— Ты настолько мне доверяешь?

— Ты мой друг.

— Друзей проще обмануть, потому что они этого не ожидают, — пошутил Николас.

Мек хлопнул его по плечу и хмыкнул.

— Иди поспи. Нам завтра предстоит много и тяжело грести. — Мек поднялся на плоту, который мягко покачивался на воде у берега. — Спокойной ночи, — пожелал он и перелез через борт на соседний «эйвон», где его ожидала Тессэ.

Николас привалился к мягкому надувному борту и обнял Ройан. Она сидела у него между коленями, спиной прислонясь к груди, и дрожала в промокшей одежде.

Через некоторое время дрожь ее улеглась.

— Из тебя получилась отличная грелка, — пробормотала Ройан.

— Это добавочная причина приобрести меня в постоянное пользование, — отозвался Николас и погладил ее по мокрым волосам. Ройан не ответила, только прижалась еще крепче. Вскоре ее дыхание стало ровным и медленным — она провалилась в сон.

Хотя Николас тоже ужасно устал и замерз, плечи его ныли, а ладони были стерты греблей — ему не удалось заснуть так же просто, как Ройан. Теперь, когда расстояние до взлетной полосы в Судане уменьшилось, его беспокоили проблемы другого сорта, нежели плавание по реке или прокладывание пути сквозь отряды Ного. Подобные враги были ему знакомы, он знал, что с ними делать; но вскоре ему предстояло столкнуться кое с чем неизвестным.

Ройан шевельнулась в его руках и что-то неразборчиво пробормотала. Она спала и говорила во сне.

Николас ласково сжал ее в объятиях, она вновь успокоилась. Он уже начал сам задремывать, когда Ройан опять заговорила. На этот раз Харпер ясно расслышал:

— Прости, Ники… Не надо меня ненавидеть… Я не могу тебе позволить…

Слова ее слились в неразборчивое бормотание, и больше Николас ничего не понял.

Сон совершенно слетел с него, слова Ройан разбудили сомнения и тревогу. Остаток ночи Николас продремал урывками, и его все время беспокоили сновидения — не менее тревожные, чем те, что одолевали Ройан.

В предрассветном сумраке Харпер ласково потряс Ройан за плечо. Она застонала и медленно, с трудом пробудилась.

Они в спешке проглотили несколько сухпайков, оставшихся с вечера. Потом, когда рассвет осветил ущелье достаточно, чтобы разглядеть поверхность реки и препятствия на пути, путешественники снялись с места, и желтые плоты опять заскользили по глади. Битва с рекой начиналась снова.

Пелена облаков оставалась плотной и низкой, то и дело лил дождь. Они плыли без остановки все утро, и мало-помалу течение реки становилось все лучше. Теперь поток был уже не таким быстрым и изменчивым, а берега — менее высокими и обрывистыми.

В середине дня, когда облака еще закрывали небо, они достигли мест, где река катилась меж мысков и утесов. Здесь плотам пришлось одолеть очередную серию порогов. Быть может, Николас натренировался в обращении с судном, но на этот раз препятствия были пройдены без особых проблем. Казалось, что каждая новая миля реки намного глаже и спокойнее предыдущей.

— Думаю, самое плохое уже позади, — сообщил Николас Ройан, которая сидела рядом с ним. — Уклон стал намного меньше, думаю, скоро она совсем выровняется — когда мы выйдем на равнины Судана.

— А как далеко до нужного места? — спросила она.

— Точно не знаю, но до границы уже близко.

Николас и Мек выстроили флотилию в ряд, с небольшими расстояниями между плотами, чтобы можно было передавать приказы по цепочке и все суда оставались под их командованием.

Николас вывел «эйвоны» на большую глубину при очередном повороте — и оттуда увидел, что впереди простирается довольно спокойная вода без порогов и мелей. Он расслабился и улыбнулся Ройан.

— Как насчет ленча в «Дорчестер грилл» в следующее воскресенье? Они подают лучший ростбиф в Лондоне!

Она улыбнулась, но ему показалось, что перед этим по лицу Ройан промелькнула тень.

— Звучит неплохо.

— А потом поедем домой, устроимся перед телевизором и посмотрим «Матч дня» — или сыграем свой собственный маленький матч.

— Ты грубиян, — засмеялась Ройан. — Но звучит все равно заманчиво.

Он был близок к тому, чтобы нагнуться и поцеловать ее — ради удовольствия посмотреть, как вспыхнут ее щеки. Но тут он увидел маленькие белые бурунчики, взметнувшиеся на поверхности воды прямо перед носом лодки. И мгновением позже услышал знакомый до боли треск выстрелов из советских «РПД».

Николас упал на дно плота, прикрывая собой Ройан, и услышал, как на второй лодке кричит Мек:

— Огонь! Заставьте их залечь!

Его люди бросили весла и схватились за оружие. Они дали залп по внутреннему изгибу берега, откуда началась атака.

Нападавших прекрасно скрывали скалы и кустарник, так что конкретной цели для стрельбы не наблюдалось. Однако для успешного отражения атаки была необходима не прицельность, а сплошной огонь, чтобы нарушить порядок неприятеля и заставить его пригнуться.

Пуля прорвала нейлоновую шкуру «эйвона» возле самой головы Ройан и врезалась в один из армейских ящиков. Бока надувных плотов не давали ни малейшей защиты от обстрела. Один из гребцов был ранен в голову. Пуля разбила ему верх черепа, как скорлупу яйца, сваренного всмятку, и несчастный упал за борт. Ройан вскрикнула — скорее от ярости, чем от страха, в то время как Николас подхватил выпущенный убитым автомат и опустошил магазин, выпуская короткие тройные очереди в кусты, за которыми скрывался враг.

«Эйвон» продолжал нестись по течению, хотя и бесцельно вращался вокруг своей оси, потеряв управление. Плотам хватило минуты, чтобы миновать место нападения и выскочить за новый поворот реки.

Николас бросил пустой автомат и крикнул Меку:

— У вас все в порядке?

— Неплохо! — проорал тот в ответ. — Одного задело. Команда каждого из плотов понесла потери: в целом — один убитый и трое раненых. Из раненых никто сильно не пострадал, и хотя было продырявлено три «эйвона», их корпуса были рассчитаны на подобные неприятности и продолжали высоко держаться над водой.

Мек подогнал плот поближе к Николасу и крикнул:

— Я уж было подумал, что мы отвязались от Ного.

— На этот раз легко отделались, — ответил Николас. — Должно быть, мы появились для них неожиданно. Они не думали, что мы пойдем по воде.

— Ладно, теперь у нас не осталось для них сюрпризов. Бьюсь об заклад, они уже связались с Ного по радио, и теперь тот знает, где мы и куда направляемся. — Ниммур взглянул вверх, на тучи. — Остается только надеяться, что облака не поредеют.

— Сколько осталось до суданской границы?

— Думаю, не больше пары часов.

— Граница охраняется? — спросил Николас.

— Нет. Там ни души. Только пустые кусты по берегам.