– Ну почему же – безвинно? – чуть приподнял брови Арундейл. – Кажется, лорд Мак-Лайон все разъяснил крайне доходчиво.

– Да брешет он! Брешет! А то и вовсе тобой же, гнида, купленный!

– Ну, это вряд ли. Больше, чем король Шотландии, я все равно не смог бы заплатить…

Харальд нахмурился. И, очевидно решив что-то для себя, поднял руку:

– Тихо, оба. У себя в домах лаяться будете. Купленный, не купленный… Нанятый. Да не конунгом, а тобой, Ингольф, ведь так? Ну, значит, тебе и решать. Говори!

Рыжий все так же задумчиво кивнул. И, чуть помедлив, поднялся. Семейство второго ярла затаило дыхание.

– Что говорить, – пожал плечами Ингольф. – Тут уж до меня много сказано. Да так, что не придерешься – одно к одному все, как бусины на нитке… И ладно, и складно, да мало, лорд! Кто, кроме тебя, это все подтвердить может? Жена моя, дочь и скальд мертвы. Они в убийцу пальцем не ткнут. А больше никто ничего не видел. Я слов на веру не беру, да ты и сам сказал – они ничего не значат. Такое обвинение доказывать надо. И чем-то потяжелей болтовни.

Ивар улыбнулся краем губ:

– Согласен. Что ж, без весомых доказательств я бы сюда не пришел. Жила! Выводите!

– Всех? – отозвался откуда-то из-за людских спин деловитый голос дружинника. – Или главного?

– Всех.

Народ заоборачивался. Сыновья конунга вытянули шеи. Занавесь, ведущая на половину домашних слуг, приподнялась. «Это еще кто?» – с недоумением подумал Харальд, глядя на шестерку мрачных мужчин со связанными руками, которых подталкивали в спину дружинники брата. Потом разглядел лицо седьмого, шедшего последним, и издал какое-то сдавленное шипение.

– А он что тут делает?! – вырвалось у Рагнара.

Его жена недобро сощурилась. Лорд Мак-Лайон, дождавшись, пока плененную семерку не подведут к нему, мигнул Жиле и, приняв у дружинника из рук какую-то торбу, шагнул к столу.

– Вы хотели доказательств и свидетелей, – сказал он, глядя на Ингольфа Рыжего. – Пожалуйста. Вот вам и то и другое. Эти наемники – похитители моей жены. Нанятые женой вашего друга. И получившие от нее в награду вот это.

Он перевернул торбу, и на столешницу с тяжелым звоном полетели монеты вперемешку с золотыми и серебряными гривнами[37]. Гуннар моргнул.

– Собственно, на том, как вчера еще нищие наемники вдруг начали швыряться деньгами, мы всю семерку и повязали, – сказал лорд Мак-Лайон. – Ценности были взяты из вашего дома, ярл. Я так понимаю, собственные трофеи вы уже узнали? Если есть сомнения – можете проверить свой сундук, ключ от которого наверняка хранится у вашей супруги, – Ивар повернулся к Тире. – Вы поступили очень опрометчиво, госпожа. Не стоило брать в подручные человека, который знает вас не только в лицо, но и по имени!

Лорд, помолчав, обвел взглядом сидящих за столом.

– Стечение обстоятельств не всегда бывает счастливым, – проговорил он. – Так случилось, что изгнанник вернулся домой, приведя с собой полдюжины таких же. И все они в поисках хоть какой-то работы оказались в торговой слободе – на постоянную службу их никто не брал… Еще случилось так, что в день похищения моей жены не одна она завернула на рынок – там были и вы, госпожа, и госпожа Астрид. Вы, если я ничего не путаю, покупали шелк в приданое дочери, невестка конунга пополняла запасы к возвращению мужа. И все бы ничего, не попадись на глаза Астрид человек, когда-то оскорбивший ее названую сестру и изгнанный за это из города, да не заверни вы после в один трактир, куда холод загнал леди Мак-Лайон. Вы, очевидно, сидели неподалеку, но в полутьме моя супруга вас не заметила. Зато вы ее узнали и прекрасно расслышали разговор за ее столом, который касался вёльвы. Да, вы правильно истолковали громкий возглас леди Мак-Лайон, а также то, в какой спешке она покинула зал. Моя жена догадалась и о ритуале приворота, и о том, что Хейдрун могла впустить в дом только женщину. О нет, она не знала, кого именно, но ведь выбор-то был невелик!.. Поэтому леди Мак-Лайон, так же как недавно Альвхильд, не должна была успеть добраться до меня. Заставить ее замолчать навсегда вы уже не могли – мешала охрана и людное место. Тут и пригодился бывший дружинник Харальда. Вы улизнули от собственных сопровождающих, отыскали изгнанника и сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться: он похищает шотландскую гостью, а вы щедро вознаграждаете его за это. В конце концов, чем он рискует? Убивать никого не требуется, женщина не из местной знати… Одним словом, ударили по рукам – и похищение состоялось. Пока наемники занимались леди Мак-Лайон и ее охраной, вы, госпожа, вернулись домой, взяли золото из сундука мужа – благо он сам вынужден был торчать здесь и не скоро хватился бы пропажи, – а после встретились с похитителями в заранее оговоренном месте. Тайные выходы из города на случай осады вам, конечно, известны, вы все-таки жена ярла. Ключ от памятного сарая хранился и в вашем доме. Все было просто и быстро. Вы расплатились с наемниками, подождали, пока они уйдут, и отвезли мою жену в убежище – одно из многих в ущелье к северу от города. Отвезли и бросили. Вы знали, что деться ей оттуда будет некуда. Этим вы не только избавились от опасного свидетеля, но и получили возможность надавить на меня. Записку на тризне по конунгу под мою тарелку сунули вы. Это может подтвердить Херд – он следил за вами весь вечер по моей просьбе. Пожар в парусном амбаре тоже устроили вы, устранив сторожа и понадеявшись, что живым я из огня не выберусь. Вероятно, я вас очень разочаровал, как и моя супруга, которой удалось вернуться в Берген.

Ивар сделал короткую паузу и посмотрел на Тиру.

– Кстати говоря, напрасно вы в плащ кутались, – обронил он. – От удара по голове леди Мак-Лайон оправилась похвально быстро. И вас узнала. Она тогда была слишком слаба, чтобы бороться, поэтому не подала вида, что пришла в себя. Зато теперь, если ярл Ингольф пожелает, мы можем пригласить сюда мою супругу и…

Закончить фразу лорд не успел. Тира вскочила с лавки, оттолкнув жмущуюся к ней дочь. Круглое, прежде такое миловидное лицо ее исказила гримаса ненависти.

– Чтоб тебе провалиться! – пронзительно взвизгнула женщина, сжимая кулаки. – И тебе, и ей, и вам всем!..

Она мазнула по застывшим соляными столбами хозяевам дома безумным взглядом и, подобрав юбки, опрометью бросилась к двери черного хода. Йен, на удивление пришедший в себя быстрее прочих, со свирепым рыком метнулся следом. Ларс с воплем: «Хватай! Уйдет!» – бросился за братом.

– Задержать! – опомнившись, крикнул Харальд. – Всех троих! Никакого самосуда!..

Большой дом ожил, задрожал от топота и воплей. Хозяева, гости, слуги, дружинники давили друг друга в узком коридорчике черного хода, и только лорд Мак-Лайон не двинулся с места. Стоящий рядом Жила вопросительно взглянул на шотландца:

– Этак ведь и правда уйдет!

– Не уйдет, – отозвался Ивар. – Харальд у главной двери своих людей поставил, а я у задней – своих. Можно не волноваться… Жила, этих семерых – в погреб. Глаз не спускать, до них еще дой…