Барон цур Абеларин подошёл к графу цур Лабаниану.

— Граф цур Ладвин, барон цур Тиллиан? — спросил он. — Неужели вы поверите предателям?

Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан чувствовали себя неуверенно. Они были родичами и друзьями барона цур Ерсина, а он не собирался куда-то уходить.

— Я клянусь, — тихо сказала Нора, — мы никогда не планировали нападать ни на Ладвин, ни на Тиллиан. Я… мой отец всегда ценил вашу дружбу. И я никогда…

— Помолчи, девочка, — посоветовала ей баронесса цур Кертиан и повернулась к цур Ладвину и цур Тиллиану. — Барон цур Абеларин — изменник, каким был и цур Дитлин.

— Граф цур Лабаниан продал нас братьям-заступникам, — не утерпела Нора. — У меня есть доказательства его предательства и их планов. Они хотели захватить Тафелон.

— Ты, еретичка! — бросил ей в лицо граф цур Лабаниан. — Ты оскорбляешь воинов Заступника!

— Сам посланец святейшего папы поддержал меня! — вскочила на ноги Нора.

— И где он, этот посланец?! — отмахнулся цур Лабаниан. — Тот нищий монах, который кричал на ристалище?! Сколько ты ему заплатила и куда дела?

— Это посланец папы отец Сергиус! — не сдавалась Нора. — Он раскрыл заговор, покушение на святейшего папу и уехал, чтобы спасти его!

— Ложь! — побагровел цур Лабаниан. — Не было никакого покушения!

— Было! Братья-заступники вместе с разбойниками пытались убить меня и моих людей!

— Так тебя или святейшего папу? — спросил до того молчащий граф цур Ладвин.

— Здесь, в Сеторе — меня, — пояснила баронесса цур Фирмин. — В Нагбарии, куда прибыл святейший папа — его. Они убили заложника, чтобы поссорить наши страны.

— Жалкая ложь, — выплюнул граф цур Лабаниан.

Барон цур Абеларин и граф цур Лабаниан вышли, дверь за ними с грохотом захлопнулась. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан остались, как остались барон цур Ерсин, баронесса цур Кертиан и граф цур Вилтин.

— Задумано неплохо, — нарушила баронесса цур Кертиан наступившую тишину. — Но не вышло. Что будем делать дальше?

— Я знаю графа цур Лабанана, — сказал Вир. — Он не успокоится и не даст успокоиться цур Абеларину.

Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан обменялись несколькими тихими словами, потом цур Тиллиан поднялся.

— Граф, — кивнул он на цур Вилтина. — Барон. Баронессы. Мы не хотим вражды, но и мира не видим. Мы уезжаем в свои владения.

— Постойте!.. — поднялся барон цур Ерсин.

— Ты с ними? — тихо спросил цур Ладвин. Барон цур Ерсин кивнул и отвёл глаза. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан переглянулись.

— Между нами родство… — сказал цур Тиллиан. — Что же… до встречи, родич.

Граф цур Ладвин кивнул, соглашаясь с бароном цур Тиллианом.

Они ушли.

— Вот и всё, — тихо сказал цур Вилтин. — Конец нашему союзу.

— Они не присоединятся к цур Лабаниану, — хмуро сказал цур Ерсин. — Никогда.

— Когда-то много лет назад, — вдруг сказала баронесса цур Кертиан, обращаясь к Норе, — твоему отцу пришлось отказаться от брака со мной. Дядюшка графини цур Хардвин, старый змей, не дал людей, без которых союзу не хватало сил, чтобы покончить с разбойниками. Потребовал, чтобы Алмарик женился на его племяннице. Мне пришлось выйти замуж за одного из рыцарей моего отца… Мы так надеялись, что наши дети будут жить в мире.

— Я… начала было Нора, но осеклась. — Простите.

— Что теперь говорить… Надо думать, что будет дальше.

— Пойдёмте в таблиний её милости, — предложил Вир. — Там есть карта Тафелона.

* * *

— Что ты говорила про святейшего папу, девочку? — спросил в таблинии барон цур Ерсин.

Нора передёрнула плечами.

— К нам приехал его посланец, отец Сергиус, — ответила она. — Очень умный и влиятельный человек. Он предложил мне свою помощь, если я помогу ему разоблачить заговор братьев-заступников. Я согласилась. Он… он говорил… говорил, что ожидает отряд… он хотел воевать с братьями-заступниками.

— Много один отряд стоит, — фыркнула баронесса цур Кертиан.

— Он говорил, что это отряд вейцев[43], - вспомнил Вир.

Все замолчали, граф цур Вилтин неодобрительно взглянул на невестку, забывшую про подобную «мелочь». Вейцы сражались всегда пешими, всегда тяжело вооружёнными и победить их можно было только при пятикратном перевесе… и то не всегда. Услуги вейцев стоили очень, очень дорого, не каждый король мог нанять хотя бы небольшой их отряд.

— Пока ему нужна помощь, он обещал, — покачала головой баронесса цур Кертиан. — А теперь, удалось ли ему спасти святейшего папу, да даст ли папа отряд… Если сидеть и ждать, граф цур Лабаниан превратит наши замки в развалины.

— Лабаниану понадобится не меньше недели, чтобы подготовиться к нападению, — сказал граф цур Вилтин.

Вир покачал головой.

— Мне следовало сказать об этом прежде. Но я не придал никакого значения тому, что услышал в Лабаниане. Я был там, когда разыскивал лекаря для господина Клоса… Врени, которую ваша милость отпустила по просьбе отца Сергиуса. И там слышал крестьянские разговоры… Они говорят, что едва успели хлеб обмолотить и в амбары ссыпать, ещё много работы в поле да в садах осталось… Но братья-заступники пустили людей по деревням, по жребию чуть не каждого второго мужика собрали, держат в большом сарае — говорят, святое ополчение. Рассказывают, их целый день то молиться заставляют, то строем с палками ходить, и кормят хлебом да водой, хорошо, если яблок подкинут. А ведь и год урожайный был. По деревне братья-писари ходят, всю еду на учет поставили и рассчитали, сколько людям на год нужно, чтобы не сдохнуть да отсеяться по весне. Остальное велят на телеги грузить, да везут в Нандулу, замок графский, а и там, слышно, тоже всем монахи командуют, никто и пикнуть не может. И кузнецам по всему графству велено наконечники для стрел да копий ковать, кожевники да портные одежу для боя шьют… то ли всем графством в Святые земли нацелились, то ли на Пустошь войной идти — никто не знает. Были такие, кто говорил, Враг-де со всем его воинством на землю вернется, на него во имя Заступника войной двинемся.

— И ты молчал?! — вскинулась Нора.

— Я думал, кто воюет на зиму глядя, — пожал плечами Вир. — Да и кого крестьяне напугают… идти против других баронов цур Лабаниан бы побоялся, не решился бы выйти из союза, тогда на него набросились бы все…

— Вы дали графу цур Лабаниану повод, которого ему не хватало, — заметил цур Вилтин. Нора опустила голову. Вейма знала, что позже, наедине, баронесса набросится на своих слуг с упрёками, но перед равными Норе оставалось только извиняться.