– Нет. Я тоже должен присутствовать там, помнишь? – возразил Тай. Он набрал в грудь воздуха. – Я не хочу, чтобы ты ушла, Сун.

Она казалась такой юной, маленькой, и почти невыносимо беззащитной.

Он прибавил чуть охрипшим голосом:

– Я хочу, чтобы ты никогда не уходила.

Неожиданно она снова отвела взгляд. Тай увидел, как на этот раз вздохнула она. Медленно выдохнула. И сказала:

– Вы говорите это серьезно? Это не потому, что я была… что я это сделала?

– Мне уже доводилось видеть женщин без одежды, Сун.

Она подняла голову.

– Знаю. И я худая, и у меня эта новая рана, после нее останется новый шрам. И еще один на ноге, и я знаю, что не проявляю должного уважения, и…

Она стояла совсем близко. Он шагнул вперед и нежно прижал ладонь к ее губам. Потом убрал руку и поцеловал ее, тоже нежно, в первый раз. Потом снова поцеловал, но уже по-другому.

Он смотрел на нее сверху вниз, при свете единственной зажженной лампы. Глядя ему в глаза, она сказала:

– Я не очень опытна в таких делах…

Прошло немного времени. Они лежали в постели, она положила левую ногу на его тело, а голову – на плечо. Волосы ее рассыпались. Лампу недавно погасили. Дождь прекратил капать с края крыши. Они видели лунный свет, слышали пение ночной птицы.

Тай сказал:

– Не слишком опытна?

И скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку.

– Мне говорили, что мужчинам нравится слышать это от женщины. Это заставляет их чувствовать себя сильными.

– В самом деле?

– Так мне говорили. – Одна ее рука играла на его груди, спускаясь вниз, к животу, потом снова скользила вверх. – Ты был на горе Каменный Барабан, Тай. Ты должен помнить, что происходит там по ночам. Или никто из женщин…

– Думаю, я не стану отвечать на этот вопрос.

– Возможно, пока не станешь, – пробормотала она.

Луна выложила дорожку света на полу комнаты.

– Ты всегда приходишь ко мне в комнату, – сказал Тай.

– Ну, однажды я спасала тебя от женщины-лисы, помнишь?

– Она не была женщиной-лисой.

– Она была ловушкой. Потрясающе красивой.

– Потрясающе, – согласился он.

Сун фыркнула:

– Даже если она не была дайцзи, мы с Сыма Цянем решили, что ты не в том состоянии, чтобы устоять перед ней той ночью. А если бы ты переспал с дочерью губернатора, это поставило бы тебя в очень трудное положение.

– Понятно, – осторожно ответил Тай. – Вы с поэтом так решили?

– Да. Разумеется, они хотели поставить тебя в трудное положение. Сюй Бихай хотел получить коней.

– Ты не думаешь, что она могла просто влюбиться в меня?

– Наверное, это возможно, – ответила Сун. Ее тон говорил об обратном.

– Она была очень красива, – сказал Тай.

Сун ничего не ответила.

– И ты тоже, – прибавил он.

– Ах! Это наверняка заставит меня влюбиться! – она снова рассмеялась. – Я бы атаковала тебя, если бы ты вошел в мою комнату во время путешествия.

– Верю.

– Теперь я бы так не поступила, – с шутливым раскаянием в голосе сказала она.

Его очередь рассмеяться.

– Рад это слышать… – Через секунду он прибавил: – Сун, я хотел тебя еще в первую ночь у Железных Ворот, когда ты вошла.

– Я знаю, – ответила она. Он почувствовал, как она пожала плечами. Ему было знакомо это движение. – И не чувствовала себя польщенной. Ты провел два года в одиночестве. Любая женщина…

– Нет. Именно ты. Думаю, с того момента, как ты вышла во двор.

– У меня были распущены волосы, – сказала она. – Мужчины очень предсказуемы.

– Правда? Я тоже?

Молчание.

– Ты – не очень.

Они слушали пение птицы за окном.

– Я поеду на север, – сказал он.

Она решительно покачала головой:

– Нет. Ты уже принял решение, Тай, и начинать после этого путешествие – плохая примета. Дописывай свое письмо. Мы возьмем его с собой. Мы решили, что твоя сестра и то, что Вэнь Чжоу хотел тебя убить, должны обеспечить тебе безопасность. Вместе с конями.

– Вы так решили?

– Да, Люй Чэнь и я.

– А что, если я решу…

– Тай, ты уже решил. Это было благородное решение. Я просто боялась.

– А теперь я буду бояться за тебя. Идет война, ты едешь далеко…

Она тихо рассмеялась:

– Я – каньлиньский воин, еду вместе с шестьюдесятью другими воинами. Вот уж тут у тебя нет никаких разумных оснований для страха.

– Когда страх бывает разумным?

Ее рука замерла, легла на его грудь.

– А потом? – спросил он. – После того как вы доберетесь до императора?

Она заколебалась:

– Есть одна вещь, которую мне необходимо сделать.

Он лежал, вспоминая: «Мы хотим убить двоих из них, позднее. Это следует сделать».

Он сжал ее руку.

– Сун, если ты сама убьешь тех двоих и кто-нибудь свяжет тебя со мной…

– Я знаю, – прошептала она. – Это другое. Те двое из армии Второго округа, вероятно, уже мертвы. Они опозорили нас, и наше святилище этого не допустит. Думаю, император это знает. По-моему, он не огорчится. Я имела в виду не это.

– Тогда что?

– Мне придется просить разрешения покинуть ряды каньлиньских воинов. Я должна сделать это в моем собственном святилище.

Тай ничего не сказал. Он был глубоко тронут.

Она неверно поняла его молчание:

– Я ничего не прошу, Тай. Если будет только эта ночь, я…

Он снова закрыл ей ладонью рот:

– Ты должны вернуться, Сун. Мне необходимо, чтобы ты научила меня жить по-другому.

– Я была только каньлиньским воином, – ответила она, когда он убрал руку.

– Тогда, может быть, мы научим друг друга?

Он почувствовал, как она кивнула, а потом добавила:

– Но я не верю, что мир позволит тебе остаться у той речки до конца дней.

– Может быть, и не позволит. Но я не хочу затеряться в пыли и шуме. Стать тем, чем стал Лю. В Да-Мине…

– Если они только вернут назад Да-Мин.

– Да.

– Ты… ты считаешь, что вернут?

Тай полежал в темноте, думая об этом.

– Да. Это может произойти не скоро, но новый император мудрее Рошаня, и я думаю, Рошань скоро умрет. Это еще не конец Девятой династии.