла на своей машине. Сказала, что прибудет около десяти.

Густые брови Боба поползли вверх.

– Что случилось?

– Понятия не имею.

– У нее был нормальный голос? Тебе не показалось, что она расстроена?

– Нет. – После секундного раздумья она добавила: – Пожалуй, только излишне возбуждена. Взвинчена как-то.

– Она сказала, в чем дело?

– Нет. Сказала, что все объяснит, как приедет.

– Она звонила от Кэри-Льюисов?

– Да.

– Видно, что-то случилось.

– Может быть, она поссорилась с Лавди, своей подругой. Или совершила какой-нибудь промах.

– Не очень похоже на Джудит.

– Да уж, что и говорить. Ну да ладно, ерунда все это; какая бы ни была причина, она уже едет. Поможет мне со светомаскировочными шторами.

Бидди встала и выплеснула холодный чай в раковину, потом налила в кружку свежей заварки.

Мораг уселась на коврике и уставилась на хозяйку в надежде, что ей дадут чего-нибудь вкусненького.

– До ужина далеко! – сказала ей Бидди. – А ведь Джудит с тобой еще не знакома! Она даже о тебе не знает. Если будешь вести себя с ней хорошо, она, может быть, будет брать тебя на прогулку. – Бидди выпрямилась и прислонилась к раковине. – Что ж, можно считать, дата ее визита просто передвинулась вперед. – Она встретилась глазами с мужем, сидящим по другую сторону стола. – О, Боб, пожалуйста, не надо опережать события, не волнуйся раньше времени! Что бы там ни стряслось. Скоро все узнаем.

– Если это что-то действительно серьезное, она, возможно, и не захочет с тобой делиться.

– Захочет. Я просто спрошу у нее. Мы же близкие люди. А все эти недомолвки и тайны не по мне.

– Будь с ней тактична, любимая.

– Разумеется, дорогой. Ты же знаешь, я обожаю девочку.

Сразу после одиннадцати, когда Бидди уже начала беспокоиться и ей стали мерещиться всякие ужасы, Джудит приехала. Бидди увидела в окно горящие фары автомобиля, ползущего к ним вверх по холму, и заслышала шум мотора, который становился все громче. Она поднялась со стула и быстро вышла из комнаты, пересекла холл и включила свет над передней дверью. Стоя на пороге вместе с Мораг и глядя в темень, где гулял ветер, она видела, как маленький «моррис» въехал в открытые ворота.

Фары погасли, дверца открылась, и показалась Джудит.

– Ах, дорогая, какое облегчение! Я уже не чаяла увидеть тебя живой. – Они обнялись. – Скверная поездка?

– Не так чтобы очень. Просто долгая. Я и рассчитывала приехать примерно в это время.

– Знаю, знаю. Просто я дергалась.

– В самом конце дорога так петляет! В какой-то момент я уже думала, что заблудилась. – Джудит опустила глаза на Мораг. – А это кто?

– Мораг. Наша собака.

– У тебя же никогда не было собаки!

– А теперь есть. Это Нед ее привез.

– Какой молодец! Привет, Мораг! Сколько она живет у вас?

– Два месяца. Пошли в дом, нечего тут стоять и болтать. Где твой багаж? – Бидди открыла заднюю дверцу «морриса» и вытащила чемодан Джудит. – И это все?

– Тут все необходимое.

– Я надеялась, что ты к нам надолго…

– Как знать… – ответила Джудит серьезно. – Может, и надолго.

Они вошли в дом. Бидди заперла за собой входную дверь и поставила чемодан на нижнюю ступеньку лестницы. Они встали, глядя друг на друга в резковатом свете холла. Кажется, с Джудит все в порядке, решила Бидди. Чуть бледна и заметно похудела с тех пор, как Бидди видела ее в последний раз, но на вид вполне здорова. Не больна и вроде не трясется от сдавленных рыданий. Хотя, возможно, просто держит себя в руках…

– Где дядя Боб?

– После чая поехал обратно в Девонпорт. Думаю, ты увидишься с ним в следующие выходные. Ну, чего тебе хочется? Поесть? Выпить? Могу предложить суп.

Джудит покачала головой:

– Хочу в постель, больше ничего. Я падаю с ног.

– Грелка нужна?

– Ничего не нужно. Только кровать и подушка.

– Тогда иди наверх. Комната та же, что всегда. И утром не вскакивай, я принесу тебе чаю часов в девять.

– Прости меня… – проговорила Джудит.

– Боже милостивый, за что?!

– За то, что свалилась на вас как снег на голову.

– Ох, что за вздор! Мы всегда рады тебе. Ну иди-иди, ложись. Отоспись хорошенько.

– Постараюсь…

Джудит подхватила свой чемодан и стала подниматься по лестнице.

Не Бидди первая разбудила Джудит – ее опередила собака. Сквозь сон Джудит услышала какое-то царапанье – это Мораг скреблась в дверь, просилась в комнату. В полусне Джудит вылезла из кровати, дотащилась, пошатываясь, до двери, впустила собаку и рухнула обратно в постель. Почти в ту же секунду она опять провалилась в сон. Когда Бидди пришла в девять часов будить племянницу, неся обещанную чашку чая, она обнаружила, что Мораг, свернувшись клубком, лежит на краю постели, навалившись всей своей теплой тяжестью на ноги спящей.

– А я-то гадала, куда она подевалась, – сказала Бидди, ставя дымящуюся чашку на ночной столик. – Я выпустила ее погулять, а потом она куда-то пропала. Я думала, она ушла охотиться на кроликов, а она, видно, проскочила обратно в дом.

Бидди не стала ни ругать Мораг, ни спихивать ее с кровати, сказала ей только, что она очень умненькая собачка, после чего подошла к окну и раздернула кретоновые занавески, впуская в комнату свет нового дня. «Мой первый день без Эдварда», – подумала Джудит, и ей отчаянно захотелось, чтобы он не начинался так скоро.

– На улице небольшой туман, но, думаю, погода разгуляется. Как спала?

Потихоньку, полегоньку, двигаясь осторожными шажками – только так можно было начинать жить в этой невыносимой, беспросветной пустоте. Сделав над собой огромное усилие, Джудит села в кровати и взбила подушки, чтобы планки изголовья не врезались ей в плечи.