– Конечно.

– А то, что мы тратили из денег дольщиков, тоже как собственные вложения учитывать?

– Учитывай, как свои.

– А Москва нам ничего потом не скажет?

– Иди уже. Не испытывай мое терпение.

Вика осторожно, пряча осуждающий взгляд, испарилась из кабинета в коридор и выдохнула, – ходить к нему на прием хотелось все меньше и меньше. Испросив необходимые данные, сообщила также о просьбе хозяина распределить объекты, умышленно забыв про совместное посещение хозяйского плацдарма. Опять задумалась, – как ей так посчитать эти гребанные проценты, чтобы и предприятие любимое не обидеть и чтобы москвичи все проглотили. Понятно же, что чем больше этих процентов, тем лучше. Колесникова обхватила голову руками, стараясь сосредоточиться, вдруг зазвонил телефон. Баталов.

– Привет!

– Привет. Какими судьбами?

– Да так, звоню «обрадовать».

– Чего опять?

– Налоговая взяла нас за одно место.

– В смысле?

– В прямом. Помнишь, мы по старой фирме к зачету весь НДС взяли, чтобы налогов меньше платить?

– Конечно, помню. Ну и что? Это нормально.

– Они как-то выяснили, что не все счета-фактуры правильно оформлены, то что сами дорисовывали. Через встречку, что – ли? Короче, половину выкинули без объяснений, а нам налог доначислили, плюс, как обычно, штрафы, пени.

– Черт! Вот уроды! И сколько начислили?

– Несколько миллионов. И это без штрафных санкций.

– Супер! А если договориться? Привезти нормальные документы от поставщиков?

– Можно, конечно. Только они сначала нам расчетный счет арестуют, дождутся, когда мы экспортный НДС себе вернем и тут же эти деньги себе спишут.

– Обычная процедура. Когда они себя обижали? Мы и расчетный счет уже никакой открыть не сможем – директора уже сменили.

– Ага. К тому, же никто из поставщиков нам столько макулатуры готовить не согласится. Кому это надо? Это еще не все. Они хотят нового директора видеть или доверенное лицо. Хотят вручить ему извещение о выездной проверке.

– Отлично! Только этого не хватало! Там еще столько же нароют. Для премии к Новому году стараются.

– Я тоже так думаю.

– Ладно. Поняла. Приеду, там будем действовать по обстоятельствам. Нам сколько времени еще нужно, чтобы налог вернуть? Я звонила в налоговую – мне что-то невнятное ответили. А ты не звонил?

– Звонил. Мне тоже сказали, что у них какие-то сбои в программе. Сделать ничего не могут. Деньги подтвердили, но зачислить нам их на лицевой счет у них никак не получается. Недели три как.

– Мило! Попроси Жука, пожалуйста, чтобы машину прислал.

– Ладно.

Вздохнув, финансовый директор подошла к столу своей начальницы, тревожно дернулась. Вдруг не отпустит?

– Нина Константиновна, мне уехать нужно. Срочно. На завод. Не знаю даже насколько. Может, на неделю, может, больше.

– Что-то случилось?

– Да, старую фирму никак закрыть не можем. Всех уже перевели в другую, директора сменили, а под слияние я ее пускать не стала – там деньги налоговая еще должна. Жалко было терять их – заводу не лишние. А сейчас, сами знаете, конец года. Инспекция пошла собирать урожай.

– Понятно. Ладно, езжайте.

Отправив сообщение хозяину о том, что вышлет расчет процентов на электронную почту прямо с завода, Вика отбыла в очередную командировку.

Поездка не была обычной. Она ехала вместе с новым техническим директором на его «Волге». Сидоренко не один год проработал на предприятиях Ворона, ремонтируя станки и прочую технику с утра до ночи, без выходных, но последнее время попал в немилость. Его благополучно убрали на деревообрабатывающий завод – «вон с глаз».

Ехали мучительно долго, медленно, часто останавливаясь. Невысокий сухонький мужчина лет пятидесяти постоянно глушил двигатель и выскакивал из машины, чтобы протереть занесенное снегом стекло. Старинные дворники не работали. Печка также не работала. «Техник! Сапожник без сапог», – подивилась Вика. Ее правая нога сильно замерзла, онемела. «За столько часов в дороге я тут умру, живой не доеду», – решила финансовый директор, оценив свои на тонкой подошве кожаные ботинки. Попросила остановиться у какого-нибудь вещевого ларька. Через некоторое время они затормозили у небольшого сельского магазинчика с надписью «Обувь». Выбрав подходящие по размеру валенки, Колесникова тут же переобулась, засовывая джинсы внутрь и, улыбаясь, вернулась к машине. «Хороша, чертовка!» Метель не проходила, заметая дорогу так, что не видно ничего; ни обочины, ни знаков. Мороз заметно усиливался. Водитель неожиданно обнаружил, что заблудился и, повернувшись, сообщил, что им придется возвращаться и искать дорогу заново. «Точно не доедем! Найдут нас весной в сугробе», – не на шутку обеспокоилась девушка. Ее мысли плавно перетекли с непогоды и дороги на то, что предстоит сделать за эту неделю. «Нет, ну надо же так над людьми издеваться! Взяли и выкинули из декларации несколько миллионов! Запятая не в том месте стоит! Не хватает в документе обязательных реквизитов! Раньше этих счетов-фактур вообще не было – и никто не страдал. Сейчас надо обязательно счет-фактуру каждый месяц нового образца, а то те двадцать процентов, которые вы поставщику заплатили, не увидите, как собственных ушей! Потом будьте любезны заполнять все до точки и не вздумайте в строке – „страна происхождения“ слово „Россия“ поставить. Эта такая грубая ошибка! Невыносимо грубая! Сколько судов было из-за этого! Им, судам, чем еще заниматься? Вместо „Россия“, если этого произведено в России, должен быть просто прочерк и все! Или вы закон не читали? Поставили таки вам сто лет назад поставщики, которых вы сейчас днем с огнем не найдете „Россия“ в графе? Еще и слова „тот же“ вместо полного адреса грузоотправителя стоит? Вы тогда и не подозревали о том, что это – неправильно? Ну, теперь держитесь! Мы у вас пару миллионов из-за этого заберем. Ну и что, что это ерунда. Это вы так считаете. Ну и что, что вы все оплатили и что вам дальше работать не на что будет, что мы вас фактически разоряем. Кого это волнует? Мы вас и дальше к ногтю гнуть будем. И причем тут здравый смысл и логика? О чем вы? Кому нужно, чтобы предприятие спокойно работало, платило положенные двадцать процентов с наценки и спало спокойно? Никому. А вот когда сидят и боятся, что их из-за каждой запятой сейчас начнут и в хвост и в гриву, вот это – хорошо, это – приятно. Боятся – значит, уважают. Теперь ему, директору, бухгалтеру – неважно, придется и в глазки заглядывать, и ручку позолотить, ведь теперь все зависит от кого? От того, кто пришел с проверкой. Как он захочет, так и будет. И ссориться с таким – верх глупости. Ведь ты же хочешь дальше работать? И чтобы бы детям твоим завтра было что поесть? Ты – заплати, тогда на какое-то время мы от тебя отстанем. А дальше – дальше посмотрим на твое поведение. Конечно, дяденьки с большими кошельками и большими связями себя не обидят, еще и заработают на этом, а среднестатистический и помельче бизнесмен каждый день рискует без штанов остаться. Ах, он еще и сопротивляться вздумал, всякие схемы выдумывает, чтобы на плаву остаться? Какой негодяй! А мы его еще больше к ногтю прижмем! Старинная русская забава – „салочки“. С этими невеселыми мыслями Вика ехала, рассуждая сама с собой. Интересно, это только в России так или и в других странах тоже „все для людей“? Налоговую накорми, пожарников накорми, администрацию накорми. Сколько их! Прошлый раз в налоговой откровенно спросили: „Вы не могли бы мне подешевле квартиру продать?“ Подешевле – значит, что прибыль ты должен выложить из собственного кармана. А тот мордастый из пожарной службы? Прямо так и сказал: „У меня сын поступает в университет. Надо денег на обучение“. Смотрит и с наглой такой ухмылкой выдает подобное! Жаль, что у нее не было диктофона под рукой! И даже если бы и был? Потом еще работать. Не с ним, так с его близким другом».