кого-то мёртвого и давно разложившегося. В отличие от Главного советника, до сих пор надеющегося на различные суеверия, Эйман знал, что в старом, дряхлом барахле заключаются весьма посредственные силы, и настоящее могущество этот обезумевший колдун черпал вовсе не с небес, и не из благословения божества, а из дикого истока либбо. Исток этот, в свою очередь, располагался на значительном расстоянии от замка, и, следовательно, Зархель сейчас бездумно истощал свои ресурсы, растрачивая их на трудоёмкое и чудно́е волшебство. Пополнить запасы энергий он нигде не мог, ровно, как и залечить собственные раны, поэтому весьма недурно будет придерживаться первоначального плана — просто ждать. Природа возьмёт с Зархеля то, что ей принадлежит по праву, она самая рачительная и строгая из всех известных ростовщиков.

Данаарн, надёжно спрятав Его Высочество в почти непроницаемой комнате из пал-силбани, двинулся на выход. Он собирался покинуть Янтарный дворец через балкон, ведь Зархель, опьянённый свежеобретёнными силами, а заодно чуток напуганный вестями о заговорах и грядущем перевороте, наверняка первым делом захочет поквитаться с ним, его основным соперником и заклятым врагом. Насколько бы великим и просторным не был Янтарный дворец — этого всё равно недостаточно для двух волшебных существ. Драконы селятся по одиночке, и Данаарн выманивал чёрного змея из логова, увлекая подальше от Сэля и прочих местных жильцов.

— Новая эпоха!..

Выбравшись на балкон, бессмертный маг как раз застал момент, когда на свободной полосе Зелёного моря между дворцовым комплексом и Янтарной башней зарождался подозрительный водоворот, стены коего медленно, но верно устремлялись вверх. Вместе с водой в воздух взлетел зиртан, и вскоре окрестности наполнились сладковатым, причудливым ароматом — ведь именно своим знаковым запахом было знаменито либбо.

— Что же такое здесь творится? — прошептал Эр, наступая на широкий бортик парапета. — Как будто в пучинах Зелёного моря действительно спали боги, а теперь они пришли в движение…

— Хозяин! Это опасно! Давайте сбежим! Давайте убираться! — пищал один из магических вихрей, вьющихся вокруг мага, только демон-оборотень молений слуг не слушал. — Нам страшно, мы боимся!

— Неужели Зархель единолично вскипятил всё побережье, пробудил древние энергии и поднял со дна зиртан? Быть того не может, я в это не верю…

Бессмертный, не обращающий никакого внимания на паникующие вихри, разговаривал сам с собой. Он заметил, как из прибрежных вод, белых и вспененных, на сушу выбираются полчища уродливых тварей, покрытых глиной и всюду распространяющих грязные следы. Некоторые из них отдалённо напоминали людей, но больше походили на големов, призванных и скреплённых каким-то невообразимым прежде колдовством. Где-то в грязевой гуще на монстрах темнели странные камни и минералы, где-то поблёскивал зиртан, а кое-где отчётливо просматривались мумифицированные части тел других существ или куски негулей. Эр удивлённо покосился на армию, поднимающуюся на Сломанный берег, и сдавленно произнёс:

— Я не только не такой уж великий чародей, но, оказывается, еще и недостаточно искушён! Прожил четыре тысячелетия, и ни единожды не сталкивался с подобным безобразием…

Выпрямившись во весь рост и расправив грудь, древний готовился вступить в схватку с жуткими магическими созданиями. Благо, у него самого за плечами имелось почти целое войско иссушенных, тщательно пополняемое в последнее время за счёт дворцовой стражи и местных слуг.

На мгновение в голове Данаарна промелькнула мысль: а что, если Зархель тоже знает это пророчество? Что, если он постиг смысл первым, и научился управляться с наиболее неподвластными силами природы? И потому начал собственноручно творить новых существ, сделался поистине демиургом? Нет, не может быть. Для этого необходимы три основы мироздания — майн, кси и тэсе’ра, так называемый огонь жизни, а также их воплощения — арашвир, тайлин и либбо. Либбо в Элисир-Расаре, конечно, имеется в достатке, но вот с тайлином, редчайшим металлом, всё обстоит гораздо сложней. И арашвир. Он, вроде бы, до сих пор запрятан в Янтарной башне, а башню стерегут жрецы-небесники, и неразрушимые охранные чары.

Данаарн, глаза которого уже пылали золотом, устремил свой взор туда, где на горизонте чернело густое пятно — силуэт Янтарной башни на фоне Дремлющего леса. Он должен во что бы то ни стало завладеть арашвиром первым.

— Что думаешь, моя любовь? Давненько мы не участвовали в настоящих битвах, — промолвил маг, в предвкушении опуская веки.

— Любовь моя … не совершай того, о чём примешься жалеть потом, — советовал ему внутренний голос, что всегда отливал золотом.

Потом Эр перевоплотился в чёрное облако пыли и помчался вниз, сражаться с неживыми тварями в надежде на то, что Зархель тоже покинет дворец следом за ним.

В конце концов, Главный советник по определению не мог обладать ещё двумя составляющими для воплощения пророчества в явь: ему бы понадобилась кровь лунгов, бессмертных древних. Кровь проклятого, и кровь праведного, и тогда…

Может, действительно нагрянет новая эра? Не эпоха, именно эра, ведь она была так созвучна с имением демона-оборотня — тем единственным, неповторимым и незаменимым, что осталось у Данаарна от прежней жизни.

Эйлетта Чесферона разбудили среди ночи. Как раз в тот день, когда он решился наведаться в покои к собственной жене, что происходило всё реже и реже ввиду их возраста. И вот теперь над его постелью нависал даже ни слуга, и ни его возлюбленный отпрыск, Эмерон Чёрный Вереск, а один из подчинённых — капитан отряда Двойной «В».

— Ваша Светлость! Ваша Светлость! — теребил мужчина первого ара Кирн за плечо.

Он явно рисковал той рукой, которой посмел дотронуться до почивающего князя. Впрочем, иного выхода не имелось.

— В чём дело! Что происходит!

Эйлетт хотел бы произнести эти фразы так, как и подобало — в вопросительной форме, однако спросонья сумел выдать лишь резкую приказную интонацию, чем изрядно напугал подчинённого.

— Ваша Светлость, море вскипело. Янтарный дворец содрогается от толчков, по его стенам струятся магические вихри, а улицы столицы наводняют какие-то омерзительные волшебные твари!

Эйлетт, будучи в полном замешательстве, только натянул одеяло до подбородка. К счастью, его достопочтенная супруга даже не проснулась, а вот первому ару дома Чёрных Ворот пришлось быстро шевелить извилинами: что-что сказал этот нахал, незваный гость? Море вскипело? Разве такое вообще возможно?!

— И твари бесчинствуют не в омуте или бедных кварталах, их цель — медный холм, — отчеканил капитан.

— Славно, что сын мой сегодня не на дежурстве, — пробормотал Чесферон охрипшим голосом.

— Сын Ваш, Ваша Светлость, уже двинулся в сторону замка во главе одного из наших передовых отрядов.

Наконец, пелена перед глазами Эйлетта развеялась, и мозаика начала складываться для него в стройную картинку. Воевода поднялся с постели и стал быстро снаряжаться, в чём ему помогал